«…Взвилась донская кобыла, казак толкнул ее и долетел до жандармского полковника и выхватив шашку, наотмашь свистнул ею… Всем строем двинулись к месту убийства казаки». Эти строки из романа «Хмурое утро» Алексея Толстого описывают убийство случившиеся на Знаменской площади Петрограда (ныне площадь Восстания Санкт-Петербурга) 25 февраля 1917 года. Сам писатель при этом не присутствовал, поэтому полицейского пристава Крылова павшего от казачьей шашки назвал «жандармским полковником». Офицер полиции пытался вырвать из рук демонстрантов, столпившихся у памятника императору Александра III-го, красный флаг и был зарублен казаками, перешедшими на сторону революции. А сколько было зверски убито чинов столичной наружной полиции, жандармерии в Петрограде в период с 25 февраля по 2 марта 1917 года? Ранее в России такой вопрос даже никогда не формулировался исследователями и авторами.
АРХИВНЫХ ДАННЫХ НЕТ.
27 февраля 1917 года Департамент полиции у Цепного моста был разгромлен взбунтовавшейся толпой – все архивы и оперативные сводки были сожжены в огромных кострах на улице. 1 марта была разгромлена и сожжена редакция еженедельника «Вестник полиции» на улице Жуковского. То есть официальных и не официальных источников, способных сообщить о потерях в личном составе полиции и жандармерии в дни «бескровной революции» просто не сохранилось. На страницах всех иных газет и журналов, выходивших в марте 1917 года, бушевало ликование от победы над монархией. А если и печатали что-то на эту тему, то только фотографии с подписью – «Революционный караул ведет на народный суд пойманного переодетого полицейского». В марте 1917 года на Марсовом поле торжественно захоронили в четырех братских могилах 180 «жертв революции» (минимум половина – случайные прохожие, оказавшиеся в месте перестрелок революционеров…) С кем же сражались восставшие войска гвардии, если гарнизон столицы и Балтийского флота подержал революцию? Чинов Департамента полиции, тюремной охраны и Жандармского корпуса в армию, даже во время войны, не призывали. И если к марту 1917 года кадровая армия и дореволюционная гвардия полегли на полях мировой войны, то личный состав внутренних силовых структур остался таким же как и в 1914 году. И оказался последним реальным защитником монархии в столице. Сколько же человек, защищали умирающее русское государство и каковы были их потери?
НАРОДНЫЙ ТЕРРОР.
Это сейчас РФ мировой лидер по числу сотрудников МВД на 1000 человек населения. А при Николае II численность наружной полиции по всей Империи (размерами намного превосходящей сегодняшнюю Россию) было… 22 000 человек. В Петрограде наружную охрану осуществляли 3500 полицейских, из них только чуть более 700 «городовых» (по-современному - нарядов патрульно-постовой службы). Центральный аппарат Жандармского управления насчитывал… чуть более 40 чинов. Был еще дивизион конной жандармерии – 300 сабель, что-то вроде современного ОМОНа. Одновременно на улицы могли выйти 2115 чинов полиции и жандармерии. Большего не требовалось, ибо власти обычно рассчитывали на помощь трех гвардейских казачьих полков и юнкеров военных училищ. Но в те дни военные училища держали нейтралитет, а казаки так и вовсе перешли на сторону восставших.
Тем не менее, полиция пыталась перехватить инициативу и нанесла превентивный удар по надвигающейся анархии. В ночь на 25 февраля 1917 года были арестованы более 150 членов революционных партий (большевиков, эсеров, анархистов), находившихся в картотеке жандармерии. Но оказалось, что далеко не всех взяли. Оставшиеся и возбудили толпу призывом освободить «жертв царской тирании» (обычный законопослушный петроградец того времени слыхом не слышал об этих запрещенных партиях и смутно представлял, где находятся тюрьмы). В итоге из тюрьмы «Кресты» 27 февраля толпа освободила 4650 заключенных, из Губернской тюрьмы – 8 558 арестантов, из женской тюрьмы – 387, непосредственно из камер полицейских участков – 989 задержанных. Последнюю категорию освобожденных составляли больше те, кого задержали «за участие в несанкционированных митингах» чуть раньше. Вопрос, который ранее никогда вообще не задавался – что сделали 14 784 выпущенных уголовников (доля «политических» составляла ничтожный процент) при выходе из камер с чинами тюремной стражи? Обнялись на прощание и приглашали заходить на чай? Точное число зверски убитых чинов тюремной стражи сейчас не скажет никто. Но охранять почти 15 000 арестантов должны минимум тысяч пять конвоиров. Судьба их трагична. Но тюремщики были по месту службы все же объединены в одно место и, соорганизовавшись, могли и отбиться. У городовых – рассыпанными мелкими нарядами по всему городу, такого шанса не было в принципе. Их ловили и не просто убивали, а вешали, сжигали живьем на кострах, топили в уборных…
Из крупиц газетной хроники, найденных автором в нейтральной петроградской печати марта 1917 года:
«На Загородном проспекте у Технологического института дворниками 1 марта убрано три тела городовых. Животы вспороты, внутренности вывалены и растоптаны. Лица изуродованы».
«26 февраля на Каменноостровском проспекте у набережной Невы, полицейский пристав преградил путь толпе, двигавшейся к мосту. Из толпы раздались выстрелы и крики – «городовые стреляют!» Пристав демонстративно вынул револьвер и показал, что все патроны на месте и стрелять он не собирается. Убеждал разойтись. Учащийся реального училища Татаринов крикнул: «Бей его!» и толпа смела наряд. Растерзанные тела чинов полиции сбросила на лед Невы с моста. Реалист Татаринов арестован и доставлен в участок.» (Надо думать освобожден. Минимум через сутки из разгромленного участка, как «герой революции»).
«27 февраля на набережной, у пересечения Лиговского проспекта и Обводного канала, дворниками сняты из петли двое повешенных городовых. Документов и оружия при них не обнаружено.»
Кстати, об оружии… Революционные историки нам рассказывают, что чины полиции строчили из пулеметов «Максим» с чердаков домов по толпам народа, за что их так ненавидели. Если бы так было, то минута прицельной стрельбы смела бы толпы начисто. В реальности не было не только станковых пулеметов, даже револьверов устаревшей системы «Смит-Вессон» не хватало городовым и часто они выходили на дежурство с пустой кобурой. На боку болталась лишь шашка, выполнявшая роль сегодняшней резиновой дубинки, а не холодного оружия. Вот революционные толпы, разгромившие столичный арсенал, мгновенно получили в свои руки и пулеметы и винтовки… Густыми винтовочными залпами революционеры расстреливали полицейские участки, в ответ, получая лишь редкие хлопки револьверных выстрелов. Уже к вечеру 27 февраля Петроград накрыла волна вооруженной анархии. К восставшим «за идею» присоединились не менее тысячи выпущенных уголовников-рецидивистов, внесших свою лепту в охоту за полицейскими. Осознав конец государственности, многие полицейские переодевались в штатское и прятались по чердакам и подвалам. Террор принял адресный характер. Вооруженная толпа врывалась в квартиры чинов полиции и часто их жертвами были и члены семей. И тут проявилось интересное. Если городовой служил честно, пьяных не грабил, был справедлив и рукам воли не давал… жители вступались за него и такого полицейского отпускали с миром. Часто городовые охраняли свой участок годами, отлично знали округу и она их, и «местное самоуправление» брало под защиту своих стражей. Газета «Петроградский курьер» даже описала массовые торжественные похороны одного такого городового – Ивана Кравца с Васильевского острова. Он был убит еще 25 февраля 1917 года, когда пытался защитить местную жительницу с детьми, на которую напали трое вооруженных «революционеров» с целью ограбления. Его застрелили в упор на глазах прохожих. В последний путь городового провожал весь квартал.
Погибших революционеров хоронили громко, с оркестрами и речами. Убитых полицейских - только близкие родственники, тихо, с молитвой. Если тела удавалось еще найти и опознать. Точное их число сейчас не скажет никто. При самых минимальных раскладах, с учетом погибших чинов тюремной охраны, в период с 25 февраля по 2 марта 1917 года в Петрограде были убито не менее 3000 чинов полиции и жандармерии, то есть каждый третий. На Марсовом поле было торжественно захоронено 180 их жертв. В чью пользу счет был у «бескровной февральской революции?».
Александр Смирнов специально для проекта Аллея Российской Славы.
Пишите комментарии, ставьте лайки, и подписывайтесь на наш канал.