Нейробиолог Вивьен Минг использует свои научные достижения, чтобы наделить сына-аутиста суперсилами. Постепенно она превратила ребёнка в киборга. Теперь учёный опасается, что подобные технологии попадут не в те руки, и это усилит социальное неравенство между людьми. Свой опыт и размышления Минг изложила в эссе. Публикуем его с незначительными сокращениями.
Зачем я превратила сына в киборга?
Представьте, что все вокруг говорят на языке, который вы не понимаете. Как дружить, работать? Для многих больных аутизмом этот язык — язык эмоций.
Когда моему сыну поставили диагноз, я отреагировала не просто как мама, а как сумасшедший учёный. Такое уже было: когда ему поставили диагноз «диабет первого типа», я взломала его инсулиновую помпу и создала искусственный интеллект, который сопоставлял инсулин сына с его эмоциями и деятельностью.
И решила превратить моего сына в киборга, а заодно пересмотреть определение того, что значит быть человеком. Делают ли суперсилы моего сына более «человечным»? Или менее?
Как ЦРУ помогло сделать неоднозначный гаджет
Жизнь подарила мне удивительного и утомительного маленького мальчика. И уникальные инструменты, чтобы помочь ему преодолеть проблемы.
Первый пришёл в виде сумасшедшей схемы ЦРУ по созданию искусственного интеллекта для ловли лжецов. Несколько лет назад я помогла создать систему обнаружения лжи по видео. Мы научили её распознавать выражения лиц и определять их эмоции, даже отличать искренние улыбки от неискренних по мышцам вокруг глаз.
Перенесёмся через десятилетие моей академической карьеры. Когда появился Google Glass — смартфон, маскирующийся под пару очков, — меня пригласили исследовать, что можно делать с ними помимо просмотра социальных сетей. Для женщины, которая хотела строить киборгов, это была отличная возможность.
Опираясь на проект ЦРУ и годы исследований в области машинного обучения, я стала создавать системы распознавания лиц и выражений для Glass. Дрянной процессор очков нагревался, поэтому для работы требовался дополнительный компьютер, привязанный к спине пользователя.
Но сомнительные вещи меня не интересовали. Я просто хотела помочь таким детям, как мой сын, лучше понимать окружающих их людей.
Вивьен Минг
Фото: flickr.com/fortunempw
В 2013 году я создала концептуальную систему под названием SuperGlass. Она способна распознавать выражение лица и записывать эмоции на маленьком экране, позволяя человеку с аутизмом понять, счастлив ли человек перед ним, грустит, злится и т.д.
Но чем больше я экспериментировала, тем больше осознавала, что не хочу «лечить» аутизм моего сына. Я не хотела потерять его и его замечательные отличия. SuperGlass стал инструментом для перевода его опыта в наш.
Тем не менее меня всё ещё мучил вопрос: как я могу убедиться, что помогаю этим детям ориентироваться в порой чужом мире, а не превращаю их самих в пришельцев?
Вивьен Минг
Делать жизнь лучше или просто другой?
Я хочу построить мир, где у каждого есть суперспособности. Один из способов сделать это — нейропротезирование. Это имплантаты, которые напрямую взаимодействуют с вашим мозгом. Они уже помогают глухим, слепым, парализованным и т.д.
Какие еще преимущества может дать нейропротезирование? Исследования показывают, что мы можем повысить креативность и эмоциональный контроль, а также повлиять на честность, удовольствие и множество других вещей.
Моя область исследований и разработок - когнитивное нейропротезирование. Это устройства, которые напрямую взаимодействуют с мозгом, чтобы улучшить нашу память, внимание, эмоции и многое другое. Например, я работала над системами для прогнозирования маниакальных эпизодов у биполярных пациентов.
Для многих идея, что компьютеры подключены к нашем мозгу, порождает фантастические кошмары и напоминает «Терминатора».
Нейропротезирование уже начинает менять определение того, что значит быть человеком, и конечный результат этих исследований не совсем ясен.
Мы с моим советником разработали алгоритм машинного обучения, который научился слышать, просто «слушая» звуки, которые мы записали в парках вокруг Питтсбурга. Алгоритм значительно улучшает восприятие речи у тех, кто использует имплантаты. Я была рада, что меняем жизнь к лучшему. Но всё не так просто.
По наивности мне никогда не приходило в голову, что кто-нибудь выберет глухоту. Но я узнала, что некоторые инвалиды считают слуховые имплантаты геноцидом — то есть стиранием их уникального образа жизни.
Но если мы знаем, что можем что-то изменить в жизни этих людей, разве не вмешиваться не менее морально?
В моём сумасшедшем научном инкубаторе Socos Labs один из стартапов разработал ободок, который посылает электрические сигналы. Они улучшают связи между префронтальной корой и остальной частью мозга. Эта стимуляция способствует увеличению производительности, многозадачности, внимания и объёма рабочей памяти.
В недавнем эксперименте взрослые при помощи ободка запомнили на 20% больше информации, а в другом эффект зафиксирован у пожилых людей, испытывающих снижение когнитивных функций. Это отличный шанс, например, для людей с черепно-мозговыми травмами на долгую и счастливую жизнь.
Но есть и обратная сторона. В паре с нейропротезированием такие пациенты могут стать более могущественными, чем здоровые и полностью способные. Если такого рода возможности могут поднять кого-то над толпой, все захотят ими воспользоваться.
Так что же произойдёт, когда мы отдадим суперспособности тем, кто в них не нуждается?
Какие опасности несёт прогресс
Было бы наивно наивно полагать, что исследование нейропротезирования закончится детьми-инвалидами или теми, кто страдает деменцией. Если эти технологии могут расширить способности людей, ими неизбежно воспользуются здоровые люди.
Мы уже знаем, что социально-экономические факторы дают преимущества при поступлении в университет и для достижения долгосрочного жизненного успеха. Рождённый в бедности и стрессе лишает детей их познавательного потенциала, в то время как богатые родители положительно влияют на результаты ребёнка.
Наука и техника могут способствовать дальнейшему неравенству. Теоретически любой может иметь доступ к новым нейротехнологиям. И те, кому они доступнее, нуждается в них меньше всего. Социально-экономическая мобильность исчезнет.
Где грань между повышением человеческого потенциала и разрушением нашего человечества?
Моё самое важное правило проектирования технологий: вы должны быть не только лучше, когда используете её, но и лучше, когда её выключаете.