В период "Сражающихся царств" в Японии прославилось несколько выдающихся полководцев. Имена двух из них, Такэда Сингэна Харанобу (1521-1573) из Каи и Уэсуги Кэнсина Тэрутора (1530-1578) зачастую упоминаются рядом друг с другом. Соседи, они отличались абсолютно противоположными характерами и пять раз сражались друг с другом в местечке Каванакадзима. Сингэн был великолепным администратором и заставил одного из своих вассалов подробнейшим образом записывать свои слова и деяния. Кэнсин же был воином, искренним и простым, чьим рыцарским духом восхищались даже его враги, в том числе и Сингэн.
Взгляд Сингэна на управление страной ярко представлен в следующем стихотворении:
Люди - это замок, каменные стены и ров.
Сострадая, получаешь друга, мстя, получаешь врага.
Одним из наиболее ярких героев эпохи Сэнгоку дзидай самурайская традиция называет Такэда Харунобу Сингэна, главу могущественного клана Такэда, происходившего от самих Минамото. Основатель клана, Такэда Нобуёси, праправнук героя Минамото Ёриёси, был одним из полководцев в войске Минамото Ёритомо, а его сын, Нобумица,— должностным лицом в Камакурском бакуфу, а также сюго провинции Аки. Эту должность представители дома Такэда сохраняли на протяжении десяти поколений, прославившись своими военными подвигами. Самураи Такэда были известны своим вкладом в развитие многих боевых искусств, в том числе дзю-дзюцу и ябусамэ. Такэда были создателями знаменитого кодекса рыцарского этикета кюба кодзицу, на основе которого строились отношения между самураями в армии Такэда.
Впоследствии линия Такэда разделилась на Такэда из Каи и Такэда из Вакаса. Сингэн принадлежал к линии Такэда, обосновавшейся в горной провинции Каи. Его отец, Такэда Нобутору, типичный сэнгоку даймё, объединил все ответвления дома Такэда в Каи в единую военную силу и, прибрав к рукам всю провинцию, стал ее сюго — военным правителем.
Сингэн пришел к власти над кланом Такэда в лучших традициях своей эпохи: он успешно осуществил заговор против собственного отца, с которым у него были довольно прохладные отношения. Нобутору отличался властным и вспыльчивым нравом, был скор на расправу и решения часто принимал в состоянии гнева. Впрочем, такой характер был типичен для многих даймё той эпохи. Нобутору Сингэна недолюбливал и, всячески принижая его достоинства, благоволил его младшему брату Нобусигэ, которого и собирался сделать своим наследником. Но девятнадцатилетний Сингэн при помощи соседнего даймё, владетельного Имагава Ёсимото, сумел расстроить планы отца: заманил Нобутору в хитро устроенную ловушку, а сам занял место главы клана Такэда. Произошло это в 1540 г.
Придя к власти, Харунобу Сингэн сразу зарекомендовал себя как честолюбивый политик, решительный и талантливый военачальник, мудрый и справедливый правитель. Первое время ему пришлось отражать набеги своих соседей, решивших воспользоваться смутой в клане Такэда и неопытностью его молодого главы, чтобы захватить его земли. Однако все вышло наоборот: Сингэн (тогда известный под именем Такэда Харунобу), прирожденный полководец, разгромил всех нападавших и сам перешел в наступление.
В собственных владениях ему удалось наладить весьма эффективную систему хозяйствования, на которой основывалась и военная мощь его армии, и благосостояние подданных, которые искренне любили и уважали своего князя. Сам Сингэн прекрасно понимал, что военные успехи прямо связаны с процветанием подданных, и часто говорил, что его главная цитадель находится в сердцах его людей.
Буддийское имя Сингэн (под которым он и вошел в историю) Такэда Харунобу принял в 1559 г. вместе с дзэнским монашеским саном. Многие представители самурайской элиты того времени имели буддийский сан, однако жизнь вели отнюдь не монашескую. Сингэн же воспринял идеи дзэн-буддизма очень глубоко и много времени уделял чтению буддийских сутр и медитации и был известен как эрудит и философ. Один из ближайших его сподвижников, Косака Масанобу, посвятил философским изречениям Сингэна целую книгу.
Однако главную славу Сингэну принес его полководческий гений. При Сингэне дом Такэда был одним из наиболее грозных и могущественных самурайских родов, имел мощную армию, хорошо обученную и прекрасно вооруженную (боевое искусство айки-дзюцу — основа современного всемирно известного айкидо — стало клановым стилем рукопашного боя самураев Такэда). Особенно же прославилась великолепная конница Такэда, стремительные и безудержные атаки которой приносили блестящие победы во многих сражениях.
Как уже говорилось, Сингэн успешно воевал со всеми своими соседями. К своим исконным владениям в горной провинции Каи ему удалось присовокупить и две соседние провинции — Синано и Кодзукэ, и сёгун Асикага Ёситэру назначил Сингэна их военным правителем. В планы Сингэна входил также захват и других провинций, в том числе Микава и Этиго.
Среди многочисленных военных противников Сингэна самым достойным был даймё провинции Этиго, воин-монах Уэсути Кэнсин. Кэнсин (до 1571 г. он носил мирское имя Кагэтора) происходил из самурайского клана Нагао, традиционного вассала дома Уэсуги, управлявшего от его имени провинцией Этиго с 1340 г. Род Уэсути, происходивший от Фудзивара, поднялся во времена Асикага Такаудзи, получив от него высокую должность канто канрэй — военного правителя всех провинций Канто. Этот титул в течение 100 лет принадлежал вождям рода Уэсуги. Однако к середине XVI в. Уэсуги утерял былую власть и могущество; соседи нападали на владения Уэсуги, а вассалы пытались отделиться. Так, отец Кэнсина, Нагао Тамэкага, со своими сыновьями выступил против своего господина, Уэсути Норимаса, который и так был в стесненных обстоятельствах.
Кагэтора (подобно Сингэну) был самым нелюбимым ребенком; отец его недолюбливал, а братья — откровенно ненавидели. Однако личные качества Кагэторы (верность слову, обостренное чувство долга и справедливости и поразительные военные таланты) сразу привлекли к нему многих самураев клана Нагао. Старшие братья пытались убить Кагэтору, так что ему пришлось скрываться и отбиваться от многочисленных покушений. Однако в конце концов он с небольшой дружиной верных самураев сумел разбить всех своих братьев и в 1549 г. возглавил свой клан, который стал одним из могущественнейших на востоке Японии.
В 1561 г. Уэсуги Наримаса, канрэй области Канто, потерпел жестокое поражение от войск клана Го-Ходзё и был вынужден бежать. Нагао Кагэтора, верный долгу потомственного вассала, предоставил ему защиту и убежище. Наримаса в благодарность усыновил Кагэтору и завещал ему главенство в клане Уэсуги и титул канто канрэй. В 1571 г. Кагэтора принял монашество и буддийское имя Кэнсин.
Он воевал много и успешно, не раз нанося сокрушительные поражения и могущественным Го-Ходзё, и самому Ода Нобунага и его союзникам. Однако «любимым врагом» Кэнсина был Такэда Сингэн.
В 1553 г. войска Такэда вторглись во владения Кэнсина (тогда еще звавшегося Нагао Кагэтора), и началась война, длившаяся одиннадцать лет. Как говорится, нашла коса на камень — и Сингэн, и Кэнсин оказались блистательными военачальниками, не уступавшими друг другу ни в чем и открыто восхищавшимися друг другом. С 1553 по 1564 г. они разыграли пять генеральных сражений при Каванакадзима. Первые три битвы не принесли решающего успеха ни одной из сторон, и тогда один из старейших сподвижников Сингэна, семидесятилетний мастер военной стратегии Ямамото Кансукэ, чьи мудрые советы не раз приносили ему победу, разработал план четвертой битвы. Согласно этому плану, войско Такэда, разделившись на несколько отрядов, должно было зажать превосходящие силы Уэсуги в клещи, а стремительная атака кавалерии завершить разгром.
Однако мудрый Кэнсин сумел разгадать планы Сингэна и, умело маневрируя, расположил свои войска так, что хитроумный план Ямамото Кансукэ оказался не только невыполнимым, но и явно проигрышным. Армия Сингэна стала терпеть поражение, многие лучшие бойцы и командиры были убиты. Сам Ямамото Кансукэ, считавший себя главным виновником неудачной атаки, вскочил на коня и с копьем наперевес бросился в гущу самураев Уэсуги. Он успел повергнуть многих противников, когда был смертельно ранен выстрелом из аркебузы; старый воин ушел из жизни в лучших традициях самурайства — совершив почетное сэппуку.
Войска Такэда стали отступать, и во время отчаянной рубки на мечах пал младший брат Сингэна, Нобусигэ. Одному из отрядов Уэсуги удалось прорваться к ставке самого Сингэна, и в бой вступили его личные телохранители, выставившие вокруг своего полководца стену из копий. Враги сшиблись, началась отчаянная рубка. Увлеченные боем, самураи-телохранители Сингэна не заметили, как к нему прорвался один лихой всадник в белой монашеской накидке на голове. Это был сам Уэсуги Кэнсин. Кэнсин длинным мечом нанес Сингэну несколько ударов. Сингэн в этот момент сидел, как подобает полководцу, на маленьком складном стуле, с тяжелым металлическим жезлом-веером в руках. Кэнсин успел нанести десять ударов, три из них пришлись по панцирю Сингэна, а семь он успел отбить, не поднимаясь на ноги, своим жезлом. Подоспевший самурай-телохранитель атаковал Кэнсина копьем яри, но острие скользнуло по панцирю и ранило коня. Конь встал на дыбы и отскочил в сторону; в этот момент прибежали и другие телохранители, они еще раз ранили лошадь Кэнсина, и обезумевшее от боли животное унесло Кэнсина прочь. Сингэн был лишь легко оцарапан мечом своего противника.
Самураи Такэда оправились от первоначальной неудачи, и битва продолжалась с переменным успехом. В конце концов Сингэну удалось перегруппировать свои войска; большой кавалерийский отряд Такэда с тыла атаковал позиции Кэнсина, расстроив ряды его самураев, и тот был вынужден отступить, оставив поле боя за Такэда. После сражения самураи Сингэна поднесли ему более трех тысяч неприятельских голов.
Поединок Кэнсина с Сингэном, во время которого оба полководца продемонстрировали абсолютное бесстрашие и самообладание, вошел в историю самурайства как яркое проявление истинного рыцарского духа на фоне начавшегося упадка старинной самурайской традиции.
Среди исконных врагов клана Такэда был старинный род Мацудайра (Токутава), владевший землями в провинции Микава, вплотную подходившей к землям Такэда. В планы Сингэна входило подчинение и этой провинции, и между двумя кланами разгорелась многолетняя война, то угасавшая, то вспыхивавшая с новой силой. Молодой Токутава Иэясу, глава дома Мацудайра, впоследствии ставший основателем сёгуната Токутава, противостоял Сингэну как мог, но справиться с грозным противником ему было явно не под силу, несмотря на помощь и поддержку самого Ода Нобунага. Долгое время перевес был на стороне Такэда, сумевших нанести Иэясу несколько серьезных поражений и захватить несколько стратегически важных крепостей.
Так, в битве 6 января 1572 г. при Микатагахара Сингэн наголову разгромил объединенные войска Ода Нобунага и Токутава Иэясу, а в следующем году повел свою армию на Киото. Он брал штурмом и сжигал замки и крепости Ода Нобунага, который спешно отводил свои отряды, не смея дать генерального сражения, ибо знал, что неизбежно будет разбит. Ода Нобунага, связанный также борьбой с кланами Асаи, Асакура и воинственными буддийскими сектами, не имел шанса на выживание. Он юлил и унижался перед Сингэном, моля его остановить наступление, но Такэда был непреклонен.
У Сингэна была реальная возможность объединить Японию под своей властью. Пожалуй, он имел на это больше шансов, чем какой-либо другой владетельный даймё. Однако судьба распорядилась иначе: в том же 1573 г. Сингэн тяжко занедужил и скончался на полпути к Киото. Если бы не его безвременная кончина в расцвете сил (Сингэн умер в возрасте пятидесяти двух лет), то неизвестно, как сложилась бы история Японии.
Весть о смерти Такэда Сингэна заставила многих самурайских вождей задуматься о бренности всего сущего. Уэсуги Кэнсин плакал, узнав о кончине «любимейшего из врагов».
Сингэн же перед смертью наказал своим преемникам прекратить вражду с Кэнсином, вернуть ему отнятые у него земли и просить его о покровительстве и союзе против Ода и Токугава. Если бы Кацуёри воспользовался этим советом, то сохранил бы свой клан и его былую славу. Однако Кацуёри отличался упрямым и взбалмошным нравом, напоминая не столько своего отца Сингэна, сколько деда, Нобутору. Замиряться с Уэсуги он наотрез отказался, и это привело его и весь клан Такэда к гибели.
Образ Такэда Сингэна стал источником вдохновения для японских художников и мастеров гравюры, посвятивших ему и его походам множество работ. Оружейники знаменитых фамильных школ Умэтада и Миотин изготовляли цуба — гарды мечей — «во вкусе Сингэна». Среди таких цуба наиболее известны были прочные железные гарды, украшенные бронзовой инкрустацией в виде мукадэ — японской сороконожки. Изображения сороконожки носили на сасимоно — высоких флажках за спиной — связные офицеры великого полководца, которых он во время сражений направлял в разные отряды своего войска и передавал с ними приказы самураям.
После смерти Сингэна самым влиятельным и могущественным даймё стал Уэсуги Кэнсин. Наверное, ему бы не составило большого труда разгромить осиротевший клан Такэда, однако он не стал этого делать, ибо отдавал дань уважения почившему Сингэну с которым чувствовал свое духовное родство, и сочувствовал его сыну Кацуёри, воину мужественному и храброму. А вот Ода Нобунага, своего идейного врага, Кэнсин не любил и презирал за коварство и вероломство.
В 1577 г. Кэнсин провел удачную кампанию против Ода Нобунага и его союзников, разгромил высланные против него войска и, развивая успех, захватил и сжег много замков, принадлежавших Ода. В том же году Кэнсин приступил к подготовке грандиозного похода, намеченного на 1578 г. Многие более мелкие даймё спешили встать под его знамена; враги же — Ода Нобунага и вожди клана Го-Ходзё,— не зная направления этого похода, трепетали. Но поход так и не состоялся: неожиданно для всех Кэнсин скоропостижно скончался в возрасте 48 лет.
По поводу его неожиданной смерти ходили разные слухи. Согласно одной из версий, кто-то из его врагов направил к нему в замок ниндзя-убийцу. Кэнсин, опасаясь ниндзя, принял надлежащие меры, и в его резиденцию попасть чужаку было невозможно. Однако ниндзя нашел слабое место: через канализационную систему пробрался в выгребную яму под туалетом Кэнсина и оттуда поразил его копьем. На самом же деле Кэнсина прикончил не ниндзя, а рак желудка, но смерть он принял действительно в туалете.