Пётр Алексеевич II — это классический пример безответственности Петра. Да, изначально внук Петра при живом наследнике никаких прав на престол пока не имел, однако Пётр Алексеевич младший был использован для династического брака с очередной немкой, и было бы очень безответственно забивать на него. И да, Пётр на него забил. До тех пор, пока он не укокошил своего сына Алексея. Вот тогда Пётр решил взяться за образование внука. Ну как взяться — он приставил к нему пару алкашей и опять забил. А потом удивился, а почему внучек не говорит по-русски, зато замечательно матюкается по-татарски. Новых учителей, правда, найдено не было.
В отсутствие надзора злобного деда, Пётр тусил в Москве. А что такое Москва? Правильно, гнездо старой, родовой аристократии. Настоящие Рюриковичи сразу же стали мыть мозги мелкому, рассказывать какой он настоящий наследник престола и что ему править. При живой императрице это нормально, ей тоже как то неинтересно.
И тут императрица умирает, сразу после чего начинаются подковёрные игры. Никогда такого не было и вот опять. Несмотря даже на то, что императрица оставила завещание, в котором в качестве наследника значился Пётр Алексеевич.
Меншиков, опасаясь обронить власть, высылает в глушь всех возможных противников, Анне Иоановне (другой претендентке на престол, дочери Ивана V) запрещает вылезать из своей Латвии, а Петра повсюду таскает за собой и в конце концов селит подле себя.
Императору таки выдали нормального учителя — г-на Остермана, величайшего интригана Российской истории. Он ещё сыграет свою роль много раз, да. Ну так вот, Остерман составил нормальную программу обучения царя, но тот учиться не особенно хотел, предпочитая науке охоту и всякие забавы. Вот что бывает, когда наследника не дрючили с самого рождения. Ему, напомню, на тот момент было всего 11 лет.
В то время как Пётр страдал фигнёй, Меншиков зря времени не терял. Он полностью консолидировал власть, сделав ВТС (верховный тайный совет, а не то, что вы подумали) подчинённым ему органом, выписал себе ещё кучу денежек и пристроил свою дочь Марию в жёны императору. И да, в это время таки происходит хоть что то в государственных делах, помимо всеобщего распада и отчаяния.
Крестьянам простили дальние недоимки, скинули наказания за оные и отказались от практики представления публике расчленённых тел казнённых, что классно. Так же отменили несколько налогов, вроде поворотного налога на въезд в город. Скинули протекционистские пошлины на всякие товары, освободили от пошлин пушную торговлю и прочие доходные вещи. Торговле от этого стало чуть лучше, хотя без масштабного строительства собственного торгового флота эти изменения мало на что повлияют.
В бюрократическом плане тоже многое повыкидывали. Упразднена Малороссийская коллегия и возвращены гетманы, были попытки разобраться со сбором налогов и местными магистратами, пожиравшими деньги, при этом не работая. Жалко, что ничего не вышло, так как реформы по сути ничего особенно не меняли в построенной специально для затяжной войны Петром системе.
И всем этим занимался не Пётр, А Меншиков, запомните.
В это же время Меншиков заигрался. Выкинув с поля всех своих соперников, он во всю стал проявлять свои самодержавные замашки. Выдавал приказания, поучал императора, на заседаниях Тайного совета не появлялся, требуя документацию таскать ему на дом. Такими действиями он настроил против себя всех, даже пофигиста-императора.
Ну и закончилось это всё так, как должно было. Летом 1727 Меншиков приболел, в это время его соперники нарыли на него тонну компромата и выдали царю. Тот такой «Ах…», съехал от Меншикова и осенью торжественно выслал его в Берёзовск где то в фигпоймигде. Стоит ли говорить, что вся офера построена Остерманом и без него ничего бы не вышло.
А потом государство Российское на два годика благополучно умерло. Ну то есть как умерло — оно не исчезло, но при этом в нём не работало ничего. Царь занимается ровно тем же, чем и ранее, а делами заправляют Долгоруковы. Ну как заправляют — ничего не делают и возмущаются тем, что де Пётр Алексеевич занимается тем же. Ну и понеслась — ни одно учреждение не работает, денег никому не платят, соответственно чиновникам приходится воровать для выживания, а дело это наживное — своровал раз, своруешь ещё раз. Армия разложилась, флот сгнил, а столица переехала в Москву, в то время как Питер замер.
И да — главным коммерческим портом империи, несмотря на триллионы петровских регуляций, тогда оставалась Рига. А дело в том, что Рига уже была устоявшимся портовым городом с нормальным климатом, а в Санкт-Петербург торговые корабли приходилось загонять силой. И вот ещё — Финский залив, на котором стоит Питер, имеет свойство иногда замерзать, как и навигация в столице.
Боярское правление классно, ага.
Ну и ещё разгул преступности. Бывали случаи, что разбойники собирали целые армии, с пушками там, все дела, и становились под городами без гарнизонов с просьбой отдать всё ценное. И отдавали, так как помощи взяться неоткуда и царю плевать.
Зато царю не плевать на принятие классного парада на страшном морозе. Хорошая же идея, правда? Ну да, в начале января царь принимает парад по случаю очередного церковного праздника, и тут же жестоко заболевает. Двумя неделями позже он кончится. В четырнадцать. Без наследника. По мужской линии Романовы отныне кончились, очень профессионально.
Ну и фиг с ним
Кстати, помирать из-за приёма парада на морзе это, видимо, семейное — император Николай I сляжет по той же причине.