Это я уже позже узнаю, что когда так говорят - то речь идёт о виде пластики, в моем случае сегодня ещё прозвучало что-то вроде «пластика нотного вида». Но на момент вот этой самой фразы я тогда только поступила, и понятия не имела, что это такое и с чем его едят.
Ещё бы, пороха ещё не нюхавшая, «зелёная»...
И тут вчера заходит в нашу палату целая делегация - человек пять врачей, плюс две сестры - я вся внутренне напряглась-собралась, подумала ещё - «То-то все вокруг бегали, словно ужаленные в самое интересно место». Невольно хотелось даже в какой-то момент вскочить, и взять под козырёк - настолько неосознанно и четко внушала фигура главного врача какой-то суеверный страх и желание то ли спрятаться, и никуда да никогда больше не вылезать, то ли просто сделаться меньше ростом.
Первый тапок полетел в сторону того, почему нас в палате трое - хотя по местным стандартам из-за пандемии может быть только два человека в палате - но тут уже была совершенно не наша вина, так как лечащий врач моей первой соседки задержался на операции, и именно поэтому не смог её вовремя выписать.
Вторая моя соседка - с которой я осталась теперь вдвоём - на тот момент только поступила, и вокруг неё все потолпились недолго, услышала только, что у нее по всей видимости вторая стадия /меланома на ноге/, и такая - блин, бедняга...
А потом лица всех присутствующих повернулись ко мне, и я на себе ощутила всю «прелесть» фразы - все внутри стянулось в узел - и сквозь вату слышала «меланома правой щеки»... а потом вдруг - Хлоп! - и я слышу: - Ну что, готовы завтра к операции?
Я отвечаю на автомате: - Да..., - сипло и глухо, словно это вообще не я говорила, а кто-то другой, хотя внутри у меня всё клокотало и взрывалось от ужаса и внезапности. Хотелось кричать, орать - я не готова, не надо! - но я молчала, потому что понимала, истерики мои точно сейчас нахрен никому не сдались.
А потом врачи ушли, и в палате наступила тишина. До определённого момента, потому что Маша, которой оставалось, на самом дел, всего ничего, только получить листок о выписке, прекрасно понимала, почему я молчала, и откуда у меня было настолько пришибленное выражение лица. Шутка ли, она сама через все это прошла.
Раскачиваясь на больничном стуле, и очерчивая мыском кроссовка пол перед собой, я думала - как, вот КАК мне пережить эту ночь, не сойти с ума самой, и ещё желательно успокоить родных?
И ночь, судя по всему, мне предстояла долгая и трудная...
