В последнее время многие сравнивают режим самоизоляции с заточением. Конечно, это сильное преувеличение. Но есть в нашей стране люди, которые действительно находятся в тюрьме. В обычной жизни их права - предмет пристального внимания, а в условиях надвигающейся эпидемии и вовсе находятся в зоне особого риска.
Правозащитные структуры всех уровней бьют тревогу в связи с критичными нарушениями прав человека в сфере уголовной юстиции. «Во время пандемии коронавируса права граждан должны неукоснительно соблюдаться, а ограничения - быть соразмерными угрозе», - приводит слова российского Омбудсмена Татьяны Москальковой «Российская газета». О недопустимости чрезмерных ограничений прав человека и предупредил и Комитет по биоэтике Комитета Министра Совета Европы. На прошедшей неделе глава Федеральной палаты адвокатов Юрий Пелепенко обратился с просьбой к председателю Верховного Суда РФ Вячеславу Лебедеву обратить внимание председателей судов и судей России на недопустимость игнорирования процессуальных прав и гарантий участников судопроизводства.
Что происходит в российских СИЗО?
Содержащиеся в московских СИЗО подозреваемые и обвиняемые столкнулись с целым «букетом» проблем. Корнем же этих проблем стало объявление «карантина» в учреждениях системы ФСИН.
Ещё с середины марта 2020 года ФСИН России приостановила свидания с заключёнными, находящимися в колониях. Никакого документа о подобном распоряжении опубликовано не было, равно как и нет официальной статистики о случаях заражения COVID-19 в исправительных учреждениях и СИЗО.
А с 30 марта в сети гуляет вот такой документ:
Никакого «предписания главного санитарного врача ФСИН России №29 от 30 марта 2020 года» нам найти в открытом доступе не удалось. Если же руководство ФСИН перепутало «предписание санитарного врача ФСИН» с постановлением главного санитарного врача РФ от 30 марта 2020 года №9, то напоминаем, ни о каком объявлении карантина в СИЗО речи в этом документе не идёт: в нём содержится указание провести всем содержащимся там людям и сотрудникам тестирование на наличие новой коронавирусной инфекции. Указ же мэра Москвы №34-УМ и вовсе не содержит никаких специальных установлений для СИЗО (если не считать таковым обязательство для органов и организаций независимо от форм собственности обеспечить условия для соблюдения социальной дистанции - п. 9.2)
На сайте ФСИН России находим следующие сведения: «В связи с продолжающимся распространением новой коронавирусной инфекции и в соответствии с требованиями статьи 48 Федерального закона от 15.07.1995 № 103-ФЗ «О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений» с 31.03.2020 и до особого указания в следственных изоляторах, расположенных на территории г. Москвы, введен режим особых условий».
Согласно статье 48 Закон о содержании под стражей, режим особых условий вводится не на основании предписания санитарного врача ФСИН, а на основании распоряжений иных органов в случае, к примеру, эпидемии, и на срок не более 30 суток, а не до особого распоряжения, как указывает ФСИН. То есть в ближайшие дни, даже если и допустить правомерность применяемых в московских СИЗО мер, нарастающую проблему содержащихся там лиц придётся как-то решать.
На основании указанного постановления главного санитарного врача ФСИН №29, УФСИН России по городу Москве издан приказ № 187 «Об организации работы учреждений УФСИН России по г. Москве в режиме особых условий».
Данный приказ определяет проведение судебно-следственных действий подозреваемых, обвиняемых и осужденных со следователями, дознавателями и свидания с защитниками, адвокатами и иными лицами на территории следственных изоляторов УФСИН России по городу Москве в помещениях комнат краткосрочных свиданий (через стекло), а в исключительных случаях по письменному заявлению прибывших лиц – в следственных кабинетах при наличии средств индивидуальной защиты (масок для защиты органов дыхания, бахил и перчаток). Однако приказ №187 руководителя УФСИН по Москве опубликован не был, хотя этот акт вводит серьёзные ограничения прав и свобод подследственных (например, права на конфиденциальное общение с адвокатом без ограничения во времени, или участие в судебных заседаниях по вопросам продления срока содержания под стражей, или ознакомления в полном объеме и без ограничения во времени с материалами уголовного дела).
В соответствии с санитарно-эпидемическими требованиями устанавливаются ограничения на допуск в столичные СИЗО адвокатов и других посетителей. На практике свидание адвоката со своими доверителями выглядят так. Адвокат облачается в защитный костюм (не факт, что предварительно продезинфицированный), и выглядит так:
Или так:
Затем адвокат заполняет документы на свидание со своим доверителем:
После этого адвокат встречает такое объявление:
Адвокат подаёт документы в файловой папке документы, которые дезинфицируют. После прохождения подобных процедур, у адвоката есть буквально 15 - 20 минут на проведение беседы со своим доверителем, ознакомлением с несколькими томами уголовного дела.
Как суды переписали УПК?
Мы уже упоминали о том, что Президент Адвокатской Палаты России обратился к Председателю Верховного Суда с вопросом о том, что многие суды под предлогом коронавирусной эпидемии нарушают процессуальные сроки и порядок уведомлений участников процесса о дате и времени судебного разбирательства. Если же в судебное заседание участник не является, то суд не считает проблемой отсутсвие должного извещения лица и легко рассматривает дело в отсутсвие неявившегося.
Важной проблемой в последнее время является и рассмотрение вопроса о продлении срока содержания под стражей без участия того человека, судьба которого решается.
Суды мотивируют решение о заочном рассмотрении судьбоносных решений так:
Таким образом, суды ссылаются на ч. 13 ст. 109 УПК РФ, которая в качестве возможного основания продления срока содержания под стражей в отсутствие обвиняемого называет «карантин». Решения об объявлении такового никто никогда в жизни не видел, а также ссылается на уже упомянутый указ №34-УМ, в котором ни слова не сказано об объявлении карантина в Московских СИЗО. Кроме того, суды говорят о том, что обвиняемым не разрешён выезд за пределы СИЗО в связи с наличием у них медицинской справки. Интересуемся узнать, какой именно? Ведь ФСИН заикнулась о том, что случаев заболеваний не то, что COVID-19, но даже обычных пневмоний и ОРВИ в Московских СИЗО не зарегистрировано. Что за справки, спросите вы? А вот такие:
Более всего кажется подозрительной так называемая «врачебная справка» с заранее заготовленным и впечатанным заключением. В эту справку остаётся лишь вписать имя заключённого, даже осматривать его не обязательно. А уж другие справки и вовсе шаблонно, как мантру повторяют миф об указе мэра Москвы №34-УМ и мерах «до особого распоряжения».
Даже если поверить во всё, сказанное выше, остаётся один риторический вопрос. Как, все меры по «обеспечению здоровья» заключённых могут помешать организовать учатие подследственных а судебных заседаниях по средствам видеоконференцсвязи без вывоза их из мест содержания? Техническая возможность этого есть и прекрасно работала в «мирное время».
Ну и напоследок
Есть легенда о древнегреческом царе Мидасе, который имел очень странное свойство. Всё, к чему он прикасался, сразу превращалось в золото. Так бедолага и помер от голода.
Российская правоохранительная и уголовная система (включая суды, прокуратуру, службу исполнения наказаний и многие другие инстанции) пытается прикасаться к решению многих проблем: обеспечению прав свидетелей и правил их допроса, обеспечению технических средств надзора за соблюдением обвиняемыми мер пресечения, соблюдению минимальных международных правозащитных стандартов или защите права заключённых на здоровье. Почему же всё, к чему прикасается рука нашей уголовной юстиции, сразу превращается в дерьмо нечто вообще неудобоваримое? Судьба бедняги Мидаса ничему не научила.