Я сегодня в лес ходила. Ночью. В восемнадцать часов ночи. Потому что моему сыну понадобились палки. В школу. В количестве пяти штук, длинною метр.
Я ему говорю: «Иди, вон, под окнами собери, не психуй меня, я только поела». И он пошел и чего то там по асфальтовой дороге бродил взад-вперед. И даже, как будто что то собирал, но мне с четвертого этажа видно плохо, а интересно и того меньше. Пришел пустой, но я не теряя надежды интересуюсь, может под кустом сложил, чтоб наверх не тянуть. «Нет, говорит, маман, в собирании хвороста я полный профан». А я то понимаю, что теперь это бремя влачить мне, но по прежнему держу фасон лица не причастного к обучению. Ибо совершенно очевидно, что таких длинных палок на дороге мне не раздобыть, а рвать деревья средь бела дня, это нарушать общественный покой и тонкое астральное тело.
Покручинившись до сумерек и вооружившись чертыхающимся мужем вместо лошадки, отправилась я в сторону улицы Юты Бондаровской. Ночью на этой улице все равно, что в лесу, хоть глаз коли и сплошные болота. Муж долго нудел, что место для лесоповала не подходит. Будто бы в далекой молодости, когда он не знал слова простата и искал уединенные места, там даже зимой под каждым кустом сидело по старушке, готовой в ту же минуту схватить шельмеца за корешок. Я уверяла, что с тех пор многое изменилось, а если он такой трус, то пусть сидит со своими корешками в машине.
Но муж не трус, у мужа нож. На наше счастье, буквально в первом же непроглядном лесу, между домами, мы наткнулись на срубленные деревья. Оказалось, чтоб ветка была длинной около метра, толщиной у основания она должна быть чуть ли не с запястье. Ломать пришлось ногами, нож не фига не справлялся с ролью пилы. По- правде, он и с ролью ножа дома справлялся так себе. Но действовал успокаивающе, когда мимо стали пробегать какие то странные люди. Только позже, дома, до меня наконец дошло, куда они так спешила. Представьте картину. Темень, ни зги, как говорится. И вдруг из чащи хруст и четыре глаза. Кто бы в такой ситуации не побежал?
Смотрю, веток многовато, можно уже дом построить, ребенок не допрет. А муж в раж вошел, ломает, не остановить прямо. «Ты, — спрашиваю, — куда столько заготавливаешь? Это ж не дуб даже, что б кору заваривать». «Тебе,-отвечает, -зубы точить».
Сели в машину, чувствуем воняет, аж глаза режет. Неужели, думаю, все таки испугался мой дровосек. «Ты, — спрашиваю, -как?» А он оказалось к деньгам. По щиколотку к деньгам встал. Белым кроссовком, новеньким.
Приехали в самом чудесном расположении духа. Спрашиваем: «А зачем тебе, сыночка, палочки то?» «На плетень»,-отвечает. Переглянулись с мужем и разошлись. Потому что ни он, ни я, не знаем, что это такое.