Его стиль принес ему не только комиссионные, но и наследие.
Его работы хранятся в лондонском музее Виктории и Альберта, а в 2015 году он также получил ретроспективу в Галицком еврейском музее в Польше.
На выставке были представлены работы, включая плакаты, карты, логотипы и типографские работы.
Когда он приехал на открытие, он впервые вернулся в Польшу с 1945 года, и музей говорит, что
"его сердечность, красноречие и чувство юмора навсегда останутся в наших воспоминаниях".
Покнелл говорит, что Марбер часто был "невероятно занят", что означало, что он зарабатывал "огромную сумму денег".
Он начал свою собственную практику на Харли-стрит в дуплексном здании, где жил со своей женой Шейлой Пэрри. Он также укоренился в лондонской жизни - работал на Фестивале Британии в 1951 году, а также плакаты для таких учреждений, как Лондонский планетарий в Мэрилебоне, который открылся в 1958 году (копия которого у Покнелла есть в его офисе).
Помимо работы над книгами "Пингвин", "Экономист" и "Обозреватель", в 1967 году он также стал консультантом по графическому дизайну в Колледже искусств Хорнси, где проработал до 1988 года.
Перри умер в 1989 году, после того, как Марбер ушел на пенсию, чтобы ухаживать за ней.
В то время, когда Марбер становился все более влиятельным, он оставался "чрезвычайно щедрым со своим временем".
"Он никогда не был такой большой шишкой, что не мог ни для кого найти время",
- говорит Покнелл.
Последние годы он провел в Брайнтри, Эссекс, со своим партнером Орной, который пережил его. Покнелл, который живет неподалеку, говорит, что Марбек наткнулся на него во время шоппинга и говорит, что ничего не изменилось.
Покнелл описывает его как "смешного", но в то же время одного из "самых спокойных людей", которых он знал.
Марбера запомнят за его запоминающиеся, иногда "жесткие" дизайнерские решения, а также за мыслительный процесс, стоящий за каждым из них. Эти мыслительные процессы видны на его любимых обложках; например, для книги под названием "Сваренный заживо" название выглядит как "кипящий пар".
Покнелл вспоминает, как Марбер всегда сохранял акцент, а также перелистывал разговор с такими фразами, как "как сказать?", что свидетельствует об усердии покойного дизайнера.
"Он останавливался на полпути к предложению, и вы думали, как долго он продержится? Все бы держались - и тогда бы он сказал: "чревовещатель". Он долго думал, прежде чем выбрать и использовать правильное слово, и, конечно, всегда так делал. Это было потрясающе".