Часть 3
Кто знает, хихикали ли они на самом деле, но Панксепп утверждал, что это не может быть шум недовольства или страха; это низкочастотные звуки, которые вы, возможно, слышали сами, если вы были свидетелем резни крыс, сражающихся за куриную кость. И когда Панксепп засовывал руку в клетку, крысы бежали прямо на нее, жаждущие щекотки. Когда он вытаскивал руку, крысы парили на задних лапах в поисках всезнающего щекочущего монстра.
Собака, кошка или крыса, возможно, не смогут сказать нам, что они счастливы, но в правильном контексте поведение, похожее на шутку или щекотку, указывает на то, что они, вероятно, счастливы. Но как насчет других видов, которые, похоже, вообще не выражают никаких эмоций, например, моя стоическая медлительная черепаха?
Мэтт Эванс, биолог из Смитсоновского национального зоопарка, говорит, что даже с натренированным глазом, эмоции у хладнокровных существ все еще остаются загадкой. Но хладнокровие не обязательно означает холодное сердце.
«Очень трудно количественно измерить эмоции или чувства или даже попытаться измерить болезнь, когда речь идет о рептилиях», - говорит он. «Дело не в том, что у них нет таких вещей, они просто демонстрируют их иначе, чем млекопитающие».
Эванс видел крокодилов, и даже страшный дракон комодо демонстрирует то, что может быть истолковано как игривое поведение. Другие рептилии, например, сейшельская гигантская черепаха весом 250 килограмм, кажется, наслаждаются тактильными ощущениями, например, натиранием шеи или панциря.
«Они будут выталкивать шею, когда ты ее натираешь, и держать ее почти как собака», - говорит Эванс. «Они также, кажется, взбодрятся, когда ты войдешь в комнату — они встанут, чтобы повернуться и посмотреть на тебя».
Даже самые старые животные в мире наслаждаются хорошим растиранием шеи.
Я заметил это со своей черепахой. Она вытягивает шею и изгинает голову ко мне, когда я с ней говорю. Иногда она даже подойдет ко мне, если я буду рядом с её вольером. Хотелось бы думать, что это потому, что она меня так любит, но я думаю, что это просто потому, что я хранитель моркови. И это самое сложное в эмоциях животных. Так легко интерпретировать, как это называется, когда мы присваиваем человеческие эмоции или черты другим животным.
Примерами этого являются Денвер — виновная собака (хотя эта бедная собака выглядит невероятно раскаивающейся), и какаду, который любит Элвиса Пресли. Да, соблазнительно предположить, что собака делает виноватую морду, потому что она знает, что сделала плохую вещь, и чувствуют себя плохо, и соблазнительно думать, что визгливое животное получает истинную радость от исполнения его владельцем величайших хитов «Короля рок-н-ролла». Но некоторые ученые утверждают, что животные не могут испытывать вторичных эмоций, таких как чувство вины, и просто реагируют на язык тела и голос хозяина — может быть, какаду ненавидит Элвиса, но не может не визжать вместе со своим анимированным хозяином, стучащим по гитаре. Но откуда нам знать?
Счастье все еще немного неуловимо, но лабораторные тесты могут доказать обратное. Как и всякая хорошая наука, она включает в себя какашки. Джанин Браун, руководитель лаборатории эндокринологии Смитсоновского института природоохранной биологии, проверяет уровень кортизола — гормона стресса - в образцах фекалий, чтобы выяснить, не болеют ли животные и не беспокоятся ли они.
Браун говорит, что это особенно полезно для наших труднодоступных друзей, таких как черепахи, или видов, где было бы невыгодно показывать слабость в дикой природе. Эти тесты также могут показать, не загоняют ли животное в открытый загон. Браун проанализировал какашки более половины облачных леопардов в неволе в Северной Америке и обнаружил, что уровень стресса намного выше в загонах, где нет укрытий и высокие деревья. Зоопарки изменили вольеры, чтобы они лучше соответствовали естественной среде обитания леопардов, и уровень стресса у них снизился.
«Это подтолкнуло к тому, что важно строить вольеры, которые бы отвечали их потребностям, основанным на естественной среде обитания», - говорит она.
«Мы смогли кардинально изменить то, как мы управляли леопардами, основываясь на очень простом исследовании какашек».
Как и ученые за 100 лет до нее, Браун также пытается взломать код счастья, изучая гормоны животных, такие как окситоцин и пролактин. Пока Браун говорит, что лучший способ узнать об эмоциях животных — это поведение. И, возможно, мы никогда не узнаем, каково это — быть в копытах, лапах или когтях других животных, но, возможно, нам никогда не суждено было этого сделать.