Вспышка была гораздо смертоноснее, чем КОВИД-19, но империя выжила.
Около 165 г. н.э. в анатолийском городе Иераполисе была воздвигнута статуя богу Аполлону Алексикакосу, Возобновителю Зла, чтобы избавить людей от ужасной новой инфекционной болезни с совершенно ужасными симптомами. Известно, что жертвы переносили лихорадку, озноб, расстройство желудка и понос, которые в течение недели превращались из красного в черное. Кроме того, у них на теле, как внутри, так и снаружи, образовались ужасные черные камыши, которые зазубрились и оставили обезображивающие шрамы.
Жертвы страдали таким образом в течение двух или даже трех недель до того, как болезнь окончательно отступила. Возможно, 10% из 75 миллионов людей, живущих в Римской империи, так и не оправились. "Как какое-то чудовище, - писал современник, - болезнь "уничтожила не только нескольких человек, но и разбушевалась по целым городам и уничтожила их".
Оспа ударила по Риму.
Инфекционное заболевание долгое время было частью римской жизни. Даже самые богатые римляне не могли избежать ужасов мира без теории зародышей, охлаждения или чистой воды. Малярия и кишечные заболевания были, конечно, свирепыми. Но от некоторых из недугов римляне страдали смятенным менталитетом лихорадок, растрачивая болезни и червей, живущих в гниющих ранах, которые отказывались исцелять. Врач Гален вспомнил одного из членов римского дворянства, который случайно выпил пиявку, когда его слуга брал воду из общественного фонтана. Император IV века Юлиан считал особой гордостью то, что за всю свою жизнь его рвало только один раз. По античным меркам, это было настоящим чудом.
Но оспа была другой. Первая эпидемия оспы в Риме началась как страшный слух с востока, распространившийся через разговоры, которые часто одновременно передавали и новости о болезни, и сам вирус. Сначала патоген перемещался незаметно, а через две недели или около того после заражения у людей впервые появились симптомы.
Чума усиливалась и ослабевала на целое поколение, достигнув пика в 189 году, когда один из свидетелей вспомнил, что в переполненном людьми городе Риме ежедневно умирало 2000 человек. Оспа опустошила большую часть римского общества. Чума настолько опустошила профессиональные армии империи, что наступательные действия были отменены. Она настолько уничтожила аристократию, что городские советы с трудом собирались, местные магистраты оставались незаполненными, а общественные организации терпели неудачу из-за отсутствия членов. Она прорезала такие глубокие полосы через крестьянство, что заброшенные фермы и депопулированные города усеяли сельскую местность от Египта до Германии.
Психологический эффект был, если что, еще более глубоким. Во время первого прохождения чумы через империю в 160-е годы учителю Аелию Аристидсу удалось пережить почти смертельный случай. Аристид был убежден, что он выжил только потому, что боги решили взять вместо него маленького мальчика; он даже мог опознать молодую жертву, которая умерла в тот самый момент, когда у него сорвалась лихорадка. Нет необходимости говорить о том, что вина выжившего не является современным явлением, и Римская империя конца 2-го века, должно быть, была наполнена им.
Больше всего, однако, болезнь распространяла страх. Оспа убивала массово, ужасно и волнами. Страх среди римлян был настолько ярко выражен еще тогда, что и сегодня археологи, работающие по всей старой имперской территории, до сих пор находят амулеты и маленькие камни, вырезанные людьми, отчаянно пытающимися отгородиться от моры.
Перед лицом продолжительного штурма оспы поражает жизнестойкость империи. Сначала римляне отреагировали на чуму, призвав богов. Как и Иераполис, многие города по всему римскому миру посылали делегации в Аполлон, спрашивая совета у бога о том, как выжить. Города коллективно направили делегатов, что стало подтверждением силы общества стоять плечом к плечу среди личного ужаса.
И когда общины начали сжиматься, римляне усилили их. Император Марк Аврелий ответил на смерть стольких солдат, вербовав рабов и гладиаторов в легионы. Он заполнил заброшенные усадьбы и депопулированные города, пригласив мигрантов из-за пределов империи поселиться в ее границах. Города, потерявшие большое количество аристократов, заменили их различными способами, даже заполнив вакансии в своих советах сыновьями освобожденных рабов. Империя продолжала развиваться, несмотря на смерть и ужас в масштабах, которых никто никогда не видел.
Римское общество настолько хорошо оправилось от оспы, что более чем через 1600 лет историк Эдуард Гиббон начал свое монументальное “Падение Римской Империи” не с чумы при Марке Аврелии, а с событий, последовавших за смертью императора. Правление Марка было для Гиббона "периодом в истории мира, во время которого состояние человеческого рода было самым счастливым и процветающим". Этот исторический вердикт поразил бы римлян, если бы они услышали его в ответ, когда страдали от того, что стали называть Антониновой чумой. Но Гиббон не изобретал эти чувства. Пишущий на рубеже III века римский сенатор и историк Кассий Дио назвал империю при Марке "Золотым царством", которое замечательно переносило болезнь "среди необычайных трудностей".
Кассий Дио был свидетелем эффекта оспы в Риме, когда она убила самых зрелищных людей. Дио знал о его ужасах и разрушениях, которые он причинил. Он также верил, что травму, полученную при жизни в условиях чумы, можно преодолеть, если хорошо управляемое общество будет работать сообща для восстановления и реконструкции. И общество, возникающее в результате этих усилий, может стать сильнее, чем то, что было раньше.
КОВИД-19 впервые привел к тому, что большая часть нашего мира столкнулась с внезапным, невидимым и неослабевающим страхом перед легко распространяющейся и смертельно опасной инфекционной болезнью. Такой кризис может подтолкнуть испуганных граждан к тому, чтобы обвинить друг друга в страданиях. Он может усугубить существующий социальный и экономический раскол. Он может даже разрушить общества. Но в этом нет необходимости.
Антониновая чума была гораздо смертоноснее КОВИД-19, и общество, которое она поразила, было гораздо менее способно спасти больных, чем мы сейчас. Но Рим выжил. Его общины восстановились. А выжившие даже пришли оглянуться на время чумы со странной ностальгией по тому, что она показала о силе их общества и его правительства.