Люда, жена преподавателя Пятнашкина с кафедры фольклора, была очень терпеливая женщина. Она тащила на себе двух детей, стирала, мыла, убирала, выносила своего рассеянного мужа, но и у самого терпеливого человека есть свой предел. И вот порой, когда Пятнашкин, скажем, опрокидывал ногой горшок какого-нибудь ребенка или говорил что-нибудь невпопад, Люду прорывало. Она хватала вазы, тарелки и начинала швырять их об пол, страшная в своем гневе.
— Смотреть на тебя противно, горе ты мое! — кричала Люда. — И зачем я за тебя вышла? Проваливай с глаз моих! Слышишь? Собирай свои шмотки и проваливай!
В Пятнашкина летел со шкафа чемодан, а растерявшийся Пятнашкин ползал по полу и собирал свои выброшенные вещи.
— Я развожусь с тобой! Тюфяк! Ты слышишь? Чтобы ноги твоей здесь не было! — кричала Люда.
Пятнашкин пытался что-то сказать, но только икал. Он брал свой чемодан, из которого выглядывали прищемленные подтяжки, и плелся к дверям. Вид у Пятнашкина был такой потерянный и беспомощный, что его жене Люде становилось его жалко.
— Ладно, — говорила она. — Куда ты пойдешь на ночь глядя? Оставайся до завтра. Давай сюда чемодан, горе ты мое.
Пятнашкин оставался и где-то пять месяцев они жили душа в душу. А потом скандалы снова повторялись. И всегда это было раз в пять месяцев, как по часам...
Пятнашкин унывал и жаловался Щукину.
- Эх, брат мой Пятнашкин, зеленый ты человек! Жена у тебя сокровище! Пять месяцев - это очень хорошо! Это уже почти святость! - говорил профессор Щукин.
- Как хорошо?
- Запомни великую вещь! Чтобы познать ее, я потратил двадцать лет наблюдений! У каждого человека, даже у образца душевного здоровья, всегда есть свой психологический цикл! Точнее, много разных циклов. Иногда десятки. У кого-то цикл пять месяцев, у кого-то десять, у кого-то два года, у кого-то двадцать дней и т.д... Иногда цикл зависит от времени года, иногда нет. Бывают суточные циклы, годовые и т.д. Иногда циклы накладываются, и тогда очень сильно штормит. Даже у Пушкина была Болдинская осень - типичный творческий цикл! Но это хороший вариант цикла, они циклы бывают и позитивные. Если, например, ребенок худенький, муж после работы или женщина сбрасывает вес, то у них часто перепады настроения. Это глюкозный цикл, самый простейший... Каждый знает, что с голодным человеком нельзя спорить. Потому всегда полезно иметь при себе шоколадку - это порой спасает человеку настроение, а тебе жизнь. Циклы разные, но они всегда циклы! И они всегда повторяются!
- Это же ужас! Кошмар! Мрак! - сказал Пятнашкин.
- Да какой ужас? Биология! Самое интересное, что очень скоро для всех окружающих это становится игрой. Только сам человек этого не видит, а все видят и сразу понимают всю цепочку действий! Кому чай с сахаром, кого обнять - у каждого своя форма выхода из цикла. Ну того момента, пока у тебя самого не начнется какой-нибудь цикл, и тогда уже другие люди оказывают тебе помощь... Это и есть любовь и забота.
- Ха! Я себе, между прочим, циклов не позволяю! – раздраженно сказал Пятнашкин.
Щукин прищурился, достал блокнотик и листал его, пока не остановился на календарике.
- Так… Пятнашкин… Пятнашкин… Пятнашкин, ты у нас кто? Ага, треугольничек со стрелкой! Это так… поверхностно… Итак, Пятнашкин: требование повысить зарплату – каждые шесть месяцев. Желание бросить работу - каждые четыре месяца, мысль уйти от жены – каждые десять с половиной месяцев… Уехать в Канаду – каждую весну, в апреле, после 20-го. К середине мая желание уехать в Канаду ослабевает, но всегда появляется желание заняться спортом… Вот… каждые восемь месяцев ты покупаешь себе кроссовки, гантели и так далее, а потом о них забываешь… месяцев на восемь… посчитай сам!
Пятнашкин схватился за голову.
- Такие дела! И я ведь, правда, за тобой не слежу, просто в глаза бросается, – продолжал Щукин. – И вот еще мысль какая… Разводы и ссоры у людей происходят, когда кружки и циклы накладываются. То есть твои десять с половиной месяцев накладываются на пять месяцев жены, и тут же накладывается на какой-нибудь кружок типа повышения зарплаты, Канады и - бам! Люди разбегаются… Учитывая же, что люди очень сложные, то таких кружков у всех сотни. А это как мины такие! Идешь по минному полю и все.
- А как же духовное? – уныло спросил доцент Воздвиженский, который все это слышал.
- Это все душевное. Гормоны, погода, сезон, уровень солнечного освещения и прочее. Думаю, бесам даже и думать ничего не надо. Просто открыли свои записи и им сразу видно, когда у кого сорвет крышу. Даже смущать сильно не надо, просто мизинчиком толкни и все. Никакой лишней работы. А духовное – это то, что как нож, прорезает всю вот эту фигню. Прожигает ее насквозь, - сказал Щукин.
По коридору бежал профессор Сомов, хохотал, дурными словами ругал декана и зажигалкой поджигал объявления на кафедрах. Щукин ласково поздоровался с ним, походя вопросительно заглянул в блокнотик и пошел дальше.
Автор: Дмитрий Емец