В 2010 году я прилетел в Буркина Фасо.
Это был самый страшный момент в моей жизни.
Тремя годами ранее, когда мне было 13 лет, я бросил школу в надежде стать футболистом. Бросить школу – это нечто нереальное в Кот-д`Ивуаре. Если ты живешь в маленьком деревянном домике в Абиджане, как жила моя семья, образование имело большую важность, потому что это единственный путь на пути к хорошей жизни, чтобы у тебя была теплая и чистая кровать и еда на столе. Поэтому, когда я принял решение, отец был против.
Но после я был приглашен на турнир в Буркина Фасо, где должны были быть скауты с европейских клубов. Это был мой шанс.
Я поставил всю жизнь yf этот турнир. Я должен был это сделать.
Но как только я сел в самолет, страх заполнил меня.
Когда меня пригласили на турнир, я спросил отца, как мы доберемся туда. Я не могу поверить ответу. «Самолетом?» Буркина Фасо рядом с нами, но некоторые мудрые решили, что мы посадим себя в этот металлический цилиндр, взлетим в небо в надежде, что прилетим целыми и невредимыми.
Я никогда не летал прежде.
Когда сел в салон самолета, я очень волновался. Стюардесса сказала мне пристегнуться. Но как? Нет никаких кнопок. «Пристегните». К чему пристегнуть?
Все люди вокруг рассаживались по местам. Двигатель завелся и такой странный звук пронесся. Я думал взлетит ли эта штука. Я огляделся и увидел парня моего возраста. Он тоже летел на турнир и выглядел хуже меня. Потому что его место было у окна.
Самолет готовился к взлету. Мы перестали смотреть друг на друга и пытались справиться с нашим страхом. Я сжал руки в подлокотники и закрыл глаза.
А потом мы взлетели. И с каждым разом, как мы поднимались выше, мои страхи улетучивались. Я откинул кресло, посмотрел в окно и увидел Абиджан, скрывающийся в дали. Я пытался увидеть мой дом, улицы, где я продавал телефоны и сигареты. Но все, что я видел, это был аэропорт, где я попрощался со своим отцом.
В тот момент, я не думаю, что отец представлял, как далеко его сын взлетит с этим футболом. Честно, я и сам не мог представить.
Но этот полет изменит всю мою жизнь.
Почему я говорю это вам? Что же. Как вы знаете, я был травмирован. Я не играл практически более чем полгода. Это тяжело. Мне было больно, я ходил с помощью костылей. У меня никогда не было таких операций. Не важно, как тяжело ты работаешь, твое тело может подвести тебя в любое время.
Но я всегда был готов к такому. Потому что такие травмы – это часть жизни, которая нереальна. Я имею ввиду жизнь футболиста – розовые очки, она мало чего общего имеет с нормальной жизнью людей. Конечно, быть травмированным было тяжким для меня как для футболиста, но все, что случалось со мной в Африке, когда я был ребенком, намного тяжелее. И все эти месяцы это помогало мне. Я оглядывался назад и помнил, каким трудом я попал сюда.
Поэтому я и вспомнил тот полет в Буркина Фасо.
Вы все знаете о моей «шоколадной» жизни в Европе.
Что же, давайте я скажу вам о моей реальной жизни.
Даже сейчас для меня все кажется сказкой, которая пришла к заключению, когда я сел в тот самолет. Не потому, что я был среди тех, кто был приглашен на турнир, а потому, что мне было позволено воплотить мечту стать футболистом.
Когда мне было 9, я, как и многие мальчишки, ходил в школу и играл в футбол. Еще я помогал своей маме, Апполине. Двое из нас жили со старшим братом, Тьери, в маленькой деревне в Биргенвилле. Мой отец, Десаре, жил с моей сестрой Анной в Абиджане, в столице, пытаясь найти работу.
Когда мой отец нашел работу, мы все переехали в Абиджан. Мы были счастливы. Но в глубине души, я больше не хотел идти в школу. Когда я играл футбола с друзьями, я чувствовал, что могу больше. Стать профессионалом. Может быть уехать в Европу.
Но в Кот-д`Ивуаре не возможно, когда твой отец позволяет тебе бросить школу ради футбола. И если бы в стране был кто-то, кто не разрешил бы это точно сделать, я думаю это был бы мой отец. Он говорил, что он тоже играл в футбол, но только в школьное время, иначе родители бы его наказали.
А еще, мой отец работал учителем в средней школе.
Очень строгий, дисциплинированный. Он всегда хотел лучшего для меня и когда я был маленьким, это была всегда строгая трудовая дисциплина. Когда я приходил домой, он всегда выбивал мой мяч, приказывая что-то делать, в частности, убираться.
«Эрик, помоги маме с уборкой корридора»
«Эрик, ты почистил все мебель?»
«Эрик, убери телевизор».
Каждый день он приходил с работы, плюхался на софу в гостиной и смотрел новости. У него была своя софа, на которой никто не имел права сидеть. Типичный отец. Обычно софа для двоих людей, но это было его и его одного.
Если отец опаздывал, это значит, что он встретил друзей. Как только солнце садится, девочки играют свои игры, мальчики играют в футбол, женщины болтают, а мужчины играют в карты.
А потом в один день, когда мне было 13, отец удивил меня. Он сказал, что, если я хочу играть в футбол – играй. Я не думаю, что он хотел мне это говорить, но в нашей семье родился еще один сын, Артур. Нас было четверо братьев и мои родители думали, что не смогут нас всех обеспечить. Так что, с тех пор, как школа начала стоит денег, отец сказал мне, что если я действительно могу стать футболистом, то занимайся им. Пробуй.
Также я хотел помочь своей семье.
Я начинал в тренировочном центре. Я начинал в девять утра, потом ездил домой покушать и отдыхал. Иногда я прятался от мамы, потому что она беспокоилась, что, если я выйду в полдень, мне будет слишком жарко. Потом я присоединялся к друзьям продавать разные штучки. Мы были счастливыми, потому что дома всегда была еда. Но я не хотел полагаться лишь на родителей, поэтому я продавал бэушные телефоны и сигареты на рынках.
После долгого дня я приходил домой и видел отца.
«Эрик, помоги маме убраться в кухне».
Тогда мой отец не слишком обращал внимание на мою карьеру. Он смотрел профессиональный футбол, особенно национальную сборную Кот-д`Ивуара и Челси, где играл Дидье Дрогба, но он не приходил смотреть мои игры.
Но в один день, когда мне было 14 лет, я играл за команду, которая пробилась в финал. Много людей было вокруг грязного поля. Я играл действительно хорошо и люди подходили и поздравляли меня. Один из друзей сказал мне: «Кстати, твой отец приходил посмотреть на тебя».
Я ответил: «Не может быть».
Он сказал: «Да, да, да, точно. Он ушел сразу после игры».
В тот вечер я пришел домой и увидел отца, сидящего на софе. Он сказал: «Садись», означая, что я должен сесть на пол. «Я видел, как ты играл сегодня».
Я лишь смотрел на него.
«Люди говорят, что ты играл хорошо», сказал он. «Но я не знаю. Другие игроки. Они были ужасны»
Он не похвалил меня.
Никогда не говорил, что я играл хорошо. Даже когда я знал это. Но после того дня он стал уделять мне больше внимания.
Два года спустя, я играл в турнире, в котором лучший игрок поедет играть за Кот-д`Ивуар против Буркина Фасо. Выбрали меня и Слава Богу, самолет приземлился благополучно.
Я знал, что многое поставлено на карту. В турнире принимали участие сборные Кот-д`Ивуара, Буркина Фасо, Мали, Нигерии, Камерун. Нам сказали, что будут скауты с Вильяреала, Торино, Эспаньол и французских команд тоже.
Я чувствовал, что проявил себя хорошо. После четырех дней мы все ехали домой к нашим семьям, когда у организаторов была финальная встреча. Они сказали нам, что позвонят нашему тренеру, если какой-нибудь клуб заинтересуется. Я сел в самолет, надеясь, что кто-нибудь позвонит моему тренеру в тренировочном центре.
Прошло две недели.
Мой отец смотрел все мои игры. Каждый из нашего района знал, что ездил в Буркина Фасо. Я думал, что он начал представлять, что его сын может куда-то поехать.
Как-то в один из дней, я и моя сестра пришли домой откуда-то. Моя мама была на кухне, раньше, чем обычно. Вдруг мой братишка пронесся в гостиную. Странно. Когда я увидел отца, сидящего на софе, я думал, что надо убирать кухню или еще что-нибудь. Но он ничего не сказал. Он лишь улыбался.
Я пошел в свою комнату переодеться. Когда я вернулся, мой отец взял подушку рядом и сказал: «Иди сюда и садись».
Я имею ввиду сесть на софу.
Я сел. Ткань на софе была почти как новая, кроме подушки, которая пережила многое во время матчей Челси. Моя мама пришла из кухни и села рядом. Мой братишка сидел на полу. Это было как семейное собрание – но я был единственной причиной этого собрания.
Я думал, что я сделал что-то не то.
«Все нормально», сказал мой отец. Он любил говорить, особенно когда у него была аудитория и сейчас он говорил, как судья в суде.
«Твой тренер был здесь», продолжил отец. «Только что ушел, но он был здесь и поел с нами. Он принес новости для нас».
«Что за новости?», спросил я.
«Что ж. Клуб звонил ему…»
Я занервничал. «Какой клуб?».
Моя мама начала смеяться. «Успокойся», сказала она.
«Я спокоен».
«Что ж…», сказал мой отец. «Клуб хочет тебя на трехмесячный просмотр».
«Какой клуб???».
«Эспаньол».
Я выпрыгнул с софы и обнял маму. Обнял отца. Слезы текли по моему лицу. Я сказал: «Я не могу в это поверить. Не могу.»
Это был самый счастливый день в моей жизни. Я на пути к профессиональному футболу. В Испанию!!! В ту ночь я не смог заснуть. Это было невозможно. Мой отец наказал семье хранить в тайне эту новость. Потому что, если бы люди узнали, все начали бы приходить и поздравлять, даже если я должен был поехать только на просмотр. Но я был слишком отвлечен этим и не обращал внимание. Я лишь продолжать плакать и говорить: «Я не могу поверить. Не могу».
Как это и оказалось, это было невозможным.
Скоро началась война.
В тот год прошли первые выборы за 10 лет. Короче говоря, два политика были не согласны с итогом выборов и по стране начались агрессии. Аэропорт в Абиджане был закрыт, что означало, что я не смогу полететь в Испанию на просмотр в Эспаньол.
Это убивало меня. Казалось, что моя мечта рушится.
Что я мог сделать?
Я понятие не имел, будет ли еще шанс в Эспаньоле. Но у меня было слишком много забот, чтобы даже думать об этом. Из-за кризиса стало трудно покупать продукты питания. Мне пришлось выйти на улицу и нести питьевую воду в дом в ведре, неся его на голову. Мои родители, сестра, братья - все мы страдали. И все же многие люди страдали гораздо больше, чем мы.
Война длилась месяцы. Когда она наконец закончилась, я слышал, что Эспаньол все еще заинтересован во мне. Они не забыли про меня.
Я был так благодарен. Многие в Эспаньоле не видели мою игру вживую, лишь на видео, записанное в Буркина Фасо. Они могли сказать: «Что ж, ребенку нельзя уезжать из дома. Давайте посмотрим другого. В Африке же много талантов, так?».
И все же, я знал, что это всего лишь просмотр. Они не предлагали мне контракт. Если я облажаюсь, полет в Буркина Фасо был бы бесполезным.
Когда я собирался лететь в Европу, вся моя семья поехала со мной в аэропорт. Перед этим я приболел, потому что я никогда не был так далеко от дома. Это не та короткая поездка в Буркино, это путешествие в Европу на три месяца в одиночестве. Это было испытанием для меня, ведь я привык быть постоянно со своей семьей. Мы все рыдали в аэропорту.
В тот момент три месяца длились как три года.
Мама страдала больше всех. Она все еще относится ко мне, как к ребенку и беспокоилась, не замерзну ли я. Я такой: «Мам, ты никогда не была в Европе и сейчас говоришь, не холодно ли мне будет там?»
Она сказала: «Нет, нет. Я видела по телевизору, что там очень холодно».
Поэтому в аэропорту в Абиджане я стоял в зимнем пиджаке как ненормальный.
Полет был нервным. Это был не африканский самолет. Это был Эйр Франс. Бизнес класс, в Париж. Я потерялся. «Садитесь сюда», сказал мне стюард. Мое место было с экраном напротив, но я даже не прикоснулся к нему, потому что боялся сломать что-нибудь. Я решил просто спать.
Когда я приземлился в Париже, я должен был найти свой вылет в Барселону. У меня была только ручная кладь, я не хотел рисковать с багажом. Моя цель была простой: прилет, найти вылет и вылететь!
Кое как я нашел свой гейт. Когда мы взлетели в Барселону, я вздохнул и благодарил Бога. Настроение улучшилось.
Барселона разительно отличалась от Абиджана. Везде свет. Везде машины. Шум. Никто не здоровается на улицах. Я лишь шел такой: «Пффф, и это Европа, да?». И холодно! Был декабрь, в котором всегда тепло в Кот-д`Ивуаре. Моя мама была права насчет холода.
Я знал, что мне надо привыкать быстрее. К счастью, после всего одного месяца, клуба сказал мне: «Хорошо. Мы увидели достаточно. Мы подписываем тебя».
Ко второму месяцу я подписал контракт с Эспаньолом.
Я сделал это. Я стал профессиональным футболистом.
Когда я вернулся в Абиджан, все были счастливы. Вся семья праздновала. Мой отец был счастливым. Он даже пошел на кухню готовить! Потом я вернулся в Испанию, чтобы присоединиться к молодежной команде Эспаньола.
Когда я получил первую зарплату, я перевел ее моей семье.
После этого все пошло очень быстро. Я присоединился к Эспаньолу в 2011, и после трех лет у меня дебют за главную команду. Потом я провел 18 месяцев в Вильяреале и вдруг я играю за Манчестер Юнайтед. В течении пяти лет я прошел путь от продажи сигарет на улицах Абиджана до карьеры защитника самого большого клуба в мире.
Реальность с ног на голову. Сейчас люди видят во мне звезду, селебрити. У меня 2 миллиона подписчиков в Инстраграмме. Я знаметнитый.
Но конечно же, ничто из этого не настоящее.
Это все фейк. Фейковая жизнь, розовые очки.
Жить такой жизнью – это неизбежность для футболиста такого уровня. Я не говорю только о Манчестер Юнайтед. Люди, которые говорят, что любят как ты играешь, но критикуют тебя за твоей спиной. Люди, которые ставят себя ниже, лишь потому, что я играю за Юнайтед, которые видят в тебе звезду-футболиста, нежели простого человека.
Я ненавижу это. Да, конечно я играю за Юнайтед. Но я все еще тот же Эрик.
Так что, пожалуйста, обращайтесь со мной как с Эриком.
Конечно, я благодарен за то, что у меня есть такая жизнь. Я знаю, как много людей, особенно в моей стране, не могут даже иметь еду на столе. Я горд, что я смог привести мою семью в Европу смотреть мою игры.
Но для меня важно оставаться обычным, быть человеком. Моя мама всегда учила меня этому. В один день ты станешь старым, твое тело будет подводить тебя и ты должен уйти. Что ты будешь делать тогда? Что ты оставишь после себя?
Тогда ты возвращаешься к реальной жизни. К жизни, где есть обычные вещи. Лучшие из которых, это когда ты гуляешь по Манчестеру со своей женой Ванессой и сыном Йоаном.
Это когда Хуан и Поль приглашают тебя на ужин также, как я делал это со своими друзьями в Абиджане.
Это когда возвращаешься в Кот-д`Ивуар, чтобы увидеть друзей и родственников или увидеть, как играют дети на улицах, как женщины болтают и мужчины играют в карты.
И превыше всего этого - твоя семья.
Они не подведут тебя.
Никогда