Доктора и научные работники всего мира бьются над тем, как приостановить пандемию коронавируса и как врачевать тех, кто уже захворал. Единственного понятия, как и несомненно зарекомендовавшего себя способа исцеления пока же нет, но с начала эпидемии было проведено уже более 4 месяцев. Дабы обобщить навык и признать о самых современных практиках, Интернациональный мед кластер (ММК) в Сколково сделал онлайн-площадку по обмену познаниями о COVID-19. «Лента.ру» посетила на последней конференции и записала выдержки из отчетов медицинских работников о том, как вылечивают и как выручают больных в иных государствах и когда выйдет одержать победу эпидемию.
«85 % больных выписаны, 15 — погибли»
Миша Неклюдов, старший доктор поликлиники анестезиологии и реаниматологии Karolinska University Hospital, Швеция:
К нам в реанимацию болезненные с коронавирусом начали попадать в первых количествах марта. В реанимационных филиалах за это время у нас было 225 болезненных, и ещё 820 больных — в нормальных филиалах Каролинки, не в реанимации. В Швеции 17 500 заболевших и 2100 погибших [на 24 апреля]. То есть навык у нас большущий. В лазарете, по сопоставлению с простым уровнем, численность реанимационных пространств возросло в 5 раз. Это колоссальное усилие для персонала. Спасибо реорганизации не появилось паники, не было обстановок, когда некуда было класть людей. У нас всякий раз был маленький припас реанимационных коек, то есть с данной стороны процесс был отлично санкционирован.
Собственно что касается врачебной стороны дела, то нередко применяется индекс оксигенации [параметр, применяемый в анестезиологии-реаниматологии и активной терапии для оценки функции обмена кислорода]. Грань, когда надо класть в реанимацию, у нас 150 [нормой является приблизительно 500]. Но механически это не значит, собственно что болезненного незамедлительно на ИВЛ кладут. В начале пользуемся неинвазивные способы [без интубации трахеи]. Это дыхание кислородом, прон-позиция [лежа на животе; например возрастает газообмен в легких], функциональная целебная физическая культура. Постараемся мобилизовать больного, дабы он не залеживался. Это мы считаем довольно необходимым: целебная физическая культура используется и до постановки ИВЛ, и для тех, кто на установке.
Средний возраст больных, попадающих в реанимацию, — 58 лет (больные от 22 до 80), 82 процента — мужика, у 81 процента — излишек веса. Средний срок госпитализации в реанимации — 9 дней. Итоги исцеления: 85 % больных выписаны, 15 — были убиты. Какой-нибудь момент риска имели 75 % больных. Из них: возраст старше 65 лет — 30 процентов; артериальная гипертония — 40 процентов; сладкий диабет — 27 процентов; приобретенные болезни нетяжелых — 13 %.
«Пациент начинает "биться" с установкой ИВЛ»
Дмитрий Зубовский, анестезиолог-реаниматолог, Ганновер, Германия:
У нас больные с ковидом стали попадать в середине марта. В одно и тоже время с выходом в свет первых томных больных захворали анестезиологи: из 25 медицинских работников — шестеро. Это случилось до такого, как люд животрепещуще расценили, как себя отстаивать, в следствие этого остальным довелось более трудиться, почаще дневалить.
В клинике 2 терапевтических филиалы подготовили для зараженных. В одном — больные с подозрением на ковид, они там оставались до итогов анализа. И 2-ое филиал — больные с подтвержденным диагнозом, оттуда в случае надобности их переводили в активную терапию.
Для оценки тяжести протекания заболевания применялись обыденные характеристики — рентген нетяжелых и компьютерная томография (КТ). (...) Какие аспекты перевода на ИВЛ? В случае если индекс оксигенации в нетяжелых ниже 150 падает, то шансов не интубировать больного не оставалось. Неинвазивная вентиляция нетяжелых сквозь маску или же подобные стратегии, по нашему опыту, не приводила к клинически важному итогу. Элементарно терялось время, и от интубации это никого не выручило.
Между клинических критериев, которые видимы без лабораторных добавочных способов, — тахипноэ, то есть более частое дыхание. В случае если больной готовит от 26 до 30 дыхательных перемещений в минутку, это беседует о том, собственно что он длительное время не выдержит. Я сам интубировал семь-восемь человек. Их сплошное положение было бесспорным и ухудшалось поминутно, например собственно что колебаний в надобности перевода их на ИВЛ у меня уже не было. (...) У всех больных, кто у нас был, вентиляция ведется в довольно глубочайшем аналгоседировании [медикаментозный сон]. Приходится использовать необычно высочайшие дозы седативных веществ. (...)
Нельзя больных вентилировать [на ИВЛ] в положении на спине. Всех болезненных без исключения приходится поворачивать на животик. Мы соблюдали подобный метод: 18 часов на животике, 6 часов на спине. При переворачивании приходится больных практически всякий раз релаксировать, например как механическое недовольство приводит к что, собственно что больной начинает «бороться» с установкой ИВЛ — кашляет. Это контрпродуктивно. Навык зарекомендовал, собственно что релаксирование упрощает историю.