Не такой как все
Стоя у окна, Антон молчал. С ним вообще происходило что-то очень странное. Впрочем, как вообще понять, что странное для истинного священника? Ведь он не совсем обычный. Алиса вздохнула. Эти молчанки были для неё в новинку.
– Знаешь, – не спеша начал Антон, – а ведь я совсем не хотел становиться священником. Более того, у меня веры как таковой не было. Так, мелкие зачатки.
– Что же подтолкнуло?
– Мама. Она очень хотела, чтоб я пошел по стопам отца. А я так и не смог сказать ей нет.
– Так любил?
– Да. Очень. Только вот она умерла слишком рано.
– Думаю, не раньше моей. Ведь все, что я помню – это мутный образ её лица, который вообще непонятно, как в голове задержался.
– Признаться, я не знаком с твоей биографией.
Да там ничего интересного. Сначала детдом, потом побег, а дальше от одной койки к другой, пока не прибилась к этим ребятам. И вот я здесь. Как видишь, довольно короткая история.
– А священники? Я же знаю, у тебя есть опыт встреч с ними.
– Не такой большой, как может показаться на первый взгляд. Мои способности очень слабы и проявляются лишь во время гнева. Да и судя по всему, я под патронажем темных сил, которым удалось меня всё это время благополучно скрывать.
– Но встречи были?
– Да. И первая закончилась изнасилованием, хорошо еще, что ваш товарищ говорливым был – рассказал немного. Это позволило избежать проблем в дальнейшем.
– Да. Везде хватает нехороших людей, – Антон покачала головой. – Только, наверное, лучше такие, чем как мой брат. Он искренне считает, что вы виноваты во всех грехах и что ваше убийство оправдано.
– А ты нет?
– Нет. Мне кажется, здесь не столько промысел божий, сколько наше надуманное восприятие. Просто всё совпало. Но вы явно не демоны.
– Разве? Ты же истинный. Твои молитвы на нас влияют. А наши раны лечатся алкоголем. К тому же у нас склонности к пагубным привычкам.
– Да я знаю. Даже более чем, – улыбнулся Антон, – но это не главное, хотя, признаюсь, иногда достает. Ведь Артур ни на секунду не дает мне этого забыть. И выпивка, и сигареты – с этим парнем невозможно не вспомнить о таких вещах, а точнее – забыть их. Он регулярно и пьет, и курит.
– Это тот прокаженный, который помогает вам?
– Да. Тот самый.
– И что? Это он так на тебя повлиял, что ты не стал видеть в нас зло?
– Немного. Но я бы сказал иначе: зло есть в каждом, и Артур вовсе его не прятал от меня, нет. Он просто показал в вас добро.
– Да ты издеваешься!
– Нет. И, что самое в данном случае неприятное, он не хочет видеть его сам. Он делает много хороших вещей, но не хочет в это верить. Думаю, именно поэтому, из-за отсутствия веры в собственное внутренне добро, его и надо, по-хорошему, поколотить. А вовсе не потому, что он курит. Он даже спас мне жизнь!
– Давно?
– Нет. Пару дней назад.
– Так вот почему ты спас меня!
– Отчасти. Во-первых, это был мой первый рейд, по сути, о котором я и представления не имел, как о процедуре, а во- вторых, ты немного напоминаешь мне одного человека. И ,в-третьих – Артур, со своим сопением, злобой и пыхтением благодаря которому я тут.
– Пыхтением?
– Да. Когда он тащит что- то тяжелое, он изрядно пыхтит.
– Ты сказал ему обо мне?
– Нет.
– Почему?
– Потому что он решит тебе помочь, а это очень сильно осложнит его и без того тяжелую жизнь. По сути, он пленник, которому немного разрешили разнообразить своё меню. Ведь изгнание и поиск – это невозможно для нас, священников.
– Странно, да? Я раньше думала, что изгонять именно вы должны.
– Я тоже.
– А почему ты не уйдешь? Я же вижу: тебе тут не нравится.
– Алис, – Артур покачал головой, – я не могу этого сделать. Ты даже не представляешь весь механизм этой огромной церковной машины, всех её тайн и сложностей. К тому же я очень хочу понять, зачем мы вообще занимаемся изгнанием и держим прокаженных. Ведь ваши способности, ваше присутствие – оно так малозначительно. Если бы мы пустили все те ресурсы, которые мы используем для борьбы с вами, на нужды для сирот или больных, это принесло бы куда больше пользы. А так мы с горящими палками бегаем за толпой несчастных, которые и сами не понимают, в чём именно виноваты.
Антон опустил голову. Казалось, ещё немного и он просто сорвет с себя крест и пойдет дальней дорогой в какой-нибудь лес, где, обустроив небольшую избушку, заточит свою бренную душу в извечное одиночество, страдая по всем людским несчастным душам.
Алиса улыбнулась. Теперь настала её очередь улыбаться, заставляя и обиду, и гнев, изящно испариться с загоревшихся глаз. Да, он был красив. Неизменно красив в этом желании им помочь. Да и не только им – он хотел помочь всем.
– Признаться, я давно не слышала таких слов. Вся жизнь проходила куда менее изящно, – аккуратно заметила она.
– Ничего, думаю, мы её изменим. Я между прочим купил билеты, и документы почти готовы. До конца этой недели ты уже уедешь отсюда.
– Ты так в этом уверен?
– У тебя нет выбора. Ипполит не даст нам и лишней недели. Он очень умен и фанатичен. К тому же он знает, что ты жива. Нужно как можно дальше увезти тебя.
– Но ты всё равно его перехитрил.
– Если бы перехитрил. Только вот мне просто повезло, Алис. Не более.
– Ты так рискуешь. Признаться, я все равно не до конца понимаю тебя. Я не могу взять в толк, зачем тебе это. Пусть и ты перечислил свои причины. Все равно они не стоят того. Ты же можешь спокойно жить!
– В том-то все и дело, что я не могу спокойно жить. Но это уже совсем далекая философия, а мы так припозднились. Пора спать. Завтра у меня очередной выезд с твоим побратимом. Вот точно —побратим. Уверен, это куда лучше, чем всё остальное. Артур твой побратим.
Алиса посмотрела на эту его радость и поняла, что, по сути, она куда старше, чем он. Может именно поэтому, он так её удивляет. Она вздохнула: слишком уж он был хороший, а такие никогда не выживают, даже если у них высокопоставленные отцы.
– Знаешь, – Антон, вдруг стал серьезным, – все же кое-что мы можем решить сейчас. Вот, возьми.
– Что это?
– Это на всякий случай, – Антон передал ей бумажку. – Контакт. Если вдруг со мной что-либо случится.
– У тебя же обычное задание, обычный выезд с твоим Артуром. Так ведь?
– Да. Но я хочу, чтобы это было у тебя, – он сжал её руки, и она почувствовала его тепло. – Это очень надежный человек, и он обязательно тебе поможет.
– Мне это не нравится. Я не хочу никаких контактов, – она попыталась отдать бумажку, но Антон не отпускал её рук.
– Это не оспаривается, Алиса.
Он поднялся со стула. Она вдруг поняла, почему он резко стал серьезным. Как странно, что она раньше этого не заметила. Может ей просто мешала её обида или то, что они заговорили о прошлом. Но вот сейчас она вдруг явственно почувствовала это. Это великое чувство. Только вот вряд ли это можно назвать любовью, нет. Скорее, сильная симпатия, вышедшая в этот дождливый вечер за свои скромные рамки. Но главное – она была взаимна.
– Спокойной ночи, Алис. И постарайся никуда не выходить. Это очень важно, – тихо сказал он, покидая кухню.
– И тебе спокойной ночи.
Проводив его взглядом, она улыбнулась. Все же не такие уж они и плохие, эти истинные священники.