Руководство по проектированиюАдаптационистский подход является определяющим аспектом любой работы эволюционной психологии (Sober, 2000; Buss, 2005). Адаптация (когда она используется в качестве существительного) понимается как особенность или набор особенностей организма, очевидная конструкция или согласованная сложность которых предполагают, что это продукт естественного отбора, и, таким образом, представляет собой относительную калибровку указанного организма к повторяющимся экологическим вызовам его предка (Tooby and Cosmides, 2005). В основе этой парадигмы лежит предположение о том, что типичные для вида поведенческие и когнитивные закономерности животных (в частности, человека), вероятно, состоят из адаптаций или активно формируются ими.
Эволюционные психологи сосредотачиваются на адаптациях прежде всего по прагматическим, объяснительным причинам. Хотя все организмы являются продуктом естественных избирательных сил (и искусственного отбора у одомашненных видов), не все особенности организмов являются адаптациями. По словам Тоби и Космидеса (2005, с. 25,26):
Рекуррентная конструкция организма в разных поколениях может быть разделена на (1) адаптации, которые присутствуют, потому что они были отобраны, (2) побочные продукты адаптаций, которые сами не были целями отбора, но присутствуют, потому что они причинно связаны с признаками, которые были, и (3) шум, который был введен стохастическими компонентами эволюции.
По соображениям логической необходимости практически невозможно использовать какие-либо положительные критерии для подтверждения того, что какая-либо биологическая или психологическая характеристика является побочным продуктом или филогенетическим шумом. Однако особенность обычно может быть идентифицирована как адаптация, когда она показывает контекстуальные доказательства "хорошего дизайна" в отношении адаптивной проблемы или проблем, которые она предположительно решает (Dennett, 1995a; Buss, 2005).
Функционально говоря, адаптация - это отношения между характеристиками организма и требованиями к приспособленности, которые статистически благоприятствовали этим характеристикам в их генофонде (Dennett, 1995a; Sober, 2000; Dawkins, 2009). Таким образом, ни один признак не может быть точно описан как адаптация при отсутствии этого признака-проблема соответствия. По этой причине адаптационисты подходят к сложным особенностям с постулированием возможных адаптаций, переходя к возможностям побочных продуктов и шума, когда доказательства адаптации отсутствуют или недостаточны (Tooby and Cosmides, 2005). Контрольные признаки биологического дизайна - это подсказки, используемые эволюционными психологами для создания и уточнения теорий о вероятной структуре и развитии психологической адаптации, используя внутренние отношения между формой и функцией хорошо спроектированной системы (Dennett, 1995a; Pinker, 1997, 2002; Tooby and Cosmides, 2005). Исследования такого рода уместно называть "обратным инжинирингом" (Buss, 2005), хотя стоит отметить, что в стремлении получить представление о структурах черного ящика путем вывода из наблюдаемых случайностей ввода-вывода можно легко утверждать, что любой психолог, использующий объяснительные теории, по необходимости является обратным инженером (Dennett, 1995b).Литеральные структуры, определяемые функциейЭволюционная теория рассматривает "разум" как скоординированную систему улучшающих физическую форму аппаратов для решения проблем. Предполагается, что эти гипотетические адаптации строго состоят из вычислительных нейрофизиологических структур (Crawford, 2000; Cosmides and Tooby, 2001; Tooby and Cosmides, 2005). Существование, эффективность и связанные с ними свойства этих адаптаций зависят от функции, для которой они были выбраны (Sappington, 1990; Keri, 2003). Это внимание к информационным процессам явно подходит для многих моделей процессов в психологии, в то время как многие другие целевые явления в психологии, такие как внутренние "черты" (Church et al.( 2006), внутренние репрезентации (Fuhrman and Boroditsky, 2010) и качественные психические состояния (Markus, 1998) могут быть поняты как калиброванные компоненты, продукты и описания психологических процессов на уровне наблюдения (Подробнее см. Buss, 2005). В современной эволюционной психологии такие структуры определяются как психологические механизмы, обычно далее обозначаемые как обрабатывающие “модули” (см. Buss, 1995; Cosmides and Tooby, 2005, касающиеся гипотезы массивной модульности).
Это описание причинно-интегрированных психологических механизмов жизненно важно для концептуального лексикона эволюционной психологии и устанавливает ясный, но все же всеобъемлющий стандарт для совместимого выражения любой научно обоснованной объяснительной психологической конструкции (включая те, которые не считаются адаптациями). Жизнеспособность предложения таких структур во многом зависит от доказательств, обнаруженных в согласованной фенотипической функции. Таким образом, адаптационистский подход также обеспечивает уникальное средство преодоления разрыва между буквальными и не-буквальными теориями, основанными на конструктах, поскольку любая конструкция, определяемая ее функцией, мыслима и проверяема как буквальный нейрофизический психологический механизм (Dennett, 1995b). Несмотря на эти очевидные преимущества, именно эта концепция психологических механизмов и детальный объяснительный подход, которого требует такая концепция, ответственны за большую часть несовместимости между теориями и подходами эволюционной и дифференциальной психологии.
Нисходящие объяснения и описательные конструкцииПожалуй, нет более подходящей характеристики дифференциальной психологии, чем та область, которая стремится быть описательной. Методологии и концептуальные инструменты дифференциальной психологии в высшей степени хорошо приспособлены к задачам обобщения и извлечения статистических ядер поведенчески-рекуррентных тенденций в популяциях. Обладая такими огромными статистическими данными, дифференциальная психология считается, пожалуй, самым большим бенефициаром вышеупомянутого количественного императива в поведенческой науке (Michell, 2003a). Действительно, исследователи обычно стремятся установить реальную значимость основанных на теории объяснительных моделей (особенно в отношении когнитивных способностей и личностных черт) с помощью использования дифференциальных описательных конструкций. Это говорит о том, что противоположное лишь очень редко имеет место.
Наиболее выдающиеся конструкты в дифференциальной психологии, общий фактор интеллекта " g " и в значительной степени ортогональные измерения личностных черт пятифакторной модели, были основаны с небольшим количеством или вообще без объяснительных задач (Meehl, 1998; Lubinski, 2000), и вместо этого построили свою репутацию на надежных статистических свойствах и впечатляющих корреляциях с жизненными результатами. Конструкция " g " является наглядным примером, поскольку, вопреки распространенному мнению, g не является явно (лингвистически) определенной конструкцией, которая поддерживается связью ковариационных статистических тенденций между многими показателями. Вместо этого “g " - это просто название, данное надежной статистической связи ковариации (Lubinski, 2000). Аналогичным образом, ортогональные факторные структуры пятифакторной модели личности имеют приоритет над любым сформулированным определением рассматриваемых факторов, в некотором смысле делая определение факторов внутренне и постоянно подлежащим интерпретации (Cattell, 1996; McCrae and Costa, 1999; Grucza and Goldberg, 2007).Однако уважение и популярное использование таких описательных конструкций привело к их включению в области, которые не соответствуют их первоначальным намерениям или концептуальным силам. В то время как дифференциальные описательные конструкции доказали свою ценность через прогностические корреляции с показателями достижения и результата (Lubinski, 2000), в последние десятилетия в литературе наблюдается рост и растущее признание работ по индивидуальным различиям, в которых упомянутые описательные конструкции используются в качестве предлагаемых причинных агентов в простых объяснительных теориях (см. Boag, 2011 для подробного описания). Эта форма замены объяснения-описания порождает целый ряд далеко идущих концептуальных проблем, особенно в отношении кругового рассуждения и овеществления. Как показывают нижеследующие примеры, в естественных науках существуют ограниченные условия, когда эмпирическое исследование предшествующих причин не может продолжаться, и подробное описание принимается как суррогатная форма объяснения. Этот объяснительный подход жизнеспособен только для небольшого числа природных явлений и по своей сути плохо подходит для психологии и когнитивной науки.
Продолжение в части №5
Источник: https://doi.org/10.3389/fpsyg.2013.00655