Я родом из Владивостока и сколько себя помню, мне говорили, что мой город это российский Сан-Франциско. И действительно сходства очень много. Тоже крутые подъемы, холмы. Бухта, через которую сейчас перекинут мост “Золотой Рог”.
Мне нравилось, гулять по Океанскому проспекту и Светланской, представляя как будто я по другую сторону Тихого океана. Но однажды, в 2016 году, мне предоставилась возможность посетить Париж. И вот гуляя в районе Монмартра, меня не покидало ощущение, что я хожу по знакомым улицам. Похожая архитектура, перепады высот.
Вернувшись в Россию, посвятила время изучению истории архитектуры моего родного города. И оказалось, что во многом я была права и чувство дежа вю меня не обмануло.
Дело в том, что на рубеже XIX-XX века, во Владивостоке и в Харбине, работал российский архитектор Владимир Антонович Плансон. Чей дед был урожденным парижанином. И его внук придерживался нового веяния из Франции, Османскому стилю. Широкие улицы, аллеи, скверы. Правда в моем городе так были сделаны всего три улицы. Во многом из-за топографической особенности ландшафта.
После революции и гражданской войны владивостокский архитектор уехал с семьей в США в тот самый Сан-Франциско. Где открыл архитектурно-конструкторское бюро. Мне сначала пришла в голову мысль, что он и был тем человеком который сделал эти города похожими, тем более, что и строили их почти одинаково, при помощи дешевой рабочей силы из Китая. Но оказалось, что план реконструкции Сан-Франциско после разрушительного землетрясения 1906 года, принадлежит другому городскому планировщику Даниэлю Бернему. Который так же как и его российский коллега принадлежал к поклонникам Османского стиля.
Вот так оказалось, что эти четыре моих любимых города оказались в чем то похожими друг на друга.