Автор: Дмитрий Р.
Глядя в сторону, я сказал:
- А ты как думаешь, суд - он тоже от имени всех этих людей на улице? Или он от себя только работает?
- У нас суд, между прочим, народным называется. И что ты хочешь
сказать?
- То, что он хоть от имени всех людей на улице действует, но засунутый за пазуху кошелек не принял бы. И Кирпича отпустил бы...
- И это, по-твоему, правильно?
Я думал долго, потом медленно сказал:
- Наверное, правильно. Я так понимаю, что если закон разок под один случай подмять, потом под другой, потом начать им затыкать дыры каждый раз в следствии, как только нам с тобой понадобится, то это не закон тогда станет, а кистень! Да, кистень...
«Эра милосердия» А. и Г. Вайнеры
Как правило, в нашем современном, свободном (и от совести в том числе) мире героев-сыщиков не существует… Освобождённая от предрассудков общественность моментально эргируется и ещё долго отдает гулким, протяжным, с эдаким душком, эхом, при упоминании всяких там Япончиков, Таро, Михасей, дедов Хасанов и прочих активных борцов за нетрудовые доходы… А вот те, кто в своё время изловил всю эту шушеру и надёжно упаковал в места, не представляющие прикладного интереса для обывателя, остаются за горизонтом общественного внимания.
Я не имею ввиду всю эту сериальную жвачку, которой обильно унавожены наши 1,2,3,4 etc. ТВ-каналы, где вопросы корреляции друг с другом норм общественной морали, законности и морали преступной (такая тоже существует и об неё даже целые диссертации ваяют) «уничтожены как класс», а нечистоплотные граждане-создатели шыдевров просто продают в издательства требуемое количество строк и осваивают бюджеты Минкульта.
Тем ценнее становятся произведения Эры ушедшей, предшествующей нашей эре – Эре милосердия(?), по всему должной родиться на свет, но почему то так и не явившейся на сцену… Внезапно.
Вот, к примеру, жил такой человек - Владимир Павлович Арапов, с 1951 года верой и правдой служивший в МУРе опером, а с 1963 по 1975 годы – начальником отдела по раскрытию убийств, грабежей, разбоев и половых преступлений. На его счету раскрытий преступных деяний в количествах, в том числе и «приемка» первого известного в СССР маньяка по кличке «Мосгаз», обезвреживание бригады, взявшей на гоп-стоп народную артистку СССР Александру Яблочкину, а также дело известной банды Митина… Послужившей прототипом той самой «Черной кошки» из «Места встречи…». Арапов, между прочим, явился ещё и основателем целой династии оперативников МУРа, уже в третьем поколении на сегодня.
Примерно в середине 50-ых Арапов познакомился с Аркадием Вайнером. Тогда – таким же опером из МУРа. Аркадий, вместе со своим братом прославивший грозного опера Арапова, вспоминал:
«Я не уставал восхищаться мужественной силой, источаемой этим человеком, быстрым его умом, опытом, энергичностью. Уголовники боялись его как огня, и достигалось это не криками, не угрозами, а несомненным нравственным превосходством».
Георгий же Вайнер писал в своих мемуарах:
«Хотя Шарапов — это и собирательный образ, но у него есть реальный прототип - Володя Арапов, ставший позднее начальником отдела МУРа. Он участвовал в захвате знаменитой банды Митина, которую мы, собственно, и персонифицировали как "Черная кошка"».
Из биографии Арапова, помимо прочего, частично срисован и эпизод с Левченко… Однажды в районе Крестьянской Заставы банда налетчиков отрабатывала магазин, в котором по случайности оказался Арапов. В стройных рядах налетчиков оказался бандит, знавший бравого опера в лицо. Он то и направил пистолет на Арапова, при том, что тот был в гражданской форме одежды и без оружия. Однако выстрелить точно в милиционера он не сумел, так как агентесса Арапова под псевдонимом «Машка», также находившаяся в составе банды, ударила бандита по руке, и пуля прилетела совсем не в опера. Девушка выкрутилась тем, что напомнила коллегам о санкции в виде «высшей меры пролетарского гнева» по случаю беспорядочной валки «мусоров».
К Арапову потом, уже на пике его служебной деятельности прилипла кличка "Черный полковник". По картинке можно догадаться почему)
А вот с Жегловым вышла некоторая неувязочка. Слово предоставляется Г. Вайнеру:
«Жеглов был наш товарищ, очень смешной человек, начальник ОБХСС Дзержинского района Москвы. Он был весельчак, гуляка, замечательный оперативник и... взяточник. В конце концов, его посадили, и он один из всех, кто шёл по этому делу - а там был очень крупный процесс, около 20 человек были арестованы - ни в чём никогда не признавался и в течение трёх лет добивался и добился, чтобы его дело пересмотрели. И ведь мало того, что его освободили - "за недоказанностью", так он ещё и два года потратил потом на то, чтобы восстановиться на службе, и не просто в МВД, а на своём месте начальника ОБХСС Дзержинского района Москвы. Он вышел на работу, а на другой день подал заявление об отставке. На "гражданке" он занялся более прибыльным делом - плодоовощной торговлей в Москве. Там у него были очень большие доходы, он любил жить на широкую ногу... но, в конце концов, что-то там у него случилось, и он покончил с собой».
Что касается истории банды «Чёрная кошка», то живо интересующихся её историей любителей детективного жанра ждало жестокое разочарование и некоторые интересные отсылки аж в век предыдущий.)
Как утверждают сотрудники музея истории московской милиции, одним из первых задокументированных случаев в историографии банды послужил инцидент, имевший место в ноябре 1945 года, когда жители дома № 29 по 2-й Извозной улице (ныне – ул. Студенческая) обнаружили на дверях подъезда странную записку следующего содержания:
Особенно члены «банды» воспылали к директору местного продторга, который активно улучшал свое благосостояние в тылу, покуда сознательные граждане сражались за Родину на фронте. На двери квартиры этого деятеля «бандиты» несколько раз рисовали «чёрную кошку», усиливая визуальный образ соответствующими угрозами.
Положил конец этой чёрной странице в истории города прямой потомок А.С. Пушкина – оперативник МУРа Григорий Григорьевич Пушкин, выявивший, задержавший и проведший воспитательную беседу с руководителем "банды" - семиклассником Володей Колгановым и его оторванными подельниками. Кстати, именно товарищ Пушкин был в годы войны разведчиком, а не Арапов, который всю войну служил в органах внутренних дел.
За время короткого и бесславного существования «банды», по столице поползли «почерпнутые из надёжных источников» слухи, сдобренные кровавыми подробностями её деятельности… Московские бандиты, как одиночки, так и сколотившие шайку, просекши фишку, после каждого «дела» принялись художественно оформлять «отработанные» места, оставляя красочный визуальный образ "черной кошки" на видном месте помещения. Практически до конца 1946 года мало кто из обывателей догадывался, что устойчивой банды с таким названием таки нет.
Между прочим, Эдуард Хруцкий, сценарист таких эпичных кинокартин, как «По данным уголовного розыска» и «Приступить к ликвидации», вспоминал, что в 1946 году сам состоял в одной из таких «банд».
А тем временем чернокошечная мода ползла по стране… «Черные кошки» объявились в Ростове, в Куйбышеве и, особенно обильно - в Ленинграде…
25 ноября 1945 года в ленинградской квартире на улице Пушкинская (совпадение?) шестнадцатилетний Гриша Шнейдерман собрал сходняк «авторитетов» преступного мира, большинство из которых являлись учащимися ремесленного училища № 4. Там они разработали и утвердили текст клятвы, подписав её… кровью.
«Мы, участники кодлы «Черная кошка», должны придерживаться следующих прав и обязанностей:
1. Кто откалывается во время работы от кодлы, должен быть СДЕЛАН ПОДЧИСТУЮ.
2. Все участники кодлы должны подчиняться вожаку и его помощнику. Кто выйдет из подчинения, будет СДЕЛАН ПОДЧИСТУЮ.
3. В летний период подчиняться режиму кодлы.
4. Все ссоры, возникающие между участниками, должны быть растолкованы вожаком. Его решение должно быть законом.
5. Вся добыча делится поровну между участниками без исключения. Часть дохода переводится в кассу кодлы.
6. Все участники должны быть дружны и держать мазу друг за друга».
Не удовлетворившись документом, свежеутверждённые в должностях «преступники» забабахали себе на предплечье наколки: «силуэтный рисунок мяукающей кошки и удостоверяющую надпись - «Чёрная кошка» (формулировка из материалов уголовного дела).
Скрепив таким образом свой криминальный союз граждане бандиты разработали и принялись воплощать в жизнь преступный план по обносу коммуналки в том же доме на улице Пушкинской.
Ленинградские оперативники горячо любили свою работу и агентурная её составляющая была поставлена высокопрофессионально, в связи с чем опергруппа под командой майора милиции Бычкова Виктора Павловича тут же и задержала криминальную братву с поличным. По результатам следствия троим участникам кодлы народный суд впаял от года до трёх лет лишения свободы, остальные отделались постановкой на учет.
Ну и как я уже отмечал ранее, прототипом литературно-киношной «Чёрной кошки» послужила банда Митина, в результате деятельности которой за три года ее существования, случилось 11 трупов (в т.ч. - трое сотрудников милиции), 18 раненых, 22 ограбления (без учета не состоявшихся), а ее добычей стали почти 300 тысяч рублей. Митина с другим виновным в ликвидации милиционеров членов банды приговорили к утилизации, подельникам выписали по 25 лет строгача.
Кому интересна история противостояния МУРовцев с бандитами – просто наберите в поисковике «реальная Чёрная кошка» и вагон информации разгрузится в вашем браузере.
А у меня всё. Спасибо за внимание. Оставайтесь с нами.
ЧИТАЙТЕ так же:
Валькирия революции