Для критиков быстрых технологических изменений осуществление деятельности "от руки" или "вручную" означало не только приложение больших усилий, но и участие в фундаментальной человеческой деятельности. Писатель Джо Митчелл Чэпл в 1908 году привел много значимых религиозных и социальных примеров прикосновений, будь то для исцеления, близости или для демонстрации "личного прикосновения". В этой связи нажимание кнопок - использование машин для замены ручного труда, ремесел и общения - угрожало дестабилизировать укоренившиеся ассоциации между руками и человечностью. Эта тревога была предвосхищена Карлом Марксом и Фридрихом Энгельсом, которые в своем Коммунистическом Манифесте (1888 г.) беспокоились об этом:
Из-за широкого использования техники и разделения труда труд пролетариев утратил всякий индивидуальный характер, а следовательно, и всякое очарование для рабочего. Он становится придатком машины, и от него требуется только самый простой, самый однообразный и самый легко приобретаемый ум.
Очерняя фабричные технологии, заставляющие рабочих становиться "придатками" - атрофированная рука, просто добавленная для обеспечения функции гниения, - Маркс и Энгельс предположили, что машины способствуют отчуждению человека от производства и от продуктов его труда. Кнопки представляли собой этот квинтэссенционный триумф технического труда над человеческим трудом. Но не все нажатия на кнопки считались плохими: в 1888 году рекламный лозунг Kodak для камеры Brownie ("Ты нажимаешь на кнопку, мы делаем остальное") опирался на простоту процесса для пользователя, а демократичная фотография - для тех, кто раньше держался подальше из-за сложного процесса разработки и печати фотографий. Для многих миллионов людей, которые взялись за фотоаппарат Brownie, нажатие кнопки было тем, что они хотели и праздновали.
Страхи холодной войны были сосредоточены на одном нажатии кнопки, которое поставило бы ядерную бомбу на неудержимый путь.
В лучшем случае, ранние кнопки делали свет мгновенным, предотвращая падения в темноте. Они предупреждали о чрезвычайных ситуациях, таких как пожары, помещая помощь в более близком расстоянии. Они сигналили автомобильными сиренами и призывали к обслуживанию в гостиницах и хорошо оборудованных столовых; они заставляли лифты появляться по прихоти, и ставили фотосъемку в пределах досягаемости масс. Настраивая современную эпоху интернета, один автор в 1895 году представил себе "идеальное будущее, когда жизнь будет состоять из сидения на стуле и нажатия на кнопки". Акт нажатия на кнопку означал комфорт, удобство и контроль, пьянящие ценности индустриализации, так же как и лень, деспотизм или отчуждение.
Эти жалобы продолжались и в XX веке, когда французский социолог и философ Жан Бодрийяр в 1968 году сокрушался о том, что кнопки, рычаги и тому подобное "почти превратили [людей] в актеров глобального процесса, в котором человек - всего лишь роль, или зритель". Эта роль отчужденного "зрителя" предполагала человеческую импотенцию, высвобождая пуговицы, на которые можно было смотреть, как машины осуществляют предполагаемое реальное действие. Не случайно в это время страхи холодной войны перед воображаемой кнопочной войной были сфокусированы на паранойе одного нажатия, которое вывело бы ядерную бомбу на неудержимую траекторию. И хотя спусковым крючком мог стать российский или американский палец, реальная сила, казалось бы, лежала в самой бомбе, так как человечество беспомощно наблюдало бы за тем, как разворачивается ядерное уничтожение.
Сегодня, когда технологии значительно изменились по сравнению со временем Бодрильярда, не говоря уже о Марксе, унижения по поводу "пуговичных толкателей" все еще распространены. Аргументы против беспилотных войн - или конфликтов по кнопкам - часто сводятся к чрезмерному упрощению, дистанцированию и дегуманизации серьезного действия, уносящего жизни людей. В других контекстах обвинения против нажимания на кнопки занимают аналогичное положение вещей, в духе критики против "затачивания кнопок" в играх, "нажимания кнопок" в фотографии и электронной музыке, а также содержания "картофеля на диване", чтобы расслабиться в течение дня с помощью пульта дистанционного управления телевизором. В каждом из этих случаев помолвка на пуговицах воспринимается как отстраненная и неквалифицированная, и большая часть критики сосредоточена на том самом факте, что пуговицы способствовали этим формам дистанцирования и отстранения от других аспектов человеческой жизни.