Грустные размышления о старости в России и старости европейской...
Старость она увы неотвратима настигает каждого. Скажи слово старость, закрой глаза и скажи:" какие ассоциации у тебя вызывает это слово". У меня это означает беспомощность, нищета, слабость, сутулые плечи, одиночество, иногда паника...Не очень вдохновляет. Побаиваюсь я ее. Не очень то ее любят старость, не очень уважают.
Еще в 90е годы, мне пришлось побывать в отеле в Греции, большая часть отдыхающих были пенсионеры из Германии, страна тогда оплачивала отдых своих бабушек и дедушек. Дедушки высокие, седые, бабушки как яркие бабочки наряженные, накрашенные в диковинных нарядах. Все это не производило впечатление какой-то абсурдности. Среди ярких красок греческого средиземноморья они выглядели как то гармонично и празднично и очень позитивно.
Мне тогда было грустно, я вспомнила ряды наших озлобленных в ежедневной битве выживания бабулек замученных, злых, без надежды в глазах.
Путешествуя по Словакии, я обратила внимание, что почти в каждой деревне обычно на краю деревни среди леса стоит небольшой чистенький и уютный дом, похожий на отель. Проезжаешь и читаешь "Дом сеньоров". Понимаешь, что живут здесь и гуляют по парку не очень молодые сеньоры. Сразу представляешь себе степенных, важных, довольных жизнью сеньоров и их сеньорит.
Дом престарелых и дом сеньоров... Почему такой разный смысл в этих одинаковых по сути заведениях? И почему-то захотелось в старости быть сеньорой, а не престарелой бабулей, что звучит совсем безнадежно...
Людей зрелого возраста здесь много активных, любознательных, еле ковыляющих, но упорно идущих по спортивным дорожкам, навстречу стабильному и спокойному будущему.
У каждого старость своя и когда тебе 50 или за... начинаешь размышлять о ней спокойно, как к смене времен года: сейчас весна, потом лето, потом 60, потом..маячит 65.., все циклично, все меняется и увы все неизбежно...
Михаил Жванецкий в 1966 году прокричал в дневнике: «я не хочу быть стариком!» В марте 2009 написал: «О Господи! Прости!.. я бы не сел в автомобиль, я б сына не увидел, не посадил бы за стол сто человек… я бы прохладу летом не включил, не знал компьютера. И не узнал свободы… я не прочел бы Оруэлла, Ницше, Пруста… себя бы не прочел… Что делать? За продолжение жизни мы платим старостью…».
Но так хочется, чтобы это была старость сеньоров.