Этот короткий роман написан по просьбам читателей и рассказывает предысторию и параллельную историю к роману "Формула любви".
Роман "Дорогая Алла". Глава 9.
Рома расстроился, но руки не опустил. Начал с того, что перевел Аллу на бюджет. Она и не знала, что так можно, но оказалось можно. Места есть, благодаря отчисленным за год бездельникам, а зачетка у нее одна из лучших на потоке. Осталось сдать несколько экзаменов - и один вопрос отпал. Мама стала относиться к дочкиному ухажеру серьезнее.
А на Новый год он сделал ей предложение. Чего ждать, если все ясно? Они по-тихому расписались, и Алла с радостью переехала в крошечную студию. Они решили пока жить скромно и не заводить детей, а когда станет побольше денег, взять ипотеку и тогда уж озаботиться потомством. Рома засел за докторскую - это была реальная возможность выйти на новый уровень жизни. Правда, не такая уж легкая и быстрая.
Время шло, Алла окончила университет, устроилась работать программистом. Через пару лет, накопив на первый взнос, они всё-таки взяли квартиру в ипотеку. Хорошую, двухкомнатную. С перспективой на расширение семьи.
Уже была назначена дата защиты роминой диссертации, когда Алла объявила ему, что беременна. Он растерялся - не ожидал. Но потом, конечно, выразил восторг, принес цветы и торт, долго таскал ее на руках, исцеловал все лицо и руки. Это было приятно. По правде говоря, в последнее время ей казалось, что его чувства к ней заметно угасли. Статьи в журналах и интернете уверяли, что это нормально: нельзя семь лет подряд пылать страстью, а все-таки было грустно вспоминать, какими влюбленными глазами он раньше на нее смотрел.
Выбрав время, Алла пошла к врачу - в частную клинику, мама настояла:
- Эти бедняги в консультации так замучены своей бумажной работой, что и бревно в твоем глазу не увидят!
И оказалась ужасно права. Доктор в клинике сразу отправила Аллу на УЗИ, и его результаты оказались неутешительными.
- Вот, смотрите, - врач повернула монитор к девушке. - Вот ваш левый яичник, видите?
- Д-да, - соврала Алла, потому что в этой серой, постоянно двигающейся мешанине трудно было что-то разглядеть, но доктора раздражать не хотелось.
- А вот правый.
На экране и в самом деле появился более крупный шевелящийся объект продолговатой овальной формы.
- Видите, какой большой?
- Д-да... и что это значит?
- Это значит, что яичник увеличен. Причина пока неясна, но это... не очень хорошо.
- А... ребенок?
- Беременность есть. Но надо наблюдать яичник. Приходите опять через 10 дней.
Алла пришла. 10 дней она бодрилась и старалась не думать о плохом. Роме вообще ничего не сказала об опасениях врача. У него защита на носу, ему нельзя нервничать. Честно говоря, Алла не особенно верила, что может случиться что-то плохое. Она никогда в жизни не лежала в больнице и вообще, проблемы со здоровьем ей были незнакомы. Беременность есть, остальное неважно. Но следующий визит к врачу убил эту уверенность наповал:
- Сердцебиения у плода не обнаруживается, а правый яичник превращен в опухоль.
- А... у него должно быть сердцебиение? - дрожащим шепотом спросила Алла.
- Да. На этом сроке уже должно быть. Ваша беременность замерла. Нужно срочно прервать ее и оперировать опухоль.
Алла будто умерла вместе со своим малышом. Так пусто было на душе, так омерзительно пусто... На этот раз Рому жалеть не стала - сказала все как есть. Поплакала у него на груди.
В стационаре доктор проявил меньше паники. Беременность прервал, но с опухоль удалять не спешил, решил понаблюдать. К сожалению, и через два месяца она никуда не делась. Алла снова легла в больницу, ей сделали лапароскопию, отпустили домой. Грудь и живот болели от бродящего в них углекислого газа, было такое ощущение, будто все органы в брюшной полости перемешались и стоило перевернуться с одного бока на другой или встать, как в животе сразу остро резало и кололо.
Рома к тому времени успел защититься, взял отпуск и ухаживал за женой. Носил ей завтрак в постель, менял повязки, помогал принимать душ. Утешал, уверял, что все будет хорошо. Что она молодая, здоровая и еще родит ему целую кучу детей. Но все напрасно. Через неделю пришли результаты гистологии. И это страшное слово - рак - разделило их семейную жизнь на до и после. Стадия была начальная, и это хорошо, но гарантий никаких не давали. Папа заявил, что Алла будет лечиться только в "нормальной" клинике, что значит - дорогой, и он сам все оплатит. Возражения не принимались. Алла знала, что Рома хотел бы оплатить ее лечение, но частная клиника ему не по карману, а сказать: "Нет, она пойдет в обычную больницу!" - он не мог, потому что желал ей лучшего.
После первого курса химиотерапии Алла вернулась домой к мужу, но она была так слаба, так беспомощна, что мама почти силой забрала ее к себе. Мама не работала, она могла ухаживать за дочерью, готовить ей, содержать ее комнату в чистоте. Рома работал в поте лица, чтобы теперь уже в одиночку оплачивать ипотеку, и не умел ни готовить, ни наводить уют. Все те нити взаимопонимания, взаимной теплоты и привязанности, что еще сохранились за эти семь лет, стремительно обрывались. Рома, конечно, приходил к Алле, навещал ее, приносил подарки, но она сама оставалась безучастной, будто в ней что-то сломалось. Она хотела поддержать мужа и связь между ними, но - не могла. Когда видела его цветущее, полное жизни и красок лицо - понимала, что они теперь в разных мирах. И, возможно, эти миры больше никогда не пересекутся. Она знала, чувствовала, что нужно его отпустить, но отчего-то ей казалось, что он должен сделать это сам. Не перекладывать эту ответственность на ее хрупкие плечи.
Через год папа объявил, что узнал про какую-то экспериментальную программу лечения, и Алла с мамой уехали в Москву на три месяца.
Мама сняла уютную квартиру, где они жили, пока Алла не лежала в больнице. Терапия быстро дала хорошие результаты, и она почувствовала себя намного лучше. Позвонила Роме, пригласила приехать в столицу на недельку - вместе погулять, отдохнуть, развеяться. Но он отказался. Слишком занят на работе. Наука - не жена, ее просто так без присмотра не оставишь.
В клинике ее всякий раз встречал лечащий врач, Лев Владимирович - очень видный мужчина лет сорока, такой веселый и доброжелательный, что от одного его вида пациентам становилось легче. Так было и с Аллой. Она разговаривала со своими подругами по несчастью - они тоже поголовно разделяли это чувство. Неважно, молодые или старые, с запущенной стадией или почти здоровые - стоило им услышать ранним утром в коридоре бодрый голос Льва Владимировича, отчитывающего медсестру или раздающего указания другим докторам, как настроение у всех поднималось, и даже безнадежные больные испытывали невольный приступ оптимизма.
Они были в него влюблены - все или почти все. Они любили его такой детской, искренней, платонической любовью, которая открывает сердце, делает его чище и горячее. А Лев Владимирович отвечал им взаимностью - с каждой невинно заигрывал, для каждой находил доброе слово. Алла никогда не видела его в плохом настроении - только с улыбкой, и от этой улыбки все вокруг расцветали.
Но однажды вечером - или даже ночью - Алла мучилась бессонницей. Из соседних палат уже доносился храп или тихое посапывание, а у нее - сна ни в одном глазу. Алла накинула халатик и пошла пройтись по коридору. Она нарезала уже пару кругов, как вдруг заметила, что в столовом закутке сидит какая-то скрюченная массивная громада. Ей не пришлось долго присматриваться, чтобы узнать в ней Льва Владимировича. Он сидел за столом, облокотившись массивным лбом на массивную руку, и его широкая спина мерно поднималась и опускалась в такт дыханию. Алла даже подумала, что он спит, но когда стала присматриваться, тишину разрезал его усталый хриплый голос:
- Енина! Вы чего тут лазаете по ночам?
Она прекрасно знала, что он вовсе не сердится, но обычно на это указывал шутливый тон его голоса, а тут он был полон какой-то вселенской тоски. Алла поспешила обойти загородку и предстала перед доктором в полный рост.
- Лев Владимирович... вы разве сегодня дежурите?
- Нет, - он качнул головой. - Просто не хочу идти домой.
Алла приблизилась к нему вплотную, положила руку ему на плечо, а потом присела рядом, на краешек скамьи.
- Что случилось?
- Ничего, - скрипнул он, и от него отчетливо повеяло легким перегаром.
Такого запаха Лев Владимирович никогда не издавал на ее памяти. Очевидно, что-то всё-таки произошло, и серьезное.
- Тогда почему вы грустите?
- Да с чего вы взяли... Можно подумать... Просто мне там скучно...
- А как же ваша жена, дети..? - Алла посмотрела на блестевшее в приглушенном свете массивное обручальное кольцо.
- Умерла она, - буркнул Лев Владимирович. - Ровно три года как.
- Сегодня день смерти? - догадалась Алла.
Врач не ответил. И так понятно. Почему он продолжает носить кольцо, спрашивать не стала. Тоже понятно. Интересно, а когда она умрет, Рома будет носить кольцо и вспоминать ее потом еще хотя бы три года..?
Лев Владимирович как будто прочел ее мысли и вдруг перешел на ты - видимо, для большей убедительности:
- А ты и думать не смей, поняла? Еще раз увижу на твоем девчачьем лице эту смертную тоску - клизму назначу. Чтоб больше жизни радовалась!
Алла улыбнулась и обняла его обеими руками за плечи:
- Я люблю вас, вы знаете?
- Догадываюсь...
- И все любят. И любая, вот просто любая за вас пойдет! Хоть Клаудиа Шиффер, хоть Анджелина Джоли...
- Мне больше Моника Белуччи нравится.
- Уверена, она тоже будет рада.
- Спасибо, - ухмыльнулся Лев Владимирович. - Но мне уже поздно начинать все с начала.
- А вот за такие слова можно и на клизму нарваться...
- Ах ты, козявка! - рассмеялся он. - Научил на свою голову...
Тут Аллу осенила гениальная мысль:
- Погодите минуту...
Она сбегала к холодильнику и притащила сметанный крем, который ей сегодня принесла мама и который Алла очень любила раньше, но теперь все утратило для нее свой вкус и смысл.
- Чего это? - поинтересовался Лев Владимирович.
- Это очень вкусно. Сливочное желе, попробуйте.
Он взял чайную ложечку из подставки на столе и протянул Алле:
- Только после вас!
Пришлось подчиниться: доктор назначил. Алла отковырнула кусочек, положила в рот и изобразила на лице крайнюю степень блаженства. Лев Владимирович усмехнулся, легонько стукнул ее по лбу другой маленькой ложечкой - очевидно, за комедиантство - но тоже стал есть.
Было весело. И на удивление вкусно. Это был самый счастливый вечер за последний год.
Продолжение
Карта канала