Третий день индюшка облюбовала себе домик и села на яйца. Не где-нибудь, а на открытом воздушке, под смородиновым кустом.
Вездесущий Петро трепал её за хвост, перья веером. Но так уж наметила молодая индюшечка место для своих малышей. И не сдвинулась с места. Хвост ей совсем необязателен, а вот желторотые индюшата очень даже необходимы.
Старая индюшка пыталась её вытолкать, ей тоже место под смородинкой понравилось, но тщетно. Домик занят. В расстройстве она помчалась устраивать себе гнездо в очень замечательном месте, тем более хозяйкины грабли не коснулись этого волшебного уголка.
Хозяйка тем временем гонялась за проказницей Мартой. Та схватила кусок пенопласта, прилетевшего откуда-то и бегала по двору, вся счастливая. Ей подарок прилетел! А что бывает в желудке от таких подарков, она, конечно, не подозревала.
Очень вовремя у неё отобрали этот пенопласт. Но она и не унывала.
Снесла очередной раз крышку улья, была укушена в нос пчелой. Нарезала около тридцати кругов, вздохнула и уснула на копне душистого сена. Свою программу она выполнила. Вот когда я посажу свои грядки с луком? Хлопотное это дело.
Петро, наконец то, обрёл семью. Грустно, что забор починили. Кто ж теперь следить за стайкой индюков будет? В огород то не просочиться теперь. А там столько всего интересного.
Распускаются нежные листочки на берёзке. Когда мы купили участок, она была вся изрублена на банные веники. И вот как она вытянулась за семь лет. Такая неженка, у неё несколько верхушек и она стремительно тянется ввысь. Рядом с ней столетняя верба и всегда зелёные сосны.
В огороде зеленеют смородиновые кустики, а в ограде дотаивает последний островок снега. Всё-таки неделя тридцатиградусной жары сделала полезное дело.
Животные рады этой упоительной свободе. Вечером их не загнать по местам, так и бегали бы до утра.
А вот как индюшку уговорить перебазироваться в индюшатник, на соломенное гнездо - это вопрос. В огороде ей повеселее, всегда в центре событий.