Серёжа это клад. Приятно, конечно, вспомнить "Ты меня не любишь, не жалеешь" или "Письмо к женщине" или "Ты жива моя старушка". Но на этом то мир не заканчивается. Может есть ещё порох в пороховницах? Тот порох, который мы ещё не взрывали и не нюхали. Я тут поделюсь клочками.
Пускай я порою от спирта вымок,
Пусть сердце слабеет, тускнеют очи,
Но, Гурвич! взглянувши на этот снимок,
Ты вспомни меня и «Бакинский рабочий».
Не знаю, мой праздник иль худший день их,
Мы часто друг друга по-сучьи лаем,
Но если бы Фришберг давал всем денег,
Тогда бы газета была нам раем.
25 апреля 1925 Баку, это Есенин бывал в компании работников газеты "Бакинский рабочий"
Пой же, пой. На проклятой гитаре
Пальцы пляшут твои вполукруг.
Захлебнуться бы в этом угаре,
Мой последний, единственный друг.
Не гляди на ее запястья
И с плечей ее льющийся шелк.
Я искал в этой женщине счастья,
А нечаянно гибель нашел.
Я не знал, что любовь — зараза,
Я не знал, что любовь — чума.
Подошла и прищуренным глазом
Хулигана свела с ума.
Пой, мой друг. Навевай мне снова
Нашу прежнюю буйную рань.
Пусть целует она другова,
Молодая, красивая дрянь.
Ах, постой. Я ее не ругаю.
Ах, постой. Я ее не кляну.
Дай тебе про себя я сыграю
Под басовую эту струну.
Льется дней моих розовый купол.
В сердце снов золотых сума.
Много девушек я перещупал,
Много женщин в углу прижимал.
Да! есть горькая правда земли,
Подсмотрел я ребяческим оком:
Лижут в очередь кобели
Истекающую суку соком.
Так чего ж мне ее ревновать.
Так чего ж мне болеть такому.
Наша жизнь — простыня да кровать.
Наша жизнь — поцелуй да в омут.
Пой же, пой! В роковом размахе
Этих рук роковая беда.
Только знаешь, пошли их на хер…
Не умру я, мой друг, никогда. 1923г.
А вот другие стихотворения, которые Есенину приписывают, по типу "Ветер веет с юга; И луна взошла" по словам Льва Оборина ему не принадлежат.
Вы, читатели, наверное и сами Серёжу любите. Наверное сами отрыли какое-нибудь прекрасное редкое стихотвореньице, для души, для себя. Делитесь пожалуйста!
