На просторной террасе играл ребенок, краем глаза посматривая мультик по телевизору, стол на четыре персоны не оставлял сомнений в том, что если это место и было рестораном, то для довольно узкой аудитории. Однако, мне удалось даже поесть и выпить чаю. Вещи на мне, конечно, не просохли, зато я согрелся и ливень сменился вполне сносным дождем.
По мнению хозяйки заведения до Туриальбы было еще 6 (именно эту цифру она нажала на калькуляторе), правда единицы измерения я уточнить не удосужился. Спустя еще час езды по серпантинам, я стал испытывать острую потребность узнать свое местонахождение, ибо Коста-Рика имела замечательную особенность: кроме полного отсутствия улиц, местные власти никогда не обозначали населенные пункты, иными словами, не было ни единого шанса узнать в какую деревню или город ты въезжаешь.
Огромное удовольствие мне доставляло общение с аборигенами, с моим словарным запасом в дюжину испанских слов. Это здорово развивает воображение, моторику и мимику лица. Я ехал и ехал по петляющей, как убегающий заяц, узкой дорожке в горах, а Туриальба так и не наступала. Наконец, во тьме декабрьского вечера, через пелену дождя я увидел своего мессию. Он покупал домашний сыр в маленьком деревенском магазинчике, а его 125 кубовая Хонда стояла припаркованная рядом. В тот момент, когда он бережно прятал сверток с сыром за пазухой куртки с полицейской нашивкой на спине, я обрушился на него с расспросами, тыча в карту и повторяя «Туриальба» и название своего отеля. Хозяин ларька загадочно улыбнулся и скрылся во тьме своей конуры, оставляя стража порядка наедине с проблемой. Лицо полицейского приняло страдальческое выражение – было видно, как внутри борются два столпа – желание поскорей вернуться домой и открыть сверток с сыром, и долг блюстителя порядка, а, возможно, и клятва не бросать потерявшихся туристов в горах. Долг одержал верх и без лишних объяснений он жестом предложил следовать за ним. Мы ехали, как мне казалось, бесконечно долго, вальсируя из поворота в поворот, и мне начало казаться, что я всю свою жизнь еду ведомый этим красным стоп-сигналом. Тем временем моросящий дождь вновь обратился в ливень.
Одетый в непромокаемую куртку, полицейский остановился и заботливо, жестами, поинтересовался, не хочу ли я надеть дождевик. Я улыбнулся насколько это было возможно через открытое забрало шлема и поднял большой палец вверх, всем видом изображая, что для меня нет большего счастья, чем ехать в мокрых штанах, когда на улице +10. Благослови господь человека, придумавшего подогрев рукояток: благодаря ему и непромокаемым мотоботам мои конечности по-прежнему были сухими. Наконец, внизу, в долине, заблистал огнями какой-то городок, я воспрял духом и стал считать минуты до того, как я заберусь под горячий душ.
Однако город мы проехали насквозь, лавируя между припозднившимися автолюбителями и скутеристами. И снова дорога, теряющаяся во тьме, бегущая вдоль кромки леса. Вскоре мы съехали с асфальта на грунтовую дорогу, местами превратившуюся в скользкую жижу, там, где тропические дожди размыли весь гравий. По обе стороны злобно качался камыш высотой в несколько человеческих ростов, а где-то во тьме лягушки вели громкий спор со сверчками. Наконец, когда красный габарит впереди ярко зажегся и мы остановились напротив поворота, ведущего на тропу из размякшей глины, мое сердце стало отбивать тревожный набат. Не слезая с мотоцикла, полицейский повелительным жестом указал на тропу и, махнув рукой на прощание, избегая моих сердечный благодарностей, скрылся в кромешной темноте, оставляя за собой неспособный спорить с торжествующим кваканьем лягушек удаляющийся звук одноствольной малолитражки.
Вязкая глина вела спор с потертой резиной, предпринимая всевозможные попытки меня уронить, так что когда я оказался на твердом гравии, то невольно, на радостях, прибавил газу и вдруг услышал позади себя громкий хлопок. Заднее колесо снесло и я в ужасе остановился. «Неужели лопнула покрышка» - прошептал я себе, нащупывая фонарик в телефоне. В ярком пятне светодиода четко позади моего заднего колеса, разбросав лапы звездой, покоилась огромная жаба, принявшая смерть от итальянской покрышки. Зрелище было одновременно печальным и иронически смешным. Преодолев еще несколько сотен метров, я, наконец, въехал в ворота с вывеской Villa Florencia и колеса благодарно зашелестели по мощеной дорожке.
В вилле горел свет, что вселяло надежду на скорое окончание тяжелого дня. Следуя указателю парковки, я как ночной мотылек устремился через мокрую покошенную траву к освещенному навесу, под которым прятался пикап. Моя эйфория оборвалась, когда заднее колесо мотоцикла провалилось в канавку водоотвода и завязло там почти по самый маятник. Поливаемый дождем, я стоял в нескольких метрах от финиша, беспомощно вращая провалившимся в канаву ведущим колесом. Поставить мотоцикл на подножку в таком положении, как вы понимаете, невозможно.
Стыд, досада и ярость смешались у меня внутри, когда я увидел спешащую мне на помощь женщину из дверей отеля. Не подавая вида, что я раздосадован, я спешился, удерживая мотоцикл и принялся с упорством бурлака вызволять его из трясины, налегая всем весом и помогая себе ручкой газа. Легкого нажима подоспевшей женщины хватило, как в сказке про репку для того, чтобы мой железный конь, наконец, выбрался из капкана.
Владельцы виллы, семейная пара, оказались на редкость душевными и гостеприимными людьми, к слову сказать, я был их единственным постояльцем в ту ночь. Отведав еще один замечательный стейк на гриле, я раскурил сигару и, чувствуя себя абсолютно счастливым человеком, стал делиться своими планами по посещению страны с четой хозяев. Следующий день обещал быть не проще предыдущего, а пробег еще больше, ибо я намеревался побывать на карибском побережье, пересечь гору смерти (Cerro de la Muerte) и остановиться на ночлег в гостинице на побережье тихого океана. Пожаловавшись, что основной причиной моего медленного передвижения является неточность карты и описания к ней, а также сложные погодные условия, я получил от хозяйки подробнейшее описание как и куда добраться, а хозяин презентовал мне замечательный фиолетовый дождевик, выполненный на манер мусорного пакета с рукавами. Прежде чем погрузиться в сон, я все же скачал несколько GPS карт Коста-Рики, Панамы и Никарагуа для Iphone, к слову сказать, только одна имела нужный уровень детализации.
Мое утро, согласно рекомендациям владельцев отеля, началось в 4 часа утра, бодрый хозяин, уже насвистывая, шкварчал глазуньей на сковороде.
Быстрые сборы, беглый взгляд за окно – ливень трансформировался в понятие “как из ведра” и я произвел вынужденную кастомизацию своего нового дождевика – широкие рукава мусорного пакета я притянул скотчем к куртке, обеспечив необходимую герметичность, а длинный подол, который неминуемо бы полоскался на ветру, затянул несколькими оборотами липкой ленты вокруг пояса. Сухо и комфортно.
Благодаря новой GPS карте, а также подробному описанию, полученному от хозяйки виллы, я справлялся с дорогой довольно успешно и мне даже не приходилось прибегать к помощи местных жителей.
Первой точкой моего пути был город Лимон, являющийся крупнейшим портом Коста-Рики на карибском побережье. Названием своим он обязан, согласно легенде, старому лимонному дереву, которое было обнаружено на месте закладки города. Местные жители здесь более темнокожие, чем в западной части страны, многие дома расписаны граффити, а из баров доносится ямайская музыка и мотивы регги, но, в целом, город под проливным дождем представляет довольно унылое зрелище.
Я двигался дальше в местечко Portete, пляжи, на которые высаживался когда-то легендарный Генри Морган. Говорят, ночью тут можно наблюдать гигантских черепах, которые вылезают на сушу. Пляжи Карибского побережья в основном дикие и покрыты темным вулканическим песком, но купаться в такую погоду не тянуло. Дождь, нещадно поливающий вздымающиеся волны, остервенело бросающиеся на пустынный пляж - зрелище завораживающее, но тоскливое. Теперь через туманные леса я должен был попасть на гору смерти. Туманные леса Коста-Рики полностью отвечают своему названию, туман там очень густой, но растительность завораживает: исполинские деревья увиты лианами, покрыты мхом, а у подножия растут огромные хвощи, папоротники и неведомые яркие цветы. Отличный антураж для съемок фильма про доисторические цивилизации. За каждым поворотом новая картинка – хочется ехать медленно, вдыхать аромат леса и наслаждаться удивительной тишиной.
По мере набора высоты гора смерти понижала температуру воздуха, которая вскоре дошла до +5 градусов. Туман густой сеткой нависал над дорогой и она, петляя, исчезала в нем, всякий поворот узкой дорожки заставлял быть начеку – часто приходилось прижиматься к скале, пропуская разъяренного металлического монстра Freightliner или сбавлять скорость, огибая очередной уступ, где дорога не имела ограждений и беспечность могла обеспечить увлекательный, но недолгий полет.
Гора Смерти изо всех сил старалась оправдать свое название, награждая тех, кто отважился ее покорить, всеми возможными трудностями, включая погодные.
Последнее в горах меняется обычно самым стремительным образом. Стоило достичь вершины, как глазам открылся совершенно незабываемый вид: облака, которые мы привыкли видеть над головой, сейчас стелились далеко внизу, а в вышине сверкала ярко синяя лазурь чистого неба.
По мере спуска температура начала стремительно повышаться и в течение часа выросла с +6 до +36С, дождевик мгновенно превратился в парник. Вырвавшись из плена изоленты на заправке, я убрал розовый дождевик в кофр и снова превратился из мусорного мешка на колесах в человека.
Радуясь долгожданному солнцу, я, наконец, достиг своей финальной точки назначения - серф городка Dominical.
To be continued...