Этим рассказом мы продолжаем Неделю Издательства Чтиво, в течение которой мы делимся с вами рассказами современного "неформата", чтобы вместе расширить границы представлений о литературе.
А пока что, рады представить вашему вниманию произведение Олега Новокщёнова, автора романа "Amystis", а также соавтора фантасмагории "Архив барона Унгерна". Приятного чтения!
– От винта! Ну, «Разрушитель», давай – выруливай. Взлет! Все. Обратной дороги нет – мое письмо руководству Рейха отправлено – мосты сожжены. Я в свободном полете. Радиопеленг на Париж… так, сигнал из Дании есть… курс – северо-запад – Хаунштеттен – Харлинген. Время – 17:45. Давай, Руди – судьбы мира в твоих руках, и в баках «Разрушителя».
– Пока все нормально. Да что нормально-то! Лечу в неизвестность. Вдруг, мое письмо не дошло до Гамильтона. Потерялось в Лиссабоне или в Кембридже. И меня никто не ждет! Нет. Нет! Звезды предсказали мне успех. Сегодня хороший день для полета. Для великого дела – англичане и немцы, два могучих арийских народа должны заключить мир. Логика истории, зов крови, указание Зодиака – все говорит об этом. И это сделаю я. Тогда Вульфи поймет, чего я стою на самом деле.
– Все, я над Северным морем. Теперь снова на северо-запад. Фу, черт! Показалось, что кто-то сидит на крыле! Руди, это – нервы. Возьми себя в руки. Подумай о чем-нибудь приятном. Твоя речь в Хофе, в 36-м. «Пушки вместо масла» – каково!? Да, жирным бюргерам этого не понять. Мы обрекаем себя на лишения, на страдания, на презрение сытых. Все ради победы наших идей! Они думали, что можно жрать от пуза и при этом строить тысячелетний Рейх. Не получится, господа-обжоры – худейте!, и хрустальная ночь, и падение Франции, и мой полет в неизвестность.
– Все – я над Северным морем. Теперь снова на северо-запад. Фу, черт! Показалось, что кто-то сидит на крыле! Руди, это – нервы. Возьми себя в руки. Подумай о чем-нибудь приятном. Твоя речь в Хофе, в 36-м. «Пушки вместо масла» – каково!? Да, жирным бюргерам этого не понять. Мы обрекаем себя на лишения, на страдания, на презрение сытых. Все ради победы наших идей! Они думали, что можно жрать от пуза и при этом строить тысячелетний Рейх. Не получится, господа-обжоры – худейте!
– 20:58. Пора. На запад – к цели. Дангавел-хаус. Я пролечу незамеченным – скроюсь в облаках. Тихий район – тут никто не ждет гостей. Все будет хорошо. О чем это я? Ожирение – да. Партийные секретари – цвет нации. Полюбуйтесь на них – как мешки с навозом! Днем объедаются, а по ночам трутся в злачных местах. Если видишь скопище машин с партийными флажками – значит рядом бордель. А как же спорт? Я пытался их заставить: пробежки, велосипед, водные процедуры – бесполезно! Обожраться – и к шлюхам! Норма партийной морали! Ой, что это? Я разговариваю сам с собой? Да не то что разговариваю – ору. Это нервы. Успокоится – дышать ровно.
– Вот оно – побережье. Облаков как не бывало. Нельзя доверять метеосводкам. Голова гудит. Что это? Я поворачиваю? Почему на восток? Я же не трогал штурвала! Кто-то определенно сидит на крыле! Я не контролирую самолет. Что со мной? Это безумие… я схожу с ума…
***
– Уф, я кажется был без сознания. Почему же самолет не упал? Я лечу. Все в порядке. Кто-то сидит на крыле – Ильза?! Что ты тут делаешь?
– Да вот решила полететь с тобой. На всякий случай. Мало ли что.
– Может, ты мне объяснишь – что происходит? Я ничего не понимаю.
– Ну не знаю – это наверное какая-то аномалия, вроде Бермудского треугольника. Петля времени, параллельная вселенная или какой-нибудь бред в этом роде.
– А как же моя миссия в Англии. Я должен договориться с ними. Я знаю пророчество:
Великая буря пройдет стороной,
Если Серый человек оторвется от земли.
Двенадцать Цезарей обретут покой,
Когда над ними пролетит птица.
– Да идиотское это пророчество, как и вся твоя затея. С кем ты собрался договариваться? Ты что думал – эти либералы, с демократическими ценностями в усах будут тебя слушать. Ты же посол диктатора.
– Как смеют эти продажные либералы называть наше правление диктатурой. Нет! Мы – самое демократическое государство Земного шара. Единение народа и вождя – вот подлинная демократия. Воля одного – есть воля миллионов. Он хочет очистить нацию – и все этого хотят. Он хочет Великой войны – и все этого хотят. Он хочет крылья для полета, хочет, чтобы сбывались мечты, хочет полную загрузку крематориев, хочет переплавлять золотые зубы, хочет сравниться с богами. Все этого хотят. Толпы выкрикивают его имя. Женщины, объевшиеся таблеток, шепчут его на смертном одре. Мужчины пишут его кровью на стенах покоренных городов. Детишечки готовы отдать любимые игрушки в фонд постройки нового эсминца. Это – воля народа, охваченного страстью – безумием преклонения. На колени! Все – ниц! Процедура, уравнивающая всех – подлинный социализм для романтиков. Я вижу марширующие колонны, попранные стяги мнимых богов, и неколебимый штандарт нового мира. Я целую знамя – приобщаюсь к вечности. Моя свобода – отдать жизнь за дело партии!
– Кто бы в этом сомневался.
– Тайна Рейха – сокрытые письмена Нострадамуса. Их не знает никто. Наша археологи нашли их в подвалах замка Монсегюр. Там все предсказано. Наша великая миссия по очищению Европы:
Когда взойдет черное Солнце,
Земли швабов исторгнут детей Авраама,
И косарь возьмет свой инструмент
На погибель незрячим.
Там предсказано и Его появление после мировой войны:
Реки крови омоют Побережье,
Потом родится великая Несправедливость,
И человек с вытянутой рукой
Будет вращать хрустальный шар.
– Да просто тебе твой любимый Вульфи везде мерещится.
– Не смей так говорить. Не смей! Ты ничего не знаешь о моем чувстве к нему. Это возвышенное чувство, сродни полету.
Первая встреча – майское солнце в лицо, застилая глаза. Почему-то из двери в кабак? «Звездный отвар» – загляну посмотреть мимоходом. Кружку я поднял к лицу и поднял лицо на него. Что за мерцание – нимб, нет, светится полностью тело. Что это? Он над землей в позе пророка завис. И полетел – скорость его запредельна. Мыслью своей я ее уловить не могу. Кружит меня – я взлетаю над миром. Мюнхен, прощай! Звезды, встречайте меня! Все приземлились… вовек не забуду виденья, что человек этот сумел подарить.
Какие воспоминания.
Ветер Валгаллы в лицо нашептывает тайны священных знаков Того мира. Мороз на коже вытатуировал пророчество о неминуемом и тысячелетнем. Человек на горе пошатнулся от тяжести знаний. Вот-вот я низвергнусь в синь альпийского неба. Рука на плече – я снова в вещественном мире. Вульфи – мой проводник в несбыточное – тронул меня своей огненной дланью. И растопил вековые ледники. Мы идем пить чай, полные восторга. Восприятие бытия, прикосновение сущих – с моим вождем я неопалим!
Счастливые времена.
А когда мы с Вульфи сидели в тюрьме, работали над «Майн Кампф», нам светские дамы приносили разные десерты. Как-то мы игрались, кидая друг в друга испанскими пальваронес, когда Вульфи вдруг увидел австрийский яблочный штрудель. Он аж вспотел, – вцепился в него как настоящий волк. Пока я подкидывал и ловил ртом чешские кнедлики, Вульфи расправился со штруделем и принялся за польскую ромовую бабку, чавкая и облизываясь от удовольствия. Потом мы наперегонки съели датский кекс с глазурью и норвежские блинчики с джемом. В азарте он бросился за бельгийскими вафлями, а я тут же схватил имбирное печенье из Амстердама. Когда же мы объелись эклеров, Вульфи повалился на пол, и, ослабляя брючный ремень, простонал: «хочу пудинг»… Я кое как впихнул в него греческую пахлаву, но на сербском рулете с эстрагоном сам рухнул на пол. Когда я очнулся, Вульфи было плохо, он изрыгал (в том числе и) проклятия и кричал: «Что это за гадость, Руди, что это за мерзость»! Я подполз и из последних сил, прочел на упаковке: «Фатружка». В тот день мы больше не работали…
А помнишь день нашей свадьбы? Я тогда вернулся к столу, и увидел Вульфи. Он сидел один, мертвенно бледное лицо довершала растерянная улыбка. Сверху на него падали лепестки роз, он помешивал ложечкой чашечку кофе, потухшими глазенками глядя в пустоту. Увидев меня, схватил за руку, силился что-то сказать, потом голова его поникла, рука обмякла. Ароматы сада сломили железную волю. Он горевал…
Но потом самый счастливый день моей жизни – 30 января 33-го, день нашей победы. Все как во сне – мы в отеле «Кайзерхоф». Вульфи берет меня за руку и увлекает в спальню. Что же дальше – я трепещу. Он шепчет мне на ухо: «Первый шаг к мировому господству… а дальше покорение Луны… иных миров… приближение к Ним… мы станем в один ряд… будем неотличимы…» И все время гладит мне волосы. Играет вальс – он берет меня за талию, крепко прижимает к себе и ведет – раз-два-три, раз-два-три. И снова на ухо: «Ископаемые недр – залог успеха британцев. Мы противопоставим им воздух: прозрачный, нежный, всесильный… что они ответят на это?» А потом опять – раз-два-три, раз-два-три. И когда мои ноги уже подкашиваются от наслаждения, он наклоняет меня и вдруг кричит прямо в лицо: «Истребление цыган – вот о чем надо думать в первую очередь!» Его руки резко отпускают меня – я падаю. Я счастлив...
– Браво, браво. Великая любовь покоряет пространство и время.
– Время? Да, время! Сколько мы уже летим? Топливо должно же давно закончиться.
– Месяца полтора. Сегодня 22 июня. Кстати, пролетаем над советской границей. Посмотри – что там творится?
– О-о, о-о-о… я вижу эту махину. Наша армия переходит в наступление. Непобедимая, всесокрушающая. Жизненное пространство – вот наша цель. Хартленд – сердце земли. Мы вырвем сердце! Миллионы колонистов двинутся на восток. Тучные стада покроют степи. В полях колосится пшеница. Юноши и девушки танцуют в такт национальной музыки и рожают голубоглазых крепышей. Мы движемся дальше – бесконечные леса Сибири, теперь мы обеспечены кедровым орехом. Встреча с братьями-самураями. Вместе мы выступаем против морских держав, опираясь на льды Антарктиды. И вот пробиты штольни. Мы покоряем лазоревые миры подлёдья. Искусственные солнца освещают песчаные пляжи на берегах чистых озер. В зеленых лагунах всплывают субмарины, доставившие передовых рабочих Рейха на летний отдых под полюсом. Светловолосые жены посылают им воздушные поцелуи, а суровые мужчины плещутся в первородном бульоне, зарождая жизнь. Капитаны подлодок курят трубки, застилая небо едким дымом пожарищ. Задыхающиеся враги молят о пощаде. Милосердие не встанет на пути у счастья. Милосердия не будет. Ни для кого. Никогда. Это все было предсказано ранее:
Огненный змей двинется на восток.
Лесная держава пожрет сама себя.
Тот, кто будет бить в бубен,
Увидит страшный конец титанов.
Великие Потусторонние подтверждали это. Наши встречи за пределами мира. Это было прекрасно. Мы двинулись в путь вчетвером – с нами были Жирдяй и Холеный. В подвалах замка, в кромешной тьме мерцал красный огонек. «Этот свет для нас» – прошептал Вульфи, и мы стали приближаться. Освещенная комната все ближе – вокруг нас тени, закутанные в длинные плащи с капюшоном. «Умершие, – те, чей путь был прерван» – ужаснулся Холеный. Мы миновали их, содрогаясь от страха, и вошли в пространство красноватого света. Массивный дубовый стол и четверо восседающих за ним. Первый – мраморно-белокожий, атлетичный и изящный. Так выглядел Марс Гиперборей, отображенный античными ваятелями. Второго не раз видели мы на старинных гобеленах – могучий голубоглазый блондин, закованный в доспехи. Великий Зигфрид! Третий встал и идет на встречу нам. Суровый хромой старик в чалме. Его сабля усыпана изумрудами и яшмой, а взгляд испепеляет. Мы сразу узнали его – Тимур Ленг. Четвертый поднялся, но оставался на месте. Огонь фанатизма во взоре, подрагивающие в улыбке губы, привычно лежащая на кобуре маузера рука. Тогда мы еще не знали, что это барон Унгерн фон Штернберг. Тамерлан же величественно произнес – «Ваши жертвенные алтари окроплены кровью людской недаром. Дымы достигли наших жилищ. Теперь вы среди нас, и вам будет открыто многое. Сейчас же ступайте. Мы еще встретимся». И мы очнулись…
Первым Высшие силы посетили Жирдяя. Он предстал пред Марсом Гипербореем... Мы с Вульфи тут же примчались в Каринхалл. Жирдяй стоял посреди кабинета, согнувшись и опершись локтями о стол. Гримасы его лица выражали боль и моральный дискомфорт. Не успели мы войти, он осыпал нас отборной бранью. Вульфи, поборов приступ ярости, потребовал подробностей встречи. «Какие подробности – завизжал Жирдяй – он поставил передо мной 12 одинаковых щитов и потребовал, что бы я указал на Истинный. Я ничего не понял – они же одинаковые – ну ткнул в какой-то, а он своим копьем как даст мне по ляжкам. Я ничего не понял, а он еще да еще. Отходил меня так, что я сесть не мог. У меня весь зад горел!» Больше мы от него ничего не добились.
Вторая встреча с запредельным миром произошла с Холеным. Я это понял, когда он исчез ни с того ни с сего. Мы с Вульфи устремились в Вевельсбург. Секретарь, завидев меня, замахал руками: «Магистр сегодня не принимает», но когда стремительно вошел Вульфи, то почтительно склонился. Мы прошли в кабинет. Холеный в мундире лежал под одеялом на диване. Его лихорадило. Увидев нас, он затараторил: «Нет, я не буду этого делать, что угодно, только не башни, только не башни – умоляю!» Я налил ему рюмку коньяка, он приободрился, и рассказал, о том, как страшный хромец водил его по еще не остывшему полю битвы. К ним подбегали воины и показывали Тамерлану отрубленные головы. А потом складывали их одну на другую, образуя кровоточащие башни. Холеного трясло: «Головы, головы, он хотел, чтобы я тоже… я не могу, не могу, может газ, газ – это выход, но только не башни, только не башни». Он зарыдал и повалился на постель. Мы поспешили уйти.
Вслед за Жирдяем и Холеным пришла моя очередь. Я, как обычно, дремал в плетеном кресле в саду. Как вдруг увидел под вишней человека в буддистском одеянии. Встал, подошел, заглянул ему в лицо и отшатнулся – барон Унгерн во плоти! А он, как будто не замечая меня, мурлыкал странные слова, напевая «Шамбала… Шамбала… Белые братья так недовольны тобой. Так скорбят о тебе, твоем сломленном духе. Великий человек, говорят они, зарылся в бумагах. Скорее же в путь, скорее в Шамбалу. Бьют барабаны, Тибет ждет арийских братьев домой. Возвращайтесь скорее». Я ответил, что немедленно дам распоряжение о подготовке экспедиции в Тибет, а он все пел: «Как глупы бывают люди порой. Свой духовный путь не видя в упор. Раздавать приказы может каждый осел, воспарить же духом он не способен, увы. Так закрывает свои двери перед носом его – Шамбала… Шамбала… Шамбала…». И он тотчас растаял в полуденной дымке. Я понял, что не прошел испытания…
Я с трепетом ждал четвертой встречи. Как-то Вульфи заехал ко мне без предупреждения. Он потирал руки, причмокивал и непроизвольно подмигивал левым глазом – таким возбужденным я его никогда не видел. Я понял, что-то произошло, и наугад спросил, не прошел ли он испытания Великого Зигфрида. Вульфи разразился нечеловеческим хохотом. «Да, да, я прошел, – а он – нет!» Я усадил его в кресло, но рассказывая, он постоянно вскакивал, размахивал руками и подпрыгивал. «Испытание… он сказал, что наденет свой плащ-невидимку, и я должен буду искать его в лабиринте. Идиот! Как только он повернулся спиной, я схватил со стены копье и вонзил ему промеж лопаток. Как он корчился! А я ему сказал напоследок, что он не понимает: Великий Зигфрид, это – я!!! И другому Зигфриду здесь делать нечего». Я остолбенел, а Вульфи добавил: «Ну, хватит, Руди, нас ждет Вселенная – набьем звездами карманы наших штанов».
– Какая красивая сказка дорогой. Жаль, что даже самые прекрасные сказки заканчиваются – посмотри-ка вниз.
– Вольга, Вольга, мутер Вольга… что это там за оборванцы? Майн гот! Это наши победоносные дивизии! Все генералы – идиоты! Стратегия Клаузевица, реформы Шарнхорста, подвиги генерала Старина-Вперед – вчерашний день. Такой же, как линия Мажино, крупповские пушки, танки-ватерклозет. Побеждает не это! Побеждает несгибаемая арийская воля. Белокурые братья сражаются со вселенским злом ради мира на Земле. Наш солдат добр, смел, исполнителен. Прикажите! Он удавит ребенка в люльке, не морщась, как белоручка. Но этот великий воин только прообраз сверхчеловека. Мы выведем таких людей, которые смогут читать мысли, перемещать предметы на расстоянии, летать в безвоздушном пространстве. Огромные, до пяти метров роста, в одиночку будут они громить танковые дивизии, голыми руками гнуть стволы орудий, взглядом сбивать самолеты. Мы перестанем выпускать оружие – наши заводы станут производить народные холодильники, пылесосы, радиоприемники. Наступит век изобилия! Люди забудут о потребностях. Все будут думать о вожде, а он аккумулирует их мысли и станет всесильным. Он будет жить тысячу лет и не состарится, а когда его путь придет к завершению – уйдет в далекое путешествие к белым звездам. И белокурые гиганты заплачут и засмеются как дети – возвещая новую эру процветания.
– Кстати о новой эре. Вон, посмотри – какой красивый грибок поднимается над японскими островами. Это тебе не средневековые башни из голов. Здесь эстетика планетарного уровня.
– Что ты понимаешь в эстетике?! Кровь определяет все – наша голубая кровь. Мы – арии: германцы, брахманы, самураи, селениты, кентавры. Настоящие романтики истребления чуждых рас. Посмотри на этих пресмыкающихся: тупых монголоидов-коммунистов, потных звероподобных нигеров, смердящих жидомассонов, плоских венерианцев. В печь – славный пирог получится к Рождеству. К рождеству новой – шестой расы. Континенты подымутся из морей. Мы используем энергию вулканов. Наша жизненная сила поведет нас в Космос. Млечный путь покорен. Свастика красуется над планетарными системами Проксима Центавры. Я хочу на маленькую планету, почти лишенную гравитации. Буду выращивать розы в оранжереях и вспоминать дни борьбы. Дни Великого покорения.
– И здесь, дорогой, вы не добрались до финиша. Посмотри, русская ракета. Они славно посмеялись над вами. Там человек – некто Ха-ха-рин. А вон и американцы взлетают к Луне.
– Пенемюнде, Пенемюнде – у нас проблемы…
– Не бери в голову. Летим дальше. Тебе еще многое надо видеть: выжигание напалмом вьетнамских деревень, парижскую весну 68-го, третье поколение террористов фатерлянда, детей-убийц в лагерях полпотовцев, корпус стражей исламской революции, первую интифаду… и много, много, много смертей.
***
17 августа 1989 года, во дворике тюрьмы Шпандау охранники обнаружили деяностотрёхлетнего старика, висящего на кабеле электроудлинителя. Судмедэксперты констатировали смерть, вызванную кратковременным удушением и ставшую следствием самоубийства. В кармане покойного была найдена короткая записка, адресованная жене Ильзе.
***
– Руди, кто это там висит?
– Какая разница! Все существование – какой-то морок, галлюцинация длинною в жизнь. С меня хватит! Подвинься, Ильза. Как здесь хорошо на крыле – ветерок обдувает. Наконец-то мы вместе. Куда же мы теперь направимся?
– Я хочу на твою родину – в Египет. Залезем в какую-нибудь еще не раскопанную пирамиду и пролежим там целю вечность.
– Нет, там слишком жарко. Лучше полетели к Сатурну. Там, на одной из лун, подо льдом целый океан. Давай станем ледяными гейзерами и будем извергаться в космос.
– Это очень красиво! А какого мы будем цвета? Я хочу быть голубой, а тебе пойдет белый.
– Цвета умиротворенности и чистоты. По-моему, это как раз то чего не хватало нам в жизни.
– Тогда полетели?
– Полетели.
***
11 марта 2016 года зонд «Кассини», расположенный на орбите Сатурна, наблюдал на Энцеладе действие двух гейзеров, бьющих с южного полюса спутника. Спектрометр зафиксировал в переплетающихся потоках доминанту белого и голубого цветов.
Об авторе
Олег Новокщёнов. Автор романа-анализа Amystis (Чтиво, 2019). Родился в семье высокопоставленных торговых работников, ставших жертвами Андроповско-Горбачёвского произвола. Детская обида толкнула юношу в объятья процветавшего в Воронеже панк-движения. Оле г являлся вокалистом и автором текстов группы «Уклонение». Так, с криками «Панки-Хой!», он поступил на истфак Воронежского госуниверситета (1996). Изучал советскую экономику и писал манерные декадентские стихи. После выпуска устроился слесарем в ТСЖ и начал осваивать прозу. В соавторстве с А. Киреевым и Д. Горшечниковым написал роман «Архив барона Унгерна» (Чтиво, 2018). Освоил ряд профессий на Воронежском областном телевидении: корреспондент, ведущий, сценарист, режиссёр-постановщик, редактор. Оттуда попал в политику. Работал депутатским и губернаторским райтером, специалистом по связям с прессой. Член-учредитель регионального отделения «Партии ветеранов России» (2013). Пресытившись политическим театром, перешёл в детский, стал худруком «Театра с улицы Лизюкова» (2015). После его развала работает драматургом и режиссёром в ряде выездных детских театров и совместно с А. Киреевым пишет новую книгу — «Колода судеб».
В Litera Nova во всю идёт Неделя Издательства Чтиво, а значит самое время подписаться на наш канал (и паблик тоже), чтобы не пропустить ни единого рассказа. Уверены, оно того стоит.
Поддерживайте наши материалы лайками и пишите в комментариях ваши мысли о рассказе Олега Новокщёнова. Очень ждём!
