INTRO
Кто сознательно или бессознательно стоит на стороне буржуазного порядка, тот не может не чувствовать влечения к идее беспартийности
В. Ленин
В своих статьях я чаще всего придерживаюсь метода диалектического материализма, а поэтому пользуюсь терминами «буржуазный», «демократический», «свободный», «контркультурный». Вообще же, диалектика наиболее пригодный метод для аналитических статей, где нужно дать оценку явлению или объекту со всеми – и + во всей противоречивой динамике их развития.
Вы скажете мне, что все намного сложнее в современном мире и методы марксистского анализа, а тем более деления общества и культуры на классы – уже устарело. Но я с вами поспорю. То, что все стало сложнее и классовый подход уже устарел, не меняет того простого факта, что строение, скелет общества сильно видоизменился, но классы-то остались.
Мы продолжаем жить в мире, где и 150 лет назад продолжает рулить крупная буржуазия, мир капитала. Это до сих пор господствующий класс. Низы же общества и пролетариат тоже видоизменились, но так и остались низами и пролетариатом. Вот почему когда ты читаешь литературу 19 века – будь то Бальзак или Толстой, возникает ощущение, что ты читаешь книгу, написанную вчера, а все книжные герои – прямое отражение знакомых тебе людей. Ничего не изменилось. Люди и отношения между ними в условиях современного капиталистического мира тоже претерпели не такие уж и большие изменения.
И если уж я пользуюсь такой терминологией в статьях, то я должен объяснить, что конкретно понимаю и подразумеваю под ними.
БУРЖУАЗНАЯ ЛИТЕРАТУРА
Эпоха Возрождения – вот откуда берет свое начало буржуазная культура. Общество больше не могло оставаться на основах религиозной схоластики и аристократической власти. Власть церкви ослабевала, аристократия вырождалась и теряла свой авторитет. Тут и подкрадывалась новая формация накопителей и дельцов, которые в следующие столетия сдвинут аристократию с позиции господствующего класса.
Но начиналось все очень хорошо и красиво. Мы не можем оспаривать того факта, что культура Эпохи Возрождения подарила нам множество сильных и великих произведений искусства.
Буржуазия только становилась, это был прогрессивный класс и на первых порах он двинул культуру и развитие общества вперед. «Декамерон» Боккаччо полный эротических мотивов и сатиры против церкви и аристократии – эталон мировой литературы. Как по мне, свободные времена характеризуются обилием эротических образов. Времена реакции напротив, почему-то борются с эротикой.
Буржуазная литература вломилась с прекрасными оголенными телами молодых пастушек, монашек, крестьянок. А Данте эпично прогулялся по загробному миру и даже позволил себе назвать свою вещь "Божественной комедией".
Понадобилась французская буржуазная революция, чтобы упрочить положение буржуазии и, наконец, сдвинуть с пьедестала еще цепляющуюся за него аристократию. А потом уже Бальзак мастерски описывает, как прогнивает высшее французское общество, где спустившие в карты и на куртизанок свое состояние пэры Франции, подыскивают богатеньких коммерсантов-женихов для своих дочек. А эти самые коммерсанты когда-то начинали с мелких бакалейных лавочек.
Так и буржуазия начинала со свободы, равенства, братства, а закончила упрочением своего положения, новым порядком и последовавшей в дальнейшим реакцией, которая оказалась наиболее изощренной, чем даже аристократическая диктатура.
Рост промышленности и нещадная эксплуатация городской бедноты – как одна из прелестей этого процесса. Ну и наконец, в обществе стало цениться не происхождение, а толщина... кошелька.
Любой класс общества обладает определенной культурой. Господствующий класс делает эту культуру главенствующей, официальной. Так, первые зашибающие большие деньги художники и писатели, кормящиеся у буржуазии быстренько состряпали необходимую культуру.
Ребята, которые не хотели мириться с буржуазной культурой и видели все ее подводные камни, продолжили традиции демократической культуры.
ДЕМОКРАТИЧЕСКАЯ ЛИТЕРАТУРА
Она берет свое начало еще в древнегреческом эпосе. Нет еще классического капиталистического мира и буржуазии, но общество уже классовое. Можно сказать, что сама Эпоха Возрождения зачерпнула большими ковшами немало образов и сюжетов в культуре древних эллинов. «Эпос» -- становится эталонной меркой для высших литературных произведений поздних периодов.
Если в Эпоху Возрождения буржуазия была симпатичным классом, провозглашавшим демократические основы древнегреческой культуры, то в 19 века она встала на реакционные позиции по отношению к ней. Демократическое искусство хорошо подходит для расшатывания трона господствующего класса, каким на тот момент являлась аристократия.
Но как только буржуа оказались в седле, они не могли допустить того, чтобы демократическое искусство стало критиковать их и подрывать авторитет. Все бы было ничего: рулите миром, эксплуатируйте бедных, зашибайте деньги, но дайте же художникам вдоволь постебаться над вами, показать какие вы смешные и отвратительные. Этого они допускать не хотели, но демократическая литература все-таки просачивалась. Аполитичный романтизм -- не самое худшее проявление буржуазной литературы.
Утверждая гуманистические ценности и прогресс, демократическая, антибуржуазная литература все-таки пошла по миру и получила название «критического реализма». Но тут буржуазия проявила себя как гибкий, податливый класс, в отличие от закостенелой аристократии, не хотевшей прогибаться под стремительно менявшиеся реалии. Если на подобного рода литературу есть спрос, то на этом можно заработать. А как вы знаете, капиталист отправит мать родную на панель, если это сулит барыши. Кроме этого, уже тогда намечалась тенденция покупать особо острого и ершистого художника, который за монеты готов был переметнуться с позиций демократического искусства к буржуазному.
А кроме этого, не забывайте, что в высших буржуазных кругах постоянно был приток свежей крови. Молодые владельцы лавочек готового платья наступали на пятки державшим власть банкирам и коммерсантам, породнившихся с аристократией. Сегодня «молодежь» покупала редакторов и газеты, чтобы обличать конкурентов, завтра – они отбивали самых лучших куртизанок-любовниц, а потом – отжимали капитал.
Под крылом молодых буржуа, теснивших постаревших львов высшего света, находилось множество художников, которые могли себе позволить делать самое настоящее демократическое искусство. Связи и бабло покровителей позволяли им не переходит на позиции официальной буржуазной культуры, которую проповедовали «старики».
Но это – одно из факторов, а их было великое множество. Возьмем простой факт: Бальзак был монархистом, приверженцем отмершего класса, мастерски критиковал в своих произведениях капиталистический мир, но при этом был коммерчески успешным и издаваемым писателем.
Лев Толстой – по происхождению аристократ, но не только не занимал буржуазных позиций в литературе, так еще и подвергал критике буржуазию и аристократию. В «Войне и мире» он пытается показать нам эталонную, породистую русскую аристократию, после которой начинается полное вырождение. Не видя в высшем свете современности достойных людей, он обращается к далекому прошлому и слегка идеализирует людей и отношения высшего света тех времен.
Лев Толстой, имевший «финансовую подушку» мог писать без оглядки на мнения буржуазного круга. Поэтому я заявляю, что литература Толстого – самая демократическая в русской культуре. Финансовая независимость, независимость от буржуазных издателей – это весомый фактор и аргумент. Вещи Толстого стоят на позиции народности, гуманизма и демократических ценностей, именно поэтому, описывая классы русского общества, он столько места отдает простому народу, природе и противопоставляет все это аристократии и буржуа, в которых не видит ничего примечательного. Он доказывает, что любой русский мужик из глубокой деревни может иметь такую нравственную целостность, которая не снилась представителям высшего света. А спелая сексуальность крестьянки затмевает собой постельную вялость и жеманность аристократки. Разница только в платье, образовании и знании хороших манер. Но под рубищем или же под голландской накрахмаленной рубашкой бьется одно и тоже человеческое сердце.
Эротические моменты «Дьявола» или «Отца Сергия», где светская львица хочет соблазнить молодого монаха-отшельника, упираются в нагую эротическую культуру греков и одновременно – Эпохи Возрождения.
А под конец своей жизни, граф выстреливает самой сильной в своих демократических принципах книгой – «Воскресение». Такую книгу стоило написать хотя бы потому, чтобы потомки не могли упрекнуть тебя в продажности и принадлежности к буржуа.
КОНТРКУЛЬТУРА
В 20 веке капиталистическая схема мироустройства усложняется. Аристократия и религия больше не играют большой роли. Нет больше сдерживающего нравственного фактора и демократические традиции литературы отражаются теперь в новом термине «контркультура». Сам же термин появился в середине 20 века и относится к писателям разбитого поколения и грязным реалистам. У Керуака, Миллера, Буковски, Кена Кизи мы видим всю ту же антибуржуазную тенденцию. Протест против господствующего класса, культуру которого теперь называют «массовой культурой».
Но и буржуа тоже стали изощренней и хитрее. Многие контркультурные художники перекочевывают в разряд буржуазных, разменивая свой талант и приверженность демократическому искусству на славу и звон монет. Главное же, официальная культура покупает писателя, но при этом позволяет ему писать то, что хочется и при этом оставаться в рядах писателей контркультуры. Чак Паланик и Ирвин Уэлш пишут конкретный треш и андеграунд, но это никак не мешает капиталистам снимать массовое кино по их книгам. Есть спрос – будет предложение, а за ним и кэш. Читатели и сами уже давно запутались, кого можно назвать контркультурным писателем, а кого – продавшимся.
Ты можешь не изменять своим демократическим, даже революционным убеждениям, как Паланик в своем «Бойцовском клубе», но еще и при этом быть богатым издаваемым литератором. Буржуа давно поняли: чтобы обезвредить контркультурное искусство, нужно его купить и вывести на позиции массовой культуры. При таком раскладе произведение полностью теряет крепость и взрывоопасность. Как коктейль Молотова, из которого вылили зажигательную смесь и налили кока-колу.
Примечателен Керуак, пытавшийся со своими друзьями найти способ выхода из буржуазной Системы, но так и никуда не вышел. Став известным писателем он пошел по пути саморазрушения и спился.
Мы с огорчением вынуждены признать, что в современном мире больше нет того славного противостояния между буржуазной и демократической культурами, в процессе которого рождались великие произведения критического реализма.
Страшнее всего то, что контркультура стала некоторым придатком буржуазной культуры, ибо не имея своих богатых образов и сюжетов, массовая культура-паразит черпает их из культуры андеграунда.