Принимаются ли решения вашим мозгом или через опыт мира относительно вашего тела? Диалог о сознании
Для любого материалистического видения сознания, решающим камнем преткновения является вопрос о свободе воли. Современный, просвещенный человек склонен чувствовать, что он отверг мистическое, несущественное представление о вечной душе в обмен на строго научное понимание сознания и себя - как нечто, созданное миллиардами нейронов в нашем мозгу с их триллионами синапсов и сложными химическими и электрическими процессами. Но тот факт, что наше бытие полностью материально, а значит, подчиняется законам причины и следствия, вызывает опасения, что наша жизнь может быть полностью определена. Возможно ли, что наш опыт принятия решений - впечатление, которое мы испытываем, делая выбор, а иногда и трудный выбор - является полностью иллюзорным? Возможно ли, что цепочка физических событий в нашем теле и мозге должна заставить нас действовать так, как мы делаем, каким бы ни был наш опыт в этом процессе?
В беседах с Риккардо Манцотти, профессором теоретической философии в Университете IULM в Милане, мы изучали его теорию идентичности интеллектуальных объектов, гипотезу, которая смещает физическое расположение сознания от мозга и его нейронов. В версии событий Манцотти мозг не "обрабатывает" информацию, поступающую от органов чувств, чтобы создать иллюзорные представления о внешней реальности, которую он никогда не сможет реально узнать (эта гипотеза поддерживается большинством неврологов и многими философами); скорее, встреча тела (включая мозг и органы чувств, разумеется) с миром позволяет миру происходить определенным образом, становиться объектом по отношению к телу; и это событие, этот относительный объект, является тем, что мы называем восприятием, сознанием, и оно остается именно там, где оно находится, за пределами нашего тела. Наш опыт, наш разум - это мир таким, какой он есть по отношению к нашему телу. И "я" не отождествляется ни с мозгом, ни более широко с телом, но с нашим опытом, который является миром по отношению к телу.
Однако, если это так, если субъект и объект, точнее, разум и относительный объект - это единое целое в переживании, разве это не усложняет объяснение нашего ощущения свободы воли? Не доказывает ли именно наше мгновенное осознание принятия решений, что мы - отдельные и суверенные субъекты, движущиеся в мире объектов, которые остаются совершенно отличными от нас и над которыми мы стремимся обладать мастерством?
Тим Паркс: Риккардо, как так получается, что мы можем постоянно решать, что делать, а что нет, или просто смотреть на это, а не на то, если, как вы предлагаете, ум и объект восприятия являются одним целым?
Риккардо Мандзотти: Вопрос в том, когда мы решаем что-то делать, могли ли мы на самом деле сделать иначе?
Паркс: У нас определенно есть такое впечатление. Например, я уверен, что мог бы ответить на ваш вопрос по-другому.
Мандзотти: Но действительно ли Вы могли бы? Если бы Вселенная была перемотана на мгновение, учитывая ваши мысли, чувства, обстоятельства, вы бы сделали что-то другое? И почему бы вы, если бы вы, кем бы вы ни были, были точно такими же? Конечно, если бы вы сделали что-то другое, то вы были бы разные, мысли, чувства и т.д. не были бы одинаковыми. Так что, может быть, действительно уместен вопрос: когда мы выбираем что-то делать, что мы, что является причиной наших поступков?
Паркс: Ну, основные науки говорят нам, что, по сути, мы - наш мозг. Разве британский биолог Фрэнсис Крик (1916-2004) не говорил, что мы ничто иное, как наши нейроны и их деятельность? В его книге "Мозг": The Story of You (2015), американский нейробиолог Дэвид Иглман утверждает, что..: "Кто вы, зависит от того, что замышляют ваши нейроны, мгновение за мгновением".
Манзотти: Точно. Крик и многие другие неврологи убеждены, что мы - наши нейроны, и что эти нейроны, которые, конечно, являются физическими вещами, так или иначе делают наш выбор. Проблема в том, что когда мы смотрим на наши нейроны под современным микроскопом, мы не находим никаких доказательств этого. Все, что мы видим, это прохождение электрических зарядов и сложные химические изменения. Некоторых людей, несомненно, утешает мысль о том, что они могут винить в своих грехах свое серое вещество, как в прошлом они любили винить дьявола или судьбу. Иглмен, в книге, о которой вы упомянули, с некоторым удовлетворением описывает, как человек пошел на перестрелку, убив 13 человек, как прямое следствие, он утверждает, небольшой опухоли мозга "размером с пятак", которая прижалась к его миндалине и расстроила все нейроны там. В этом сценарии мы приписываем моральную вину кучке клеток. Но это трудно смириться с нашим реальным опытом жизни и действия в мире. Мы не чувствуем себя идентичными с нашими нейронами, и мы чувствуем себя ответственными за то, что мы делаем. Так что, опять же, вопрос в том, кто мы?
Паркс: Я замечаю, что когда я говорю, что у меня сильное инстинктивное впечатление от чего-то, вы ставите мой опыт под сомнение. Но когда невролог говорит, что мы наши нейроны, вы обращаетесь к инстинкту и опыту, чтобы отрицать это.
Мандзотти: Наш опыт является отправной точкой. У нас есть то или иное впечатление, так что давайте проверим его с научной точки зрения. У Крика нет ни опыта, ни науки, когда он утверждает, что мы наши нейроны. Наш опыт не доказывает, что это так, и, несмотря на годы исследований, это не было продемонстрировано.
Паркс: Я уверен, что неврологи не согласятся с вами. Например, разве американский ученый Бенджамин Либет (1916-2007) еще в 1980-х годах не продемонстрировал, что наш мозг предвосхищает наш сознательный опыт принятия решения о чем-то? Когда мы нажимаем кнопку, например, нейронная активность стремится в этом направлении не менее чем за секунду-другую до того, как мы сможем сообщить о "решении нажать на нее".
Мандзотти: Абсолютно. На самом деле, недавние исследования когнитивного нейробиолога Патрика Хаггарда в Университетском колледже Лондона и, независимо друг от друга, Джон-Дилан Хейнс в Берлинском центре продвинутой нейровизуализации подтвердили выводы Либета. Задолго до того, как мы осознаем нашу сознательную волю, нейроны заняты в этом направлении. Когда Джон внезапно решил поцеловать Мэри, его мозг на самом деле был впереди.