Веселье началось ещё в Коломбо при посадке на рейс. У меня было место 55Е. На 49 ряду самолёт заканчивался. Около 40 человек столпилось в хвосте, не понимая, что происходит. Было душно, шумно и нарастало напряжение. Оказалось, ланкийцы открыли регистрацию не на тот «корабль». Бортпроводники рассадили нас по свободным местам и мы взлетели. Но это и правда можно назвать веселым недоразумением по сравнению с тем, что было дальше.
Самолет сел, пассажиры ринулись к выходу - вы знаете, как это бывает. Никого не выпускали, становилось душно. Спустя минут 10 нас попросили вернуться на свои места, так как придут врачи и будут мерить температуру. Чудесно: все взмокли, и теперь нам будут мерить температуру. Разумеется, у некоторых она повысилась. Этих людей оставили на своих местах, а остальные, проходя мимо, косились: «О, Боже, у них коронавирус!» Дальше - больше.
⠀
Попав в зал получения багажа мы обнаружили «космонавтов» в скафандрах и полиционеров, заблокировавших выходы. Нам снова стали проверять градус тела и делить на две очереди: москвичи и немосквичи.
⠀
Первым ставили какие-то печати и отпускали на выход. Вторым было объявлено, что они в обязательном порядке поедут в обсервацию в Подмосковье. Местные, кто знал данный адрес, сказали, что это довольно покосившееся здание и сидеть там две недели так себе перспектива. Люди начинали нервничать.
⠀
Мы по очереди подходили к столам, где «космонавты» помогали нам заполнить какие-то документы. Дело шло медленно, потому что особо эмоциональные устраивали скандалы.
Я села за самый спокойный стол и двое специально обученных парней помогли мне заполнить все «бумажки». Они-то и рассказали, что тех, кто прилетел сегодня из-за границы немного раньше, спокойно отпускали. А за час до приземления нашего самолёта поступило распоряжение всех изолировать. «А что за «отказы» пишут люди?» - спросила я. Мне ответили, что этот отказ роли не сыграет: или мы добровольно едем в санаторий, или с отказом на руках - в обезьянник.
- Простите нас, - сказал один из сотрудников аэропорта.
- Вы-то за что извиняетесь? - удивилась я.
- За людей.
По ним было видно, что они разделяют наше недоумение, но боятся, что им надают по голове за любое несоблюдение правил. Нам словно раздали роли: одним - волков, другим - овец. Дальше в нашем стаде был полный хаос.
1. НИКАКОЙ информации. Встречающие писали сообщения, что снаружи стоит много ОМОНовцев, полицейских и пустых автобусов. Друзья из Новосибирска сообщили, что у них уже пару дней всех прилетевших берут под ручки и принудительно увозят в обсервацию. По нашей толпе было понятно, что никто добровольно туда не поедет. В тот момент я порадовалась, что прилетела в Москву, а не в Сиб. Был шанс отстоять свою свободу. «Ждите», «Ещё три минуты» - это вся информация, которую нам давали на протяжении нескольких часов.
2. Самолёт приземлился в 16:30. У каждого немосквича был на руках билет на другой рейс. Те, кто уже благополучно пропустил регистрацию, звонили и просили перенести их вылет. Знаете, какой ответ давали сотрудники того же аэропорта, в котором мы были заперты? «На основании какого закона вы не явились на регистрацию? Ничем не можем вам помочь!» ШТА? Вы же сами заперли нас в соседнем зале на непонятном для нас основании. Люди покупали новые билеты на 9-10 вечера, но ещё не подозревали, что и к этому времени нас не выпустят.
3. В зале было много маленьких детей. На четвёртый час заточения родители начали требовать организовать питание уставшим, голодным и плачущим детям. Полицейские смотрели сквозь стену и молчали. Спустя пять часов я увидела за одной из колонн бойлер с водой. Все это время многие, как и я, думали, что нам даже воды не дают. Но по факту она была, и не придерёшься...
4. Периодически выходила новая партия полиционеров и говорила: «Заполните такие-то документы и мы вас выпустим». Мы заполняли одно, другое и снова слышали «ещё три минуты» и, конечно, никто никого не выпускал.
5. В какой-то момент семей с детьми стало значительно меньше. Я не знаю, согласились ли они на санаторий или их выпустили под каким-то другим предлогом, но народ стал убывать. Был одиннадцатый час вечера.
6. Случайно услышала, как полицейские по одному подходят к небольшим группам людей и обрабатывают их рекомендациями «сдаться», иначе будет штраф 40k и заведено уголовное дело. Мы не понимали, что за закон приняли за час до нашего приземления, и насколько все серьёзно. Лично я готова была на что угодно, только не на Шри-Ланку-2.
7. На выходе из зала расставили столы, посадили полицейских и стали принимать людей из «сопротивления». Мы видели, что они довольно долго что-то заполняют, а потом с вещами выходят. Но радость была сомнительной, так как мы не понимали, их действенно отпускают или обманом сопровождают в автобусы.
8. Очередь дошла до меня. Я уже не спала двое суток и слабо соображала. Подписывала все подряд... что-то о нарушении трёх статей АК и УК. У меня было одно желание - выбраться. Я вышла из аэропорта в полночь. Спустя 7,5 часов после посадки самолёта.
9. Наверное, у вас возникнет вопрос, почему нельзя было поехать в обсервацию. Даже нет, не так. Как я посмела не поехать туда, ведь могу быть переносчиком коронавируса. Тогда у меня встречный вопрос: почему никто не стал контролировать тех, у кого есть прописка в Москве и МО? На чем они поехали? С кем они контактировали по дороге? Сколько раз чихнули? Жёсткие меры придумали - ок, так пусть они будут для всех.
Я точно знаю, что обсервацию в одиночной камере в недосанатории и гречку на молоке я бы не выдержала. Мои нервы окончательно отказали в аэропорту Шереметьево. Какие-то высшие силы помогли мне добраться до дома на четвёртые сутки без нормального сна.
Мне очень хочется сказать, что сейчас я в норме, но я не в ней. Двухнедельный комендантский час на острове сменился двухнедельным «домашним арестом». Каждый день меня проверяет полиционер. Даже в магазин выйти нельзя, иначе вопрос со штрафом и уголовкой будет рассматриваться уже иначе. Ем, сплю, ем, сплю. Фильмы смотреть не хочется - передоз случился ещё на Шри.
Я всем сердцем не хотела возвращаться в Россию. Видимо она тоже меня не очень ждала. Спасибо родине за приём.