Если бы джаз на просторах бывшей Российской империи мог развиваться, как и во всём мире, естественным путём, не исключено, что эта харьковская улица повидала бы много славных джазменов. Гленна Миллера с Джорджем Гершвиным - как минимум. На участке, где сегодня стоит дом начала 20 века, раньше была двухэтажная застройка. В одной из её квартир родился музыкант и выдающийся теоретик Иосиф Шиллингер.
Говорят, его отец тоже в молодости подавал музыкальные надежды. Но предпочёл бизнес. Сначала этому способствовало образование, а после брака решающую роль сыграли семейные связи. Жена, она же мать будущего композитора, Анна Гилгур была наследницей крупного торгового предприятия с британскими корнями.
В центре Харькова в доме Штейфонов (подробнее о нём здесь ) они держали магазин белья и галантереи. Сыну пророчили тот же путь. Но Иосиф был категоричен - только музыка.
В 1912 году владение полковника Гончарова, где жила семья Шиллингеров, перешло в собственность купца Гирша. И он обошелся с ним вполне современно: старые постройки снес и заказал архитектору Корнеенко многоэтажный доходный дом. Родители Иосифа въехали в одну из его квартир. Именно отсюда с улицы Николаевской, теперь этот адрес Короленко, 18, он отправился учиться в Петербургскую консерваторию. Мастерство дирижера стало осознанным выбором и делом всей его жизни.
Когда после учебы Шиллингер вернулся в родной город, тот уже не был прежней тихой заводью. Дал серьёзную трещину и уютный мир родительского благополучия. Не то что город, всю страну закрутило в вихре гражданской войны. Часто менялась власть. Тем не менее, Иосиф не отсиживался и не ждал лучших времён. Он стал преподавать в консерватории, а в период правления Центральной Рады на полтора года даже возглавил первый Украинский симфонический оркестр.
Квартиру №6 на третьем этаже родительского дома при большевиках наверняка уплотнили. Но Шиллингер всё равно не терял веры в новую жизнь, воодушевлялся планами переустройства общества. Поэтому в 1921 году и поехал в Москву, где начал работать консультантом Наркомата просвещения. Параллельно преподавал теорию музыки и вплотную подошел к идеям, которые сделают его одним из столпов джазовой культуры. Пока всё это было еще очень сыро, хотя куда ведёт пытливое сознание уже прояснялось. Цель: при помощи математического анализа разложить музыку на элементарные составляющие. А потом при помощи формул вывести универсальную методику создания композиций.
Работа в Государственном институте истории искусств вновь подталкивает его к переезду, на сей раз в Ленинград. Там предстоит с головой окунуться в так называемый агитпроп. Он искренне верил, что людям новой страны нужна новая музыка. И ею вполне мог бы стать джаз, который и был его идеологией.
Чтобы сделать свои взгляды понятными каждому, он вместе с первым концертным джаз-бандом Леопольда Теплицкого выступает перед пролетариям. Коллектив играет композиции, Шиллингер объясняет социальное значение джаза.
Впрочем, времена на дворе стояли уже суровые. Любая импровизация, тем более с душком иностранного влияния, была не в чести. Шиллингера вызывают в ГПУ (бывшая ЧК и будущая НКВД), проводят беседу с пристрастием, объясняют "идеологический вред" американской музыки. Дополнительных разъяснений не требовалось. Желания вступать в дискуссии с советскими органами у него тоже не возникло. Зато первый же шанс уехать на Запад Иосиф без колебаний использует.
В 1928 году Американское общество культурных отношений с советской Россией приглашает его дать "в США лекции и концерты посвященные молодой русской композиторской школе". Командировка была рассчитана на один год. Но по истечение оговоренного срока он вовсе не спешит на родину. Наоборот, Шиллингер подает документы на получение иммиграционного статуса временного жителя США.
К документам прилагались ходатайства известных музыкантов с перечислением того, что собой представляет деятельность Шиллингера и насколько она ценна для страны. В числе тех, кто поддержал его желание остаться, был и изобретатель терменвокса Лев Термен. У них было долгое и плодотворное сотрудничество.
К тому времени теория композиции Шиллингера уже приобрела законченные формы и давала в руки музыкантов мощный инструмент. Именно за тем, чтобы научиться им пользоваться, к снискавшему известность педагогу стали обращаться джазовые авторы и исполнители.
Так Глен Миллер свою знамению "Серенаду лунного света" написал в качестве этюда как раз в период обучения у Шиллингера. Джордж Гершвин брал у него уроки композиции в период создания своего самого масштабного произведения, оперы "Порги и Бесс". Это даже породило слухи о невозможности её появления без участия Шиллингера и использования его методики.
Но, как говорил он сам, для создания действительно выдающихся мелодий к его теории нужна еще светлая голова. Интерес к системе Шиллингера проявили так же Томми Дорси, Бенни Гудман...
В Америке Иосиф Шиллингер стал по-настоящему успешным человеком. Тем не менее, лишь после смерти были систематизированы все его идеи и изыскания. В 1943 году он умер от рака. А спустя два года при Джульярдской школе в Нью-Йорке начали работать курсы композиции по системе Шиллингера. Еще позднее его методика стала составной частью преподавания теории композиции в ведущих университетах США.
В Харьков это имя вернулось лишь в начале 90-х. О судьбе родителей до сих пор никому не удалось найти сведений. Единственное, что напоминает о былом присутствии здесь Шиллингеров, это дом на улице Короленко. Он - памятник модерна. Нет мемориальной доски, нет упоминания о том, кто здесь жил... Зато можно подняться и постучать в квартиру 6. Разве этого мало?