Искалеченные немецкие рвы в несколько рядов тянулись по берегу. Разбитые проволочные заграждения, как рваная паутина, налипли на израненную землю. Остатки погибших самолетов, скрученные спиралями металлические части, расколотые в щепы бревна, изуродованные машины, осколки снарядов, куски листового железа - все это было перемешано в кашу вместе с вывороченными камнями и рыхлой землей, почти сплошь покрытой воронками.
Я быстро сделала рисунок переправы и кусочка разбитой деревни Ной-Глитцен, которую брала наша дивизия. Но тут мое внимание привлекли огромные противотанковые надолбы, врытые в землю на высоком берегу Одера в виде толстых бревен.
Я немедленно с жадностью принялась за новый рисунок. Тяжелые свинцовые тучи низко ползли над Озером. Ветер дул с реки, загибал листки альбома и мешал мне.
Работа уже почти подходила к концу, как вдруг раздался выстрел, и неподалеку от меня возле переправы из реки поднялся высоко вверх огромный столб воды. Начался сильный минометный обстрел. Дрожащими руками заложила я рисунки в полевую сумку и спрыгнула в глубокую траншею. Пустив еще несколько снарядов, противник решил, видимо, сделать передышку. С трудом я выкарабкалась из глубокой траншеи и бегом пустилась в деревню.