В эпоху Тюдоров люди буквально носили свои богатства на себе. Производство текстильных изделий было весьма трудоемким, требовало привлечения большого числа людей и поэтому было дорогостоящим. Тип одежды, которую вы носили, также ясно указывал на ваш социальный статус. Только королевская семья или высшие слои общества, например, могли носить ткань из золота или серебра. Кроме того предполагалось, что ткань прослужит долго, и в отличие от сегодняшнего дня, тюдоровское общество использовало, переделывало и повторно использовало одежду или предметы домашнего обихода до тех пор, пока те полностью не приходили в негодность.
Бактонская алтарная ткань показывает удивительную живучесть материи Тюдоров. Это Т-образный фрагмент серебряной ткани, расшитой ботаническими мотивами, птицами, морскими существами и сценами охоты. Как сама ткань, так и теории и история ее "выживания" являются редкими сокровищами для изучения историками.
Алтарное полотно связано с Бланш Парри (1507-90 гг.), главной дамой при дворе Елизаветы I (1558-1603). Бланш родилась в Бактоне, графство Херефордшир, и присоединилась к королевскому двору в возрасте 14 лет во время правления Анны Болейн.
Когда родилась принцесса Елизавета, Бланш была поручена важная роль по надзору за четырьмя королевскими люльками . Она продолжала служить Елизавете до конца своей жизни. Как и ее королева, Бланш никогда не выходила замуж, и в награду за свою службу она получала жилье, деньги, одежду и лошадей. Со временем она также получила множество подарков в виде роскошной одежды из собственного гардероба Елизаветы.
Несмотря на то, что Бланш большую часть жизни прожила в королевском дворце, она никогда не забывала родного сельского дома, о чем свидетельствуют пожертвования и покровительство Бланш ее местной церкви. Там и была обнаружена столь уникальная ткань.
При ближайшем рассмотрении оказалось, что это единственный уцелевший предмет одежды, который носила сама королева Елизавета I и который фактически мог быть частью юбки.
"Радужный Портрет" Елизаветы (так называемый, поскольку королева держит теперь уже выцветшую радугу, символизирующую ее несравненный авторитет в поддержании благополучия страны) является ключевым изображением в датировке и, возможно, даже идентификации ткани. Нарисованное платье королевы выглядит очень похожим на серебряную ткань с такими же цветочными мотивами, на ткань Бактонского алтаря.
Учитывая, что Елизавета носила самые модные ткани и узоры (а стиль цветочной вышивки помещает платье прямо в 1590-е годы), эта ткань в связи со схожестью может быть датирована примерно тем же самым временем, когда был написан портрет - 1603 годом. В действительности королева приближалась к концу своей жизни, но здесь она показана как вечно молодая, усиливая этим достаточно ясное послание. Символика продолжается нарисованными на мантии глазами и ушами, чтобы предупредить - подобно тому, как ее отец во дворце Хэмптон Корт вырезал фигурки подслушивающих людей в Большом зале - что она все видит и слышит.
Портрет был нарисован после смерти Бланш, значит, что ткань была создана тоже после. Возможно, что юбка была отправлена в Бактон в память о Бланш - в качестве подарка от самой королевы, посланного как дань уважения ее самой дорогой подруге.
После смерти в 1603 году, Елизавета оставила после себя гардероб с чуть менее чем 2000 роскошных вещей. Так почему же Бактонская ткань - единственное сохранившееся? Во многом виноваты сами Тюдоры и Стюарты, унаследовавшие сокровища первых.
Елизавета и её отец Генрих VIII (1509-47) были щедрыми, когда дело доходило до раздаривания их гардеробов. Значение и стоимость одежды тогда были намного выше, чем сегодня, и благотворительное дарение рассматривалось как "хорошее дело" (а в случае с Генрихом, это помогало ему удобно освобождать место в гардеробе для новой одежды). Опись гардероба Генриха показывает, что он раздавал одежду почти сотне человек своего двора, знати и иностранным послам. Когда Елизавета была королевой, она дарила одежду дамам, придворным, фаворитам мужского пола и даже своему портному и прачке. Затем все эти вещи можно было изменять по желанию получателя - либо адаптировать под себя для ношения, либо использовать для обивки.
Это может показаться разрушительным актом-разрезать бесценную юбку и переделать ее, но алтарная ткань Бактона так хорошо сохранилась именно потому, что она была превращена в алтарную ткань. Из юбки извлекли большой фрагмент в соответствии с размерами алтаря, а не делили на более мелкие части, как это было принято в циклическом процессе движения другой одежды или обивки. И священное использование, которому она была посвящена, гарантировало, что ткань не будет разрезана дальше.
Из-за постоянного расчленения уцелевшая одежда является самой настоящей находкой и доказать правдоподобные теории о том, что это за одежда или кому она принадлежала, практически невозможно. Это делает алтарную ткань Бактона драгоценным открытием, бесценным ресурсом, помогающим понять историю королевской моды, и захватывающим напоминанием о возможных фрагментах, которые еще ждут своего обнаружения.