Приехал Максим Иванович к вдове.
Вошёл в дом, стал пред ней да в землю поклонился. А та болела сильно, еле двигалась.
«Матушка, возопил, честная вдовица, выйди за меня, изверга, замуж, дай жить на свете!» Та глядит ни жива ни мертва. «Хочу , говорит, чтоб у нас еще мальчик родился, и ежели родится он, тогда, значит, тот мальчик простил нас обоих: и тебя и меня. Мне так мальчик велел».
- Какие глупости... из-за вас я всех детей потеряла... Я вас видеть не могу , не то что замуж....
Отъехал Максим Ивановчи, да не унялся. Весь город зашумел от такого чуда. Стал купец свах засылать, соседей подкупать, чтобы те её склоняли да уговаривали.
Заслал и из городских, и по купечеству , и протопопшу соборную, и из чиновниц; обступили ее всем городом, а та даже гнушается: «Если б, говорит, сироты мои ожили, а теперь на что? Да я перед сиротками моими какой грех приму!»
Даже архимандрит её уговаривал: "Ты в нём нового человека воззвать можешь!"
Люди на неё уже удивлялись: как можно от такого счастья отказываться.
Наконец она дала согласие. Максим Иванович сам её уговорил: он пообещал построить новый храм на вечный помин души самоубившегося сына.
Между нами говоря, это достойная цена, и мать тут нельзя осудить за согласие.
И вышло всем на удивление.
С первого же дня они стали жить в согласии. Он соорудил обещанный храм, выстроил в городе больницу и богадельню. Отделил капитал на вдов и сирот. Вспомнил всех, кого обидел и вернул всё, что недодал. У Максима Ивановича даже голос изменился и речь стала степенная.
Фабрикой сама супруга стала управлять, у неё хорошо это получалось.
И вот родила она сына. Максим Иванович первый раз за долгое время посветлел лицом, раздал много милостыни, простил долги, на крестины созвал весь город.
А на другой день к жене вышел мрачный.