Острые углы работы.
В начале беседы с Рамзи Наварро узнал, что мать Рамзи разведена, и что у него было мало контактов с отцом. Возможно, Наварро показался ему кем-то вроде отца - кем-то, кто интересовался им, у кого он мог бы поучиться, так же как и у Конрада.
Недели расследования, штаб-квартира ФБР приказала приостановить дело. К тому времени, как Наварро было разрешено возобновить его год спустя, Рамзи жил в Орландо в прицепе и вел такси. Его любовь к книгам - он мог потреблять по две книги в день, вырывая страницы по ходу дела, привычка, которую он забирал у Конрада, вела его в пользу долгого ожидания в очереди на такси в аэропорту Орландо. Это также означало, что он едва мог позволить себе поесть.
Это сделало его особенно восприимчивым к новому плану Наварро. Агент ехал из Тампы полтора часа на машине и брал Рамзи на ужин в Embassy Suites в Орландо. Затем они поднимались наверх в комнату, готовую к многочасовым разговорам, после чего Наварро возвращался в Тампу.
Чтобы создать атмосферу непринужденности, Наварро отказался от одежды ФБР для рубашки-поло и хаки. Он сотрудничал с агентом Тампы Терри Муди. Поскольку Рамзи наслаждался компанией женщин, присутствие Муди, двойника Джессики Ландж, дало бы Рамзи дополнительный стимул показать все, что он знал. На самом деле, говорит Наварро, "присутствие Муди заверило нас в успехе". Ужин был больше, чем просто потребность в заправке: Трудно отказать в просьбе того, кто только что накормил тебя, Наварро знал.
Даже то, как они проходили в гостиничный номер - мебель, стратегически переставленная до приезда Рамзи, - было тщательно хореографически оформлено: Сначала Наварро, затем Муди, затем Рамзи, в ритуальной процессии. Наварро и Муди заняли заранее назначенные позиции, оставив Рамзи отдыхать, сняв обувь, на диване. Все сиденья были расположены под углом друг к другу - ничего конфронтационного - и были расположены так, что Наварро и Муди находились на чуть более высоком уровне глаз, чем Рамзи. Мы, люди, в конце концов, приматы, и сигналы доминирования важны во взаимодействии, считает Наварро. "Никто, - говорит он, - не признается 15-летнему". Ритуал входа в комнату и однодюймовая или двухдюймовая разница в уровнях сидения были тонкими, по его ощущениям, достаточными, чтобы зарегистрироваться подсознательно. Рамзи мог видеть сквозь что-то более очевидное.
Византийские манёвры.
Изо дня в день, самой большой задачей Наварро было придумать, как заинтересовать Рамзи, чтобы он мог продолжать говорить. В тот момент, когда их отчеты подавались, оба агента рассматривали растущую стопку откровений и устанавливали информационные цели для дневного разговора, а затем разрабатывали стратегию до 16:00 о том, как с ними встретиться.
Иногда армия или другие ведомства поручали им получать конкретную информацию: Какая версия плана операции 4200 была скопирована и когда? Когда были скопированы конкретные планы? Кому они пошли? Сколько им заплатили? Какие документы были еще интересны венграм? Интерес к конкретному документу, касающемуся переброски войск, инструкциям по подаче сигналов или планам по тактическому ядерному оружию, означал, что его не видели, а информация все равно была защищена.
Но большую часть времени они должны были сначала найти предмет, о котором Рамзи хотел поговорить, и внедрить его, скажем, в ядерные коды. Византийская империя. Фрактальная геометрия. Наварро по выходным иногда оказывался на скремблировании, чтобы вникнуть в суть предмета. Зная увлечение Рамзи теорией хаоса, агент может начать философскую дискуссию о мелочах, влияющих на большие вещи, чтобы открыть какую-нибудь новую грань дела, например, как Рамзи доставал документы в тайную квартиру.
Наварро узнал, что Рамзи проник в самое сокровенное святилище базы - Центр экстренных действий, где секретные коммуникации хранились в двух сейфах. Рамзи заразился охранниками, околачиваясь вокруг и избавляясь от мучительной скуки. Он развлекал их кофе и беседой до тех пор, пока, в конце концов, они не чувствовали себя комфортно, оставив его за главного, в то время как они делали перерыв на сигарету - явное нарушение правил. Рамзи приурочил их к отсутствию. В среднем за семь минут у него было достаточно времени, чтобы войти в сейф, закатать рукав, закатать документ вокруг предплечья, "закрепить" его парой резинок, закатать рукав и спокойно ждать возвращения товарищей.
Позже, в квартире, он снимал на видео растущий тайник - он нашел его быстрее, чем ксерокопирование. Он придумал гениальный способ скрыть информацию. Он записывал это на диснеевское видео; даже если кассету нужно было осмотреть по дороге из страны, ни один пограничник, он был уверен, не будет сидеть в рождественской колядке Микки, чтобы заметить засекреченный материал, похороненный час назад.