Здравствуйте, дорогие друзья! Недавно я начал читать новую книгу, на этот раз «Театр мистерий в Греции. Трагедия» Хорхе Анхеля Ливраги.
И для начала я бы хотел поделиться общим впечатлением о книге: оказывается, она не только о театре, она многогранна! Здесь рассказывается об идеях театра мистерий, о первых трагиках, главным из которых считается Эсхил, об образе жизни людей того времени, вернее, об их мироощущении – все едино, существует мировой закон, которому следуют все живые существа и даже космические тела.
Сейчас к театру относятся как к развлечению, но в те далекие времена его воспринимали как таинство, которое могло объяснить многое: вопросы о жизни и смерти, об устройстве мира, о природе человека, о том, куда он движется. Театр того времени обучал людей и, если так можно выразиться, наставлял их.
Темой трагедии являлся божественный сюжет, или, как сказали бы сегодня, миф. Но что такое миф? Актуален ли он для нас? Это быль или сказка? Я думаю, нет однозначных ответов на эти вопросы… Нет у нас, а у людей того времени были. В этом сюжете действующие лица – не только актеры, но и зрители, и каждый по-своему проживал это действо. Одно можно сказать точно – они становились другими, не такими, какими пришли. Такой результат достигался как с помощью приспособлений и «спецэффектов», так и «силами» самого театра: величественностью произведения, актерами, хором (третьим действующим лицом). Об этом можно довольно долго рассказывать, но лучше почитать книгу.
Хочется поделиться особенно запомнившимся отрывками:
Чтобы понять феномен трагедии, мы должны очистить сам этот термин от сопутствующих ему сегодня значений, который роднят его с болью, страданием, несчастьем…
***
Трагический ужас – не то мелочное и эгоистичное чувство, которое мы испытываем, сталкиваясь с физическим злом. Трагический ужас вызывается созерцанием того, как Космическая гармония, отраженная в нравственном законе, нарушается по вине одержимого страстями человека.
Раньше я довольно часто ходил в театр, но таких состояний точно не испытывал. Все ограничивалось сопереживанием актерам, оказавшимся в непростых обстоятельствах. Но здесь…как часто мы «одержимы страстями»? Можем ли мы освободиться от этих страстей? Как пробудить то внимание и то подлинное в человеке, чтобы возвысить его сознание до таких мыслей?
Еще вопросы, которые возникают в размышлении о театре: с чем я иду на спектакль? что хочу увидеть? а если увижу, что буду с этим делать?
Порой мне кажется, что в жизни мы очень многое упускаем, хочется не просто смотреть хорошую «картинку», а пытаться найти в том, что видим, смысл и применение в жизни. Задавая подобные вопросы, я верю, что на хотя бы небольшой шажок приближусь к этой цели.
Александр Костин