Великий Ирландский картофельный голод 1845-49 гг., опустошивший Изумрудный остров, вошёл в историю как одна из самых страшных трагедий XIX века в Европе. Ирландия потеряла из 8,1-миллионного населения около миллиона умершими и столько же эмигрировавшими. Хотя первопричина голода – заражение картофеля эпифитотией фитофтороза - сомнений никогда не вызывала, до сих пор ведутся споры о том, почему он принял столь катастрофические масштабы в самой богатой стране мира, каковой являлась Великобритания в то время.
Ирландская национальная мифология отвечает на этот вопрос просто: англичане хотели голодом истребить ирландцев, поэтому в ирландской традиции голод 1846-48 гг. иногда называют геноцидом. Английская версия, не отрицающая вины Лондона за трагедию, делает упор на природный характер бедствия. И, наконец, третья, левая, версия рассматривает ирландский голод как прямое следствие капитализма, а заодно и доказательство его бесчеловечности. Все три версии достаточно серьёзно аргументированы, и при этом все они страдают односторонностью.
До 1801 г. Ирландия была самостоятельным королевством, находившимся в унии с Англией. Но после войн Кромвеля в XVII веке ирландские католики (как, впрочем, и британские) были лишены гражданских прав, так что в ирландском парламенте заседали протестанты, а они в большинстве своём были либо англичанами, либо шотландцами по происхождению. В 1801 г., после очередного восстания ирландцев, поддержанных Францией, Лондон решил объединить оба королевства. Депутаты парламента Ирландии должны были перейти в британский парламент, а все госструктуры обеих стран окончательно унифицированы.
Для того, чтобы склонить ирландских парламентариев к принятию Унии, Лондон предложил ирландской элите земли в Англии, некоторым – пэрство и ряд других льгот (на современном языке это называется подкупом). Католиков-простолюдинов убедили принять унию, пообещав им равные права с протестантами. Однако после принятия Унии король Георг III отказался подписать закон о равноправии католиков; католики добились равенства только после трудной борьбы в 1829 г. Для ирландской знати, в т.ч. парламентариев, наступила новая жизнь: большинство из них перебрались в Лондон и, как правило, перестали посещать свои ирландские земли. По-видимому, именно это и сыграло главную роль в трагедии 1846-49 гг.: до Унии ирландские парламентарии, хотя и были протестантами, имели тесные связи со своими земляками и арендаторами-католиками. После кровавых войн времён Кромвеля прошло полтораста лет, и протестантская и католическая общины Ирландии значительно сблизились: так, в республиканском восстании 1798 г. участвовали в основном крестьяне-католики, но возглавляли его дворяне-протестанты Вольф Тон, Эдвард Фицджеральд и Роберт Эммет. В 1780 г. в Ирландии был сильный неурожай, но тогда ирландский парламент запретил вывоз продовольствия с острова и снял пошлины на его ввоз. Тогда протестанты-парламентарии проявили заботу о католиках – своих арендаторах и просто земляках, и голода Ирландия избежала. Совсем другое дело – 1846-й: землевладельцы, перебравшиеся в Лондон, сохранили с ними только одну связь – получая оттуда деньги. Ренту собирали посредники, и арендаторы оказались в их полной власти.
Нельзя сказать, что британская власть не интересовалась положением ирландских бедняков. С 1801 по 1845 г. в Ирландии работало 114 комиссий и 61 специальный комитет, изучавший вопрос, почему жители Изумрудного острова пребывают в нищете, а она была действительно ужасающей. Королевская комиссия 1843 г. – за три года до начала голода – совершенно правильно указывала, что главная проблема Ирландии – в отсутствии связи между землевладельцами и арендаторами. В отличие от Англии, в Ирландии отсутствовали феодальные традиции наследственной верности крестьян землевладельцам и патернализма землевладельцев по отношению к крестьянам, что неудивительно, учитывая, что арендодатели совершенно оторвались от арендаторов. Все комиссии в один голос заявляли, что положение в Ирландии нетерпимо и остров находится на грани социального взрыва – и ни вынесли ни одной рекомендации о том, что делать.
Отсталость крестьянских хозяйств в Ирландии объяснялась, во-первых, правом арендодателя в любой момент согнать арендаторов с земли, например, если он хотел заменить посевы пшеницы на скотоводство (это право было и в Англии). Но в Ирландии была и вторая беда: любое улучшение арендованного имущества не влекло за собой никаких компенсаций арендатору. В результате у арендаторов не было стимула улучшать агротехнологии и даже просто увеличивать запашку. Интересный факт: в преимущественно протестантском Ольстере существовал местный закон, обязывавший арендодателя компенсировать улучшения, проведённые арендатором – и там уровень жизни крестьян был намного выше. Как следствие, хотя картофельная болезнь поразила Северную Ирландию в той же степени, что и остальную, голод 1846-49 г. затронул Ольстер минимально, хотя отдельной помощи этот регион не получал. Не было и никакого механизма, препятствовавшего дроблению крестьянских хозяйств, что в условиях высокой рождаемости привело к тому, что в 1845 г. 24% всех ирландских фермерских хозяйств имели площадь 1-5 акров, а 40% - 5-15 акров. На таком участке можно было выращивать только картофель, что, в свою очередь, объясняет столь сильную зависимость ирландцев от одной сельскохозяйственной культуры.
Болезнь картофеля в 1844 г. проникла из США. В 1945 г. она поразила картофельные поля Англии, Франции, Нидерландов и Бельгии, но в этих странах картофель был второстепенным продуктом питания. Наибольшую роль картофель играл в Бельгии, поэтому бельгийское правительство запретило экспорт продовольствия и отменило пошлины на его ввоз – т.е. сделало точно то же самое, что ирландская власть в 1780 г., до Унии с Англией. Поэтому катастрофы в других европейских странах не произошло.
В 1845 г. погибла большая часть урожая в Ирландии, но премьер-министр Роберт Пиль заявил, что ирландцы, как всегда, преувеличивают. На следующий год разразился голод, и осенью появились первые случаи голодной смерти. Мэрии Дублина и Белфаста обратились к королеве с призывом, «если Ирландия является действительно неотъемлемой частью королевства», отменить хотя бы дополнительные налоги в Ирландии и использовать бюджетные средства для помощи голодающим. «Если бы Йоркшир и Ланкашир подверглись подобному бедствию в Англии, нет никаких сомнений в том, что такие меры были бы приняты быстро и добровольно», - писал известный ирландский журналист Джон Митчелл (кстати – протестант). Впоследствии, в 1861 г., Митчелл стал первым политиком, открыто обвинившим англичан в провоцировании голода с целью «очистить» Ирландию от ирландцев, за что был обвинён в государственной измене и сослан.
Тогда же депутат-католик Даниэль О'Коннелл, выступавший за отмену Унии, предложил пакет мер по предотвращению голода. В него входили распространение ольстерского «права арендатора» на всю Ирландию, прекращение вывоза продовольствия и его беспошлинный ввоз. Его поддержали некоторые английские политики и влиятельная газета The Nation, но тщетно. Отчаявшийся О'Коннелл начал кампанию за отмену Унии, утверждая, что только ирландский парламент может спасти остров – и оказался в тюрьме.
Голод и английское безразличие провоцировали антианглийские настроения в Ирландии. В 1847 г. сторонники отмены Унии создали «Ирландскую конфедерацию», и в 1948 г. попытались поднять восстание в городке Типперэри, но народ их не поддержал: у голодных просто не было сил бороться. Всё ограничилось серией стихийных бунтов.
Так что же предпринимало английское правительство? Ещё в конце 1845 г. консервативный премьер-министр Пиль (тот самый, что обвинял ирландцев в «преувеличениях») всё-таки закупил в США кукурузу на ‡100 тыс. Он также организовал общественные работы для голодающих и предложил отменить закон, поддерживавший высокие цены на хлеб, но столкнулся с оппозицией в рядах обеих парламентских партий. Противники Пиля обвиняли его в недопустимом вмешательстве в рыночные отношения. Кончилось это расколом консерваторов и отставкой Пиля: в июле 1846 г. пост премьер-министра занял либерал лорд Джон Рассел.
Либеральный кабинет объявил, что его главная цель – не допустить покушений на принцип свободной торговли, и что рынок сам всё отрегулирует и покончит с голодом. Ответственным за помощь голодающим либералы назначили Чарльза Тревельяна – твёрдого приверженца либеральных принципов невмешательства в экономику и торговлю. Общественные работы и программы помощи, начатые при Пиле, были свёрнуты, и сотни тысяч людей потеряли доступ к продовольствию. Правда, кабинету Рассела пришлось сразу же начинать новую программу общественных работ, но на неё не хватало денег, и организована она была из рук вон плохо.
В 1847 г. правительство Рассела было вынуждено принять меры против голода. Вновь были организованы «работные дома», появились и бесплатные суповые кухни, но в «работных домах» принимали только физически крепких людей, а в помощи нуждались прежде всего обессилевшие. Бесплатный суп могли получать только те, у кого было меньше 1/4 акра земли, что совершенно абсурдно – таких маленьких участков просто не бывает. Владельцы маленьких ферм, а их было большинство, исправно платили аренду, невзирая на голод, но после уплаты ренты не имели средств к существованию. Именно эта категория больше всего нуждалась в помощи, но была лишена прав на неё. В результате арендаторы начали сдавать земли хозяевам ради бесплатного супа; землевладельцы и сами сгоняли арендаторов, чтобы превратить их картофельные поля в пастбища. Так, лорд Пальмерстон, тогдашний министр иностранных дел Великобритании, выселил около 2000 своих арендаторов. Около 500 тысяч крестьян стали безземельными. Протесты подавлялись полицией; у голодных не было сил на массовые протесты, но они иногда находили силы на месть: не менее 17 землевладельцев были убиты.
Как же боролась с голодом «невидимая рука рынка», на которую уповали либералы? Масштабный вывоз продовольствия из Ирландии вовсю продолжался и в разгар голода (Кристина Кинили в «Истории Ирландии» перечисляет продовольственные товары, вывозившиеся из страны в 1846-49 гг. - это пшеница, рожь, овёс, живой скот, горох, бобы, лук, кролики, лосось, устрицы, сельдь, сало, мед, языки). Налоги, уплаченные с поставок этого продовольствия, шли на содержание «работных домов» и финансирование суповых кухонь. Либералы назвали эту систему «добродетельным кругом», но денег не хватало, и «работные дома» и бесплатные кухни не справлялись со своими задачами из-за огромного количества голодающих. Не говоря уже о том, что если бы голодных кормили пшеницей, рожью и мясными продуктами вместо американской кукурузы, это было бы намного эффективнее.
«Добродетельный круг» должен был дополняться масштабной благотворительностью. И она была немалой. Банкиры (Лионель де Ротшильд, Абель Смит, «Братья Баринги» и др.) и группа аристократов создали Британскую ассоциацию помощи, собравшую 390 тысяч фунтов стерлингов. Помогали и религиозные организации - католики, методисты, квакеры, пресвитериане, лютеране, моравские братья и иудеи. Королева Виктория пожертвовала 2000 фунтов стерлингов (для сравнения: во время голода 1892 г. в России императорский дом пожертвовал 17 миллионов золотых рублей). Более того: королевская благотворительность, сама по себе унизительно малая, имела негативный эффект: когда турецкий султан Абдул-Меджид I решил перечислить голодающим ирландцам 10 тысяч фунтов, британские дипломаты согласились принять только 1 тысячу, мотивируя это тем, что… британская королева перечислила меньше. К чести султана, на невостребованные 9 тысяч он закупил продовольствие и переправил его в Ирландию контрабандой! Ирландии помогали российский император Николай I, Папа римский Пий IX, президент США Джеймс Полк (он внёс $50) и конгрессмен Авраам Линкольн ($10). Деньги перечисляли Венесуэла, Австралия, Южная Африка, Мексика, государства Италии, но больше всего, разумеется, США, отправившие в Ирландию 118 судов с помощью. Даже индейское племя чокто собирало деньги для ирландцев!
Как видно, помощь голодающим была весьма масштабной, а международная помощь стала первым в мировой истории примером такого рода. Но при этом она была малоэффективной. Почему? В основном из-за отсутствия единого полномочного координирующего центра. Следующий голод мирового масштаба, в борьбе с которым приняли участие многие страны и неправительственные организации – это голод в Поволжье 1921-22 гг. Тогда помощь координировал единый орган – Американская организация помощи (АРА), который планировал борьбу с голодом и сам распоряжался деньгами, перечислявшимися из США, от Красного Креста, советского правительства, Папы римского, сионистов и т.д. И АРА опиралась на исследования голода в Ирландии, тщательно проанализированного американцами.
Безусловно, неэффективность борьбы с голодом была следствием политики Лондона, уповавшего на «невидимую руку рынка». Надо отметить, что, хотя в английской элите того времени все группировки придерживались либеральной идеологии, многие высокопоставленные деятели резко выступали против пассивного отношения правительства к ирландскому голоду. Министр внутренних дел сэр Джеймс Грэм писал премьер-министру Пилю, что, по его мнению, «реальные масштабы ирландских трудностей недооцениваются правительством и не могут быть решены с помощью мер в рамках строгих правил экономической науки». Лорд-лейтенант Ирландии лорд Кларендон призывал правительство увеличить помощь голодающим: «Я не думаю, что в Европе есть другой законодательный орган, который бы игнорировал такие страдания, как сейчас существуют на западе Ирландии, в то время как вы хладнокровно упорствуете в политике истребления». Главный уполномоченный по вопросам бедности Эдвард Твислтон подал в отставку в знак протеста, заявив, что «Британии потребовались бы сравнительно незначительные суммы, чтобы избавить себя от глубокого позора, позволившего своим несчастным собратьям умереть от голода». Всего правительство потратило ‡7 миллионов на помощь в Ирландии, что составляет менее 0,5% британского ВНП за период голода. Современники сравнивали размеры помощи голодающим с компенсацией рабовладельцам в Вест-Индии после отмены рабства в 1838 г., составившей ‡20 миллионов.
Остаётся без ответа вопрос об умышленном неоказании помощи английскими властями голодающим. Многочисленные утверждения о наличии геноцидного умысла у Лондона не имеют ни одного подтверждения, несмотря на то, что на эту тему пишут уже полтора столетия. Как правило, доказательством зверского умысла англичан относят письмо упоминавшегося выше Чарльза Тревельяна, несущего прямую ответственность за неудачную борьбу с голодом. В 1848 г. он назвал это бедствие «прямым ударом вседозволенного и милосердного провидения», «острым, но эффективным средством» и «лекарством» от социальных проблем. Тогда же профессор Оксфорда Нассау Сеньор писал, что голод «не убьет более миллиона человек, и этого едва ли будет достаточно, чтобы принести пользу». Эти людоедские сентенции возмутительны, но они явно не имеют национального контекста. Тревельян сделал карьеру в Индии и привык относиться к людям как инструментам для достижения личных, экономических и политических целей.
В 1830-30-е гг. а Великобритании были очень популярны идеи Томаса Мальтуса (мальтузианство), Он считал, что причина социальных бедствий – в чрезмерном росте бедного населения. При этом, будучи противником контрацепции (он был англиканским священником), Мальтус полагал, что количество бедняков должно регулироваться при помощи войн и массовых бедствий – таких, как голод и эпидемии. Ирландский голод для мальтузианцев выглядел идеальным воплощением идей своего кумира, поэтому общественное мнение Великобритании далеко не было единым в стремлении помочь голодающим. Если в нежелании бороться с голодом какую-то роль играла этническая неприязнь к ирландцам, то её значение было очень невелико.
Историк Деннис Кларк утверждает, что голод был «кульминацией долгого периода пренебрежения, плохого управления и репрессий. Это была эпопея об английской колониальной жестокости и неадекватности», но он не считает голод искусственным (Clark, Dennis (1982), "Dennis Clark: The Irish in Philadelphia", Temple University). Современный историк из Университета Висконсин-Мэдисон, Джеймс С. Доннелли-младший, в книге «Арендодатель и арендатор в Ирландии девятнадцатого века» пишет: «Я утверждаю, что, хотя геноцид фактически не совершался, то, что произошло во время голода и в результате обезземеливания, выглядело геноцидом для многих ирландцев» (Donnelly, James S (2005), The Great Irish Potato Famine, Sutton Publishing). Кормак О`Града утверждает, что «геноцид включает в себя убийственные намерения, и следует сказать, что даже самые фанатичные и расистские комментаторы того времени не стремились уничтожить ирландцев» (О`Grada, Cormac (2000), "Black '47 and Beyond: The Great Irish Famine in History, Economy, and Memory).
Хотя страдавшие ирландцы, видевшие равнодушие британцев, воспринимали всё совершенно иначе, и Великий голод как геноцид ирландцев-католиков, наряду с походами Кромвеля, стал основополагающим элементом ирландской национальной мифологии. В настоящее время все ирландские историки отвергают идею голода как геноцида ирландцев, но старые мифы устойчивы, особенно за пределами англо-ирландского мира, где пользуются старыми идеологизированными штампами, восходящими к ирландскому национализму конца XIX-XX века.
***
Великий голод в Ирландии стал пусковым моментом для появления социал-либерализма и идеи строительства социального государства. После него в развитых странах идеи Мальтуса оказались дискредитированными и превратились в удел маргиналов. К социальному государству Европа и мир шли ещё около столетия, но уже ни у кого и никогда не вызывало сомнения, что бедным надо помогать, а голодных – кормить. И ответственность за голод обязано нести государство, а не перекладывать её благотворительные организации, каким был либеральным оно ни было. В 1879 г. Ирландию опять охватил сильный неурожай, но в то время в стране активно действовала Земельная лига – детище голода 1846-49 гг., не позволившая землевладельцам выселять арендаторов. Власть сопротивлялась и пыталась проводить репрессии, но очень вяло и недолго: её парализовал страх перед повторением Великого голода. Права помещиков были ограничены, и само помещичье землевладение начало разрушаться, уступая место свободному крестьянскому землевладению. Во всех развитых странах, в первую очередь в Великобритании, начали появляться социальные законы, и уже через 15 лет, работая над «Капиталом», Карл Маркс был вынужден объяснять, почему в Англии зарплаты растут, а продолжительность рабочего дня сокращается, и как это втиснуть в его теорию.
Можно ли провозгласить, вслед за левыми всех мастей, что Великий голод в Ирландии стал демонстратором «чистого» капитализма с неизбежными для него голодом, угнетением, жестокостью? Наоборот. Голод стал следствием отсталости британского капитализма, ещё не избавившегося от феодального наследия. Во Франции к тому времени революция снесла все привилегии аристократии, а Великобритания, хотя в этой стране капитализм достиг наивысшего развития, оставалась аристократическим, полуфеодальным и олигархическим государством. В той же Франции после революции государство и буржуазия уже не сомневались в правомерности своих социальных обязательств, а Великобритания пришла к этому позже и другим путём, хотя и не менее жестоким, чем революционные войны и восстания.
Но, как бы то ни было, голод 1846-49 гг. стал водоразделом в истории англо-ирландских отношений. После него стало невозможно убедить ирландцев-католиков в том, что они – такие же подданные британской короны, как англичане или шотландцы. Антибританское освободительное движение имеет свои корни именно в этом страшном времени. Уже в 1860-е гг. появилось Ирландское революционное братство («фении») – первая в Европе террористическая организация, устраивавшая покушения на британских чиновников и военных, взрывавшая бомбы в городах и даже проведшая пять повстанческих рейдов из США в Канаду. Полностью ликвидировать движение фениев английская полиция и армия не сумели до Пасхального восстания 1916 г. и освободительной войны 1919-21 гг., покончившей с британской властью в Ирландии.