На днях, 16 апреля в сфере академической науки обсуждалась проблема корон-вируса. Президент РАН Сергеев А.М. в связи с этим озвучил вопрос: «Хотелось бы знать, кто санкционировал уничтожение российской фундаментальной науки? С указанием должности, фамилии и имени с отчеством». Как свидетель той эпохи, отвечаю,- это санкционировал Председатель Президиума Верховного Совета СССР, Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев.
В сталинские времена бытовал девиз – «кадры решают все». Чтобы ликвидировать фундаментальную науку, необходимо было уничтожить компетентность её кадров. И Леонид Ильич на смену сталинскому девизу выдвинул свой: «На всех руководящих постах должны быть лучшие люди – коммунисты». Заметьте, - не профессионалы, а коммунисты. Вот и поскакали на руководящие посты в науке «верхом на партийных билетах» партийные активисты, которых в академических институтах развелось достаточно. В прежние времена чтобы стать академиком нужно было сделать фундаментальное научное открытие. Для этого необходимо было иметь интеллект очень высокого уровня. А теперь научно-партийные активисты, при поддержке партийных организаций защищали докторские диссертации. Это было необходимо, чтобы стать директором института, лучше головного, так как директор головного института по штату должен быть академик. Поэтому, если будешь директором, то скоро автоматически станешь академиком и без всяких научных достижений или заслуг. Официально это именовалось так: «За научно-организационные заслуги» Так быстро на место ученых пришли партийные функционеры, чиновники - по своему содержанию. В 1971 году мне довелось, по делам моего института, зайти в Отделение общей биологии Президиума РАН. Там меня встретили две референтки. Им было поручено составить список академиков Отделения с указанием научных заслуг. Одна из них, обращаясь ко мне, смеясь, сказала: «Посмотрите, что творится с нашей наукой? Из всего списка академиков только у двоих, которые из старого состава, есть научные заслуги. А все вновь избранные избирались за научно-организационные заслуги, то есть, за директорство. Наука у нас совсем остается без ученых. И что же тогда дальше будет?» Так ассоциация ученых превращалась в корпорацию чиновников научного профиля.
Очень часто эти научно-партийные работники отличались ограниченностью умственных способностей, имеющих уровень около полутора интов, а чтобы продуктивно работать в области теоретической фундаментальной науки (междисциплинарной науки), необходимо иметь уровень в пять интов. Дефицит трехкратный. Это всего около 40% от необходимого уровня.
В 1975 году мной была сделана попытка представить докторскую диссертацию. Для этого приехал в тогдашний г. Свердловск к академику С.С. Шварцу, человеку блестящего ума. В состоявшемся разговоре он мне, в частности, сказал: «За то количество мышей, которое вы поймали, вам могут дать докторскую степень. А за вашу теорию никто ничего не даст: оценить её некому. Следовательно, уже в 1975 году в области биологии фундаментальной науки в РАН, практически, не было.
Сформировавшееся мышление новых академиков способно было понимать только технологические разработки, для которых достаточно иметь умственные способности на уровне двух интов. Наука и технология относятся как причина и следствие. В прошлом, академическая наука создавала теорию, на основе которой научно прикладная наука (научно-исследовательские институты) разрабатывала ту или иную технологию – в качестве логического следствия. Она, в свою очередь, переходила в третью область, в практику. Иммануил Кант (великий европейский философ: 1724 – 1804 г.) однажды иронически заметил: «А тут вот, появилась еще технология, - нечто среднее между наукой и ремеслом». Вот это и есть современная РАН – «нечто среднее между наукой и ремеслом».
Тогда, в начале 1970-ых годов началось не только изменение внутреннего содержания звания академика. Партия начала требовать от академической науки конкретные практические результаты. Помню, например, как нашему институту предлагали участие в решении «проблемы» вилта хлопчатника. Вилт, это гриб. Поселившись на корнях, он по стеблю проникает в листья и приводит к высыханию растения. Вилт в Средней Азии косил хлопчатник. Это была совершенно конкретная тема, находящаяся в компетенции научно-исследовательского института сельскохозяйственного профиля и не имеющая отношения к фундаментальной академической науке. Но дело в том, что и в сельскохозяйственной науке тоже происходило партийное перерождение. На смену компетентным профессорам пришли научно-партийные активисты низкого профессионального уровня, не способные решить задачу своей компетенции, связанную с распространением вилта. Вот и пришлось ЦК Партии обращаться за помощью в Академию наук.
Таким путем от Академии стали требовать конкретных практических результатов. Это привело к превращению фундаментальной науки в науку технологическую. Вот так у нас фундаментальной науки и не стало. И произошло это в интервале от 1970-го по 1982 год. Затем, в итоге такого внутреннего перерождения последовал естественный период научной безрезультатности. Видя это бесплодие и неспособность Академии самореформироваться, руководство страны вынуждено было в июле 2013 года принять радикальные меры по отношению к академической науке, вплоть до её ликвидации. Учитывая сказанное, можно заметить, что в соответствии с новыми способностями академического контингента, эту организацию вернее было бы именовать Академией технологий.
Приведенные выше факты показывают, что ликвидировали фундаментальную науку сами академики своей профессиональной некомпетентностью. И поэтому стремление А.М. Сергеева обвинить руководство страны в ликвидации фундаментальной науки, лишено оснований. Это попытка оправдать свою научную несостоятельность по отношению к катастрофической ситуации с корон-вирусом. Далее в своем выступлении А.М. Сергеев в этом откровенно признается: «Российская Академия наук (РАН) не в состоянии принимать участие в борьбе с коронавирусной эпидемией из-за последствий скандальной реформы 2013 года….»
