На фоне сообщений о введении цифровых пропусков и других методов электронного контроля, связанного с карантином и эпидемией, слышны голоса людей, сообщающих, что мы стремительно катимся в тоталитаризм и антиутопию.
Адепты "цифрового концлагеря" энергично потрясают томиком Джорджа Оруэлла с цифрами "1984" на обложке, постят в соцсетях плакаты с Большим Братом, и заливисто хохочут со словами "а ведь вас предупреждали, предупреждали!".
Действительно, предупреждали. Роман свой Джордж Оруэлл издал еще в 1949 году, и с тех пор его дважды экранизировали. Вторая экранизация состоялась как раз в 1984 году и была приурочена к знаменательной дате, периоду, в который и происходит действие романа.
Чтобы понять, что нас ждет в ближайшем будущем, эта, последняя экранизация британского режиссера Майкла Рэдфорда была мной отсмотрена. И честно признаюсь, давно я так не смеялся.
Сразу скажу - о достоинствах/недостатках собственно фильма здесь не будет ничего. Меня интересует не художественная форма, а его идейное содержание.
Сбросить Оруэлла с корабля современности.
Первое что хочется сказать - идеи Оруэлла безнадежно устарели и не прошли проверку временем. От слова "вообще". Устарели даже не так, как например, устарела повозка на конной тяге, а примерно как паланкин, который несут рабы – для того, чтобы нам вернутся к такому способу передвижения, нужно чтобы мир пошел вразнос совершенно невообразимым образом.
Смотреть на "жуткий тоталитаризм" образца 1949 года в фильме, снятом в 1984 году - это примерно как читать анекдоты XIX века - уже совершенно непонятно, где и почему нужно смеяться.
Можно высказать даже еще более крамольную для почитателей Оруэлла мысль - что идеи его устарели уже на стадии производства романа. Напомню, роман был издан в 1949 году, а черновая версия закончена в 1947.
В то самое время, когда Оруэлл перепечатывал роман начисто, готовя к изданию, в недрах американского госаппарата вызревал небезызвестный "план Маршалла", озвученный в 1948 году. Этот план - одна из причин возникновения и становления европейского "среднего класса" в его нынешнем виде. При чем тут план Маршалла и средний класс? Сейчас объясню.
Уистон Смит - никакой не герой
План был прост - США предоставляла Европе кредиты, на которые та закупала американские же товары. Залитая американскими деньгами Европа отстраивалась, богатела, качество жизни людей увеличивалось, и уже было понятно, что "средний класс" (да и низший тоже) не нужно держать в узде методами старого доброго насилия.
Ему лишь нужно обеспечит возможность потребления - и Смиты, Гансы и прочие Жаны с Этторио с удовольствием купят себе телескрин домой сами. Добровольно. Нужно только указать в рекламной брошюре, что рассрочка под низкий процент, гарантия два года, а еще он хорошо впишется в ваш интерьер. На него можно поставить фикус, к примеру.
А кто такой Уинстон Смит, главный герой романа и фильма? Он типичный представитель того самого среднего класса. Точнее "средней касты", если говорить терминологией романа. Именно на членов "средней касты" (Внешней Партии), направлен террор "высшей касты" (Внутренней Партии).
Есть еще каста "пролов", но они по большому счету предоставлены сами себе. В их домах даже нет телескринов, никакой опасности, по мнению верхов, они не представляют.
А вот члены Внешней партии находятся под неусыпным надзором полиции мыслей, телескринов и Большого Брата. Это значит, что именно члены этой касты считаются, по мысли Оруэлла, потенциально опасными. Именно от них ожидает Большой Брат действий, могущих привести к свержению его режима.
То есть "средний класс" - это, в мире Оруэлла, потенциально революционный класс.
Вот здесь уже становится смешно.
Во-первых – смешно от одного взгляда на киношного Смита и его коллег. Смит никакой не революционер, и это подчеркнуто всем его внешним обликом. Он не представляет никакой опасности для режима, это обычный мелкий клерк. Он сломлен изначально. Даже сто, даже тысяча, даже десять тысяч таких Смитов не опасны для Большого Брата.
Да, он может ненавидеть происходящее вокруг (совершая тем самым мыслепреступление), может вести дневник, он может ходить к проституткам в кварталы пролов, может совершить еще какие-то мелкие проступки, но на осмысленный бунт он не способен.
Потому что осмысленный бунт требует наведения горизонтальных связей (создание революционной организации), работу над собой и изучение теории.
Делает что-то из этого Смит? Нет. Вот исчерпывающая характеристика Уинстона Смита:
Ничего из вышеперечисленного Смит не делает, он уходит в себя и свой дневник. Весь бунт Смита против Системы - это совокупление с Джулией в тайно снятой комнате. Самый крупный проступок Смита - чтение запрещенной книги Голдстейна, но и он был спровоцирован самой же Системой, в лице ее представителя О’Брайена! (Главный антагонист фильма, высокопоставленный член Внутренней Партии)
Если бы О’Брайен не подсунул ему книгу, Смит бы до конца жизни так и бунтовал - писал дневник, трахал Джулию, пил джин "Победа", и думал, есть ли где-то Сопротивление, или его нет.
А во-вторых - в нашей теперешней реальности, средний класс - как раз наименее всего подвержен революционным настроениям (революционные настроения - это не склонность к малоосмысленным митингам под идиотскими лозунгами, это немножко другое).
Все правительства так называемых "цивилизованных стран" рассыпаются в славословии своим средним классам, называя их "опорой государства". И это логично - среднему классу есть что терять. Пока еще. Так что в этом Оруэлл прогадал.
Этот страшный, жуткий и ужасный тоталитаризм
Вообще, Оруэлловский тоталитаризм на экране предстает неуместно преувеличенным, гротескным. Он жесток, просто потому что он жесток, как злодеи из детских сказок.
Например, решительно непонятно, для чего О’Брайен так изощренно подставляет Смита, а затем долго и с удовольствием его пытает. Просто потому что может?
Такие сюжетные ходы простительны создателям комиксов для детей, но кто-кто, а Оруэлл, который сам служил в полиции, а потом и воевал добровольцем в Испании, должен был знать, что пытки - дело физически и психически крайне затратное. И спецслужбы (а О’Брайен именно что сотрудник спецслужб, раз применяет такие комбинации) как правило, не пытают людей просто ради того, чтобы пытать.
Пытки применяют не для развлечения, а для того, чтобы узнать важную информацию. Что такого ценного мог рассказать О’Брайену Смит? В каких позах он занимался сексом с Джулией? Что он видел в кварталах пролов? Рецепт джина "Победа"?
Получается, О’Брайен пытает его для того, чтобы он искренне полюбил Большого Брата. Но тут снова получается неувязка - если это действительно такое жестокое тоталитарное государство, то зачем тратить время на какого-то там Смита, перевоспитывать его?
Его гораздо проще показательно повесить, тем более что в фильме такие сцены демонстрируются. Чем так ценен Смит, что чиновник высокого ранга О’Брайен тратит на него столько времени и сил? Непонятно.
И ведь, если бы на месте О’Брайена был какой-нибудь небольшой полицейский чин, все смотрелось бы гораздо более органично. А так получаются абсолютно не сопоставимые фигуры. У людей калибра О’Брайена, как правило, нет времени, чтобы пугать в подвале крысами мелких клерков. Это человек Власти.
И пока он будет ломать зубы Смиту, добиваясь от него признаний в том, что 2*2=5, его просто элементарно подсидят его конкуренты. И он легко может заехать в ту же самую "комнату 101".
Все это вдвойне удивительно, если знать, что к услугам Оруэлла был богатейший фактический материал о процессах, происходящих в тоталитарных странах, и сам он не был кабинетным теоретиком.
Будучи, хоть и противником сталинизма, но все равно левым, со связями в левых кругах еще с Испании, он явно мог черпать информацию об устройстве сталинского СССР не из пропагандистских статей в буржуазной прессе. Ведя антифашистскую программу на Би-би-си, мог он узнать и то, как обстояли дела в гитлеровской Германии.
Устройство тоталитарных государств, нравы, царящие в них, работа полиции и спецслужб, семейные отношения - все это не было никакой загадкой для фигуры уровня Оруэлла даже в 1948 году.
Как предотвратить революцию? Надо просто запретить секс
Кстати, о семье. Совсем непонятен ни с каких точек зрения взгляд на вопрос половых отношений в оруэловской Океании. Пресловутый запрет на секс для членов партии - это что-то уж совсем из области фантастики, не имеющее отношения к реальности абсолютно.
И в сталинском СССР и в гитлеровской Германии семья постулировалась государственной пропагандой как один из столпов общества. Обоим государствам нужны были новые рабочие и солдаты, создание семьи и деторождение всячески приветствовалось.
Ни одно тоталитарное государство так и не додумалось до создания «Антиполовых союзов» и запрета секса на государственном уровне.
Это даже как фантастический элемент выглядит плохо, еще раз подчеркивая гротескность оруэловского "тоталитаризма". Типа – а давайте запретим людям спать друг с другом – просто потому что мы злые и можем это сделать. Хотя для властей должно быть хорошо понятно, что сексуально удовлетворенный человек - менее склонен к выражению недовольства.
Выбор между походом к любовнице и созданием подпольной ячейки довольно очевиден. А вот постоянная сексуальная фрустрация заметной части населения однажды может таки привести к нехорошему.
И да, в этом вопросе, применительно к сегодняшнему дню Оруэлл снова прогадал. Ни одно государство сегодня не запрещает своим гражданам занятий сексом. Скорее можно говорить об обратном процессе.
Тут, вероятно, многие вспомнят фразу "В СССР секса нет". Кто не в курсе - полностью фраза была о том, что со своими мужьями советские женщины занимаются не сексом, а любовью.
Да и в целом, "тоталитарный" Советский Союз образца и 1948 года, и 1984 года, представлял собой нечто настолько непохожее на мир Оруэлла, что никаких сравнений и близко провести нельзя. Никакой сегрегации, по любым признакам, в нем нельзя было даже и вообразить.
Здесь Оруэлл скорее писал про родное ему западное общество, где с сегрегацией было всегда все в большом порядке.
Не знаю как в столицах, но живя где-нибудь в провинции, с членом советской "Внутренней Партии", каким-нибудь секретарем горкома или даже обкома, вы, даже будучи простым рабочим, могли по субботам выпивать на даче, а ваша жена легко могла по-соседски зайти к нему за солью. Да и мыслепреступления, судя по различным мемуарам, совершались в неимоверных количествах.
Так что и здесь Оруэлл в цель не попал. Могла ли произойти в СССР история, подобной истории Смита? Наверное, могла, и где-то может даже происходила, но на уровне отдельных граждан. На уровне целого социального слоя такого быть просто не могло.
Но особо умный и прошареный читатель наверняка скажет, что "сафки просто айфон с камерой не смогли изобрести, а если бы изобрели - за всеми бы следили!!!".
Телескрин, телескрин, много нас, а он один…
Здесь мы плавно подойдем к современной ситуации, касающейся надзора за гражданами "свободных государств". Думаю, не ошибусь, если и здесь скажу, что Оруэлл вновь попал пальцем в небо.
Когда камерами обросло все, вплоть до утюгов и скороварок, все, конечно же, вспомнили про оруэлловские телескрины. Начали с удвоенной силой натягивать на глобус технического прогресса хрипящую от старости сову тоталитаризма.
Да, по форме это, может быть, и похоже. Почти каждый из нас, кроме совсем уж законченных эскапистов, окружен сонмом электронных гаджетов, которые, если говорить о них в терминах нашего новояза не следят, а "собирают данные" и формируют "бигдату". Однако, все же есть большая разница, зачем собирают, и для чего формируют.
Современному Большому Брату наплевать, что вы слушали речь президента с неподобающим выражением лица, или не вскочили при звуках государственного гимна. Задача Большого Брата сегодня - ненавязчиво подвести вас к мысли, что вашу машину пора бы уже обновить.
Он заботливо подскажет вам и то, где ее лучше обновить, и в каком банке взять кредит, и страховка от какой компании будет для вас наиболее выгодна. И все это он делает, не приставляя вам пистолет к виску, а значительно более гуманными методами - создавая ощущение, что это вы сами такая умница и до всего додумались самостоятельно.
Рассказы про камеры телефона/домофона/ноутбука, которые включаются ночью по сигналу с сервера ЦРУ, тайно записывают, как вы крадетесь в трусах к холодильнику, чтобы выпить рюмку коньяку втайне от жены, а затем отсылают все это в Пентагон, оставим для различного рода жопоголиков.
Сам по себе средний Уинстон Смит, Иван Петров, или Жан-Поль Петросян никому не интересен. Действует своего рода негласный общественный договор. Плати налоги, ходи на работу, не лезь, куда не нужно, и твой шанс оказаться в комнате 101, и встретится с местным О’Брайеном будет равен нулю. А у себя дома можешь вытворять что угодно.
И это полностью устраивает Уинстонов Смитов и Иванов Петровых. Они не лезут куда не нужно, и эцилоп не бьет их по ночам.
Резюмируя вышесказанное - Оруэлл создал модель брутального, тяжелого, бесчеловечного тоталитаризма, которым еще можно было напугать первокурсников какого-нибудь колледжа в Оклахоме году этак в 1961-м, но сейчас, в 2020 году, все это смотрится слишком наигранно.
Современный тоталитаризм пошел не по сценарию Оруэлла, а скорее по сценарию его коллеги Олдоса Хаксли. «Дивный новый мир» оказался гораздо ближе к нашей реальности. Лозунг «Сомы грамм – и нету драм» можно записать золотыми буквами на скрижалях нашей цивилизации. И не нужны никакие телескрины и О’Брайены.
«Пятиминутки ненависти» с успехом заменило общение в соцсетях – если ненависть, выливаемую на оппонентов в комментариях под очередным видео Владимира Соловьева, Бузовой или какого-нибудь Джастина Бибера выразить в тротиловом эквиваленте, то хватит для того, чтобы уничтожить Хиросиму и Нагасаки еще раз двадцать.
Так выглядит "двухминутка ненависти" в наше время
Современный Большой Брат не бьет вас дубиной и не следит за вами из каждого утюга - он предпочитает разъяснять вам, что взять кредит на новую плазму совершенно необходимо, если вы хотите "жить, как все нормальные люди".
Современные Джулия и Уинстон - не снимают тайком комнатушку, чтобы потрахаться вдали от вездесущего телескрина - они едут в секс-тур в Тайланд, а потом выкладывают фотки в instagramm и собирают сотни лайков.
Хуже всех пришлось современному О’Брайену - после того, как он, по старой памяти, пытал музыкой группы "Metallica" заключенных в Гуантанамо, его допрашивали в сенатской комиссии, и вышибли на пенсию. Новые времена требуют новых методов.
Используя старую максиму "Надейся на лучшее, но готовься к худшему", с этим самым худшим Оруэлл очень сильно переборщил. И все это, похоже, лишь для того, чтобы вложить в уста Уинстона Смита сакраментальную фразу "Будущее - за пролами".
Но и с этой фразой он опоздал. Потому что с 1922 года на планете Земля существовало государство, в котором пролы - пролетарии то есть, были объявлены классом-гегемоном, и оно (на тот момент) буквально только что подтвердило свое право на будущее, победив в самой страшной из всех войн за всю историю человечества.
Но, парадоксальным образом, (в полном соответствии с законами диалектики), эта фраза может стать вновь актуальной. Средний класс не был революционным классом во времена Оруэлла - не является им и сейчас, и не будет никогда. И будущее таки снова за пролами.
И все же….
В защиту Оруэлла можно сказать, что ошибся он с формой, но не с содержанием. Тоталитаризм, естественно, никуда не исчез, он всего лишь предстал в другом обличье, сменил френч и сапоги на цивильный костюм банковского клерка, который звонит вам и вежливо напоминает, что вы просрочили выплату очередного взноса.
Вы в это время сидите на собеседовании, и аккуратно одетый эйчар вежливо сообщает вам, что вы, конечно, подходите по всем параметрам, но служба безопасности почему-то не рекомендует брать вас на работу. Может быть, вы ходили на какой-нибудь митинг? В любом случае, удачи, всего вам хорошего.
В метро, по дороге домой, вы смотрите новости на экране вашего планшета, и узнаете, что если бы вы жили при коммунизме - вы бы сейчас были рабом системы, сидели в ГУЛАГе и носили калоши, не имели бы ютуба, джинсов и не смогли бы запросто заказать горячую пиццу.
Но вам повезло - вы живете в свободной стране.
Спасибо, что дочитали текст. Подписывайтесь на мой канал, ставьте лайки, оставляйте комментарии.
Также вы можете зайти в мою группу ВК. Там я выкладываю другие интересные материалы