Чтобы прочувствовать атмосферу текста, прочтите его под Halsey - Experiment On Me
Электричество сразу не пропадет. Вероятнее всего, ГЭС продолжит работать до того момента, пока в турбинах сохраняется необходимый напор. Мертвяки вряд ли умеют останавливать моторы, как и не умеют обращаться с плотиной. Что, признаться честно, весьма прискорбно.
То же касается и Интернета. Я не знаю ничего о том, как обновляются сервера, но предположу, что все это может работать и без участия людей, которых в наших краях осталось крайне мало. Даже когда не станет электричества, при наличии запасных генераторов, сеть пропадет не сразу. Все будет происходить постепенно, от чего я точно не упущу это из виду: сильнее начнут лагать поисковые системы, страницы с данными одна за одной удаляться или отказывать в доступе за отсутствием информации. Затем, будут пропадать целые сайты. Такое действительно сложно будет пропустить. Прискорбно, что произойдет все это за 4 -7 дней после прекращения подачи электроэнергии. И это по самым позитивным прогнозам.
- ... и если Вы меня слышите, я буду ждать. Я могу отвезти вас и ваших детей в безопасное место. На связи всегда в одно и то же время, - завершаю очередной радио эфир, после чего неторопливо стягиваю с головы большие наушники и потираю уставшие от монитора глаза. Может быть, в этот раз?
Но так ли теперь необходим свет? Не думаю, что в городском управлении остался хоть кто-то, потому что фонари на улицах теперь горят день и ночь. Если при свете дня они даруют надежду, тов темное время суток освещают тех, кто теперь является единственными хозяевами нашего небольшого города. Я их боюсь. Мне действительно не стыдно это утверждать, потому что те, кто храбрился, уже давно находятся среди них. Я не знаю что может помочь: дробовик, арбалет или Драконье Стекло. Но я знаю, что эти твари реагируют на свет в окнах и вполне способны своими воплями созвать к нужному дому целую армию себе подобных. Мне пришлось наблюдать, как на третьем этаже дома напротив какой-то мужчина засиделся с включенной лампой. Воющие ублюдки сбежались очень быстро, и с тех пор, в том окне я больше не видела ни сигнала SOS, ни теплого мерцания ночника. Хочу верить, что мужик просто стал умнее.
Теперь закаты служат мне разноцветным сигнальным огнем: "чем быстрее ты доберешься до дома, тем вероятнее сохранишь свою жизнь".
Я анализирую и взвешиваю все, бросая обычный резиновый мячик в стену. Это помогает сосредоточиться. Он ритмично стучит, отскакивая обратно в мои руки, но это не единственный звук, раздающийся в тихой комнате. Точно за стеной, если прислушаться, низкий утробный рык, какой издает собака, когда почувствует угрозу для себя или хозяина. Обычно почти сразу она начинает лаять, вот только это было не животное. И чувствовало Оно не угрозу, а свежее мясо. Меня.
Видимо, соседи пытались прорваться, но не вышло. В первое время на лестничных клетках были огромные полчища этих тварей. Один мертвяк попал случайно, а дальше бесконечно натыкался на пытающихся сбежать горожан, постепенно увеличивая свое войско. Черт знает, куда они делись, в дверной глазок их больше не видела, но в подъезд я не выходила уже месяц - опасно. Там, на первом этаже, где, казалось бы, свобода становится совсем близка, вероятнее всего потерять бдительность. Солнечный свет в тамбур не проникает, а, как пишут еще активные социальные сети, "охотники" ждут жертв именно там. И, даже если попытаться пройти тихо, пока мертвяк находится в пассивной стадии и почти не двигается, скрип открывающейся железной двери наверняка разбудит его.
Бросаю взгляд на часы и растерянно замечаю, что уже безбожно опаздываю. Да, даже при такой картине мира я стараюсь быть пунктуальной. Самодельная экипировка надевается на автомате: щитки, которые покупала мне мама для того, чтобы я в 13 лет научилась кататься на роликах. Здесь наколенники, налокотники, защита спины и длинные перчатки с уплотнением, которые почти полностью закрывают руки до локтя. Сверху - самая плотная кофта. За спину я вешаю гитару, на которой давно уже срезала все струны. Она вместо биты. Да, давно пора бы найти нечто более подходящее... В общем, как только, так сразу. Еще рацию с комплектом батареек. Они остались с рабочих времен. Еще папку с документами и деньгами. Они давно не играют никакой роли, но все должно выглядеть максимально правдоподобно.
Выбираюсь из логова по пожарной лестнице - перелазить через подоконник научилась еще в старших классах, когда сбегала от матери на свидания. Эх, где же теперь все ухажеры? На помойке, мертвы? Или доедают какую-нибудь крысу в лабиринтах метро? Да уж, тяжела и неказиста... Машина всегда была новая, поэтому я не указывала в сообщении ни цвет, ни номер, ни марку.
Через полчаса оказываюсь на месте. Ежедневно я приезжаю к самому крупному в нашем районе супермаркету и начинаю ждать. Я ищу выживших в этом городишке, которые хотят покинуть черту города. В лесах сейчас безопаснее всего, глупо с этим спорить. Тем более, что туристическое оборудование можно достать, разбив хлипкое рекламное стекло спортивного магазина. Там есть все от удочек до палаток. Одна из них - настолько огромная, что там уместиться две или три семьи! Правда, если просто разбить витрину, заорет сигнализация, после чего там окажется целая армия мертвяков. Но когда-нибудь именно так я и поступлю.
Краем глаза замечаю на парковке какое-то движение, интуитивно хватаясь за гитару. Но, вроде как, зря: молодая женщина с мальчиком пяти лет на руках. Таких я встречала уже несколько раз, у моих сообщений именно эта целевая аудитория. Скажи, что их дети будут жить. Скажи, что у них есть шанс на жизнь "после". Любая мать не станет ничего слушать дальше, ни словечка. Эта была не исключением. А еще я женщина, что внезапно играет мне на руку. Мелкая вероятность того, что я начну насиловать мать на глазах у плачущего ребенка, так? Вероятность еще меньше - что их ограблю. Кстати, вещей с ними почти не было. Удалось уйти от мертвяков, и ладно!
Без особых промедлений я сажаю их в машину. Сегодня это белый Фольксваген. Мальчишку зовут Пол, а маму - Мэри. Их папа ушел за продуктами неделю назад и не вернулся. У всех одни и те же истории. Всех их не готовили к тому, что будет. Я пытаюсь отвлечь ребенка и пою что-то из старых детских песенок, какие мы разучивали еще в детском саду. Пол успокаивается и даже тихонько начинает подпевать. Кажется, я ему нравлюсь.
Мы уже выезжаем за город, когда за нами начинает ехать военный автомобиль. По громкой связи звучит требование остановиться, что я и делаю. Не хочу, чтобы очередную тачку расстреляли. Выхожу из машины, военные останавливаются неподалеку, ко мне подходит сержант.
- Проверка документов, - без приветствия и сантиментов произносит мужчина лет тридцати. В ответ молча протягиваю мою папку.
- Куда направляетесь?
- На север.
- Куда-то конкретно?
- Никак нет, сэр.
- Пассажиры?
Я опускаю голову и молчу. Мне слишком хорошо известен дальнейший сценарий и отдала бы все, только бы нарушить этот "день сурка".
- Пассажиры? - чуть повысив голос произносит сержант, поднимая взгляд от моих документов.
- Со мной, сэр, - к горлу подступил ком. Мне показалось, что сейчас сблюю. Ровно, как в первый раз.
Сержант улыбнулся, после чего пихнул мне мой паспорт и папку с деньгами. Это был словно сигнал. Тут же из военного автомобиля вышли еще двое людей с автоматами и канистрой бензина. Я же почти бегом направилась к водителю, чтобы получить свой куш: кое-какие лекарства, сигареты, пара бутылок водки, патроны и пистолет.
- Что за херня, Джейк?! - произношу я, глядя в пакет, одновременно давя в себе продолжающиеся рвотные позывы, - Патронов меньше, чем обычно!
- Брось. Радуйся тому, что дают.
Раздалась очередь выстрелов. После - оглушительный женский крик. Всегда слышу его, словно впервые. Я стараюсь не смотреть назад в этот момент, представляю, что это просто охотники, стрельба по тарелкам, да что угодно, мать его! Но я совершенно не готова видеть, как женщина сначала наблюдает смерть своего единственного ребенка, а потом подбирает пистолет, чтобы застрелиться самой. А эти твари наблюдают за тем, как она играет в русскую рулетку.
Власти уверены, что остановить распространение заразы можно лишь зачисткой города. Военная, по их мнению, ничего не даст. Все спрячутся по норам, многим все равно удастся выжить. Поэтому, существуют такие люди, как я: мы высматриваем по семьям, ловим на улицах, втираемся в доверие, а потом вас расстреливают прямо на дороге. Затем сжигают, чтобы вы не стали новыми мертвяками. Они не дадут шанса выбрать. Как не дали и мне.
Я одна вывезла за пределы города, на смерть, более шестидесяти человек. Запах горящих покрышек въелся в мою одежду. Именно поэтому я не покидаю город. Потому что не имею на это права.
Но вот парадокс. Кто же из нас большая тварь?
Глава 2
Глава 3
Глава 4
Оригинал публикации
#Следуй_за_Штормом