Наверное, нет другого такого вопроса, отношение к которому так менялось бы на протяжении развития человечества.
И изменения наших нравов.
Нерожденные дети.
Было время, когда с душами, которые должны прийти на этот свет, умели договариваться.
Было время, когда за это изгоняли из сообщества, из семьи, из села, привязывали к позорному столбу и забивали камнями.
Было время, когда какое-то количество клеток, организовывающихся в организм, считали ещё не живой душой.
Было время, когда у этому относились, как к убийству.
Было время, когда это было вполне себе легитимное средство контрацепции.
Нерожденные дети.
Почему они приходят и передумывают рождаться.
Почему мы их не хотим.
Почему мы их зовём, а потом передумываем.
Кто на самом деле решает, жить им или нет.
Кто принимает это решение. Жить или нет. Позволить жизни быть или нет. Общество, мужчина, женщина, семья, сама Душа?
И почему это так больно?
Это очень женская тайна.
Это очень интимный вопрос.
Да, мы правда боимся туда смотреть.
А Душа страдает.
А для нас за этим страх, стыд, вина и очень много боли.
Хеллингер говорил, что душа матери стремится за ребёнком. В смерть.
В смерть из жизни, которая могла бы быть.
И в нашей жизни может начать происходить много такого, чтобы привлечь наше внимание, что пора эту боль отпустить.
А для того, чтобы отпустить, нужно осознать.
А для того чтобы осознать, нужно туда посмотреть.
Вынуть боль, залатать дыру, дать ей Имя.
Имя своему нерожденному.
Непризнанному.
Нежеланному.
Которого мы все ещё любим.
До боли.
