В большинстве случаев, расследованных Стивенсоном, дети утверждали, что они являются реинкарнацией какого-то члена одной и той же семьи. Однако в других случаях дети, как утверждается, являются реинкарнацией лиц, с которыми семья ребенка не была знакома. Некоторые из этих детей могли сообщить подробности своей предыдущей жизни, не имея никакой возможности того, что ребенок узнал эти подробности с помощью других средств. В одном случае, мальчик из деревни утверждал, что это реинкарнация человека, который умер несколько десятилетий назад и жил в далекой деревне. Ребенок никогда не покидал свою собственную деревню и, следовательно, никогда не имел возможности узнать подробности жизни этого человека.
Стивенсон также обратил внимание на родимые пятна и врожденные дефекты у детей, которые помнят прошлые жизни. В большинстве этих случаев дети утверждали, что это были люди, которые умерли насильственной смертью, и их родимые пятна соответствовали ранам, которые они получили в результате травм, вызвавших их смерть. Стивенсон утверждал, что обнаружил значительное число случаев такого рода.Исследования Стивенсона достаточно обширны, и в этом коротком пространстве мы не можем обсуждать подробности каждого случая.
Даже если он утверждал, что не имеет окончательных данных, подтверждающих гипотезу о реинкарнации, у Стивенсона, казалось, была предвзятая идея, и он просто искал способ ее подтверждения. Он мог быть виновен в предвзятости подтверждения. Все, что Стивенсон когда-либо делал, это искал случаи, которые, казалось бы, подтверждали его первоначальную предвзятую гипотезу, и игнорировал огромное количество случаев, которые не соответствовали его первоначальным ожиданиям. Количество детей, которые не помнили прошлых жизней, намного превышает количество детей, которые помнили, но Стивенсон никогда не принимал это во внимание. Всякий раз, когда тот или иной случай не соответствовал его предвзятой идее, он просто переходил к следующему, который, по-видимому, вписывался в его план.
Таким образом, основная проблема исследований Стивенсона заключается в том, что его гипотезы не являются фальсифицированными. По мнению философа Карла Поппера, это определенный критерий, отделяющий науку от псевдонауки. Ни один возможный контр пример никогда не сможет опровергнуть псевдонауку, потому что у псевдонауки всегда есть способ смириться со случайной гипотезой. Так было в исследованиях Стивенсона. Каждый раз, когда ему представлялись доказательства, которые, казалось бы, опровергали его гипотезу, он просто переходил к другому делу.
Стивенсон, очевидно, был склонен проверить свою гипотезу (следовательно, и массивные данные), но не на противостоянии доказательств, противоречащих его теориям. В его исследованиях, в отличие от истинных научных исследований, не было возможного контр пример, который он был бы готов принять как опровержение своих утверждений. Вопрос "каких доказательств будет достаточно, чтобы вы могли изменить свои взгляды?" остался без ответа Стивенсоном.
Другим важным критерием в философии науки является предсказуемость. В отличие от псевдонаучных теорий, научные теории могут делать прогнозы. Наука предполагает закономерность в природе. Таким образом, если наука претендует на знание законов природы, она должна иметь возможность разрабатывать прогнозы на основе своих знаний о природе.
Однако теории Стивенсона не имеют предсказательной ценности. Например, если, как утверждает Стивенсон, насильственная смерть приведет к реинкарнации, в которой у ребенка появятся родинки, то, по крайней мере, следует ожидать некоторых предсказаний о конкретных родинках в будущих воплощениях. Тем не менее, Стивенсон не предоставил никаких сведений о будущих конкретных родинках.
Правда, Стивенсон никогда не утверждал, что его данные являются окончательными, а также правда, что наука требует открытого сознания для рассмотрения возможных случаев. Помимо исследований Стивенсона, мало что было сделано по вопросу о возможности реинкарнации, и присяжные все еще могут быть в стороне. Однако данные Стивенсона слишком слабые, чтобы даже предположить возможность реинкарнации, а методы его сбора весьма сомнительны.
Стивенсон не говорил на языках обществ, в которых он проводил свои исследования. Он полагался на местных переводчиков, и это допускало различные случаи коррупции. Во многих странах, где Стивенсон проводил свои исследования, существуют значительные культурные ожидания, когда речь идет о случаях реинкарнации. Переводчики, сознательно или нет, могли бы предложить данные, подтверждающие реинкарнацию, даже если это могли быть и не первоначальные свидетельства испытуемых. Стивенсону следовало бы быть осторожным, чтобы самостоятельно подтвердить переводы своих переводчиков, но он никогда этого не делал. В его исследовании не представлены аудиозаписи или даже расшифровки интервью на языках оригинала информаторов. На самом деле, у Стивенсона было несколько переводчиков, которые позже были признаны мошенниками; сам Стивенсон признался в нечестности своего переводчика в некоторых аспектах, но он все равно доверял его переводам. Это крайне наивно и с научной точки зрения и неприемлемо.