Наш заплыв в исторический океан Genesis продолжается. И сегодня в него заплывает новая рыба...
Мик Бэрнард в группе не прижился, а Ронни Кэрил не привлек своими блюзовыми наклонностями. Но место Энтони Филлипса пустовало недолго. Знакомьтесь! Стив Хакетт...
Родился 12 февраля 1950, Пимлико, Лондон.
«Первые три года я рос в Брикстоне. Потом мы жили в муниципальных квартирах Пимлико. После чего эмигрировали в Канаду, но родителям там не понравилось.
Отец мой работал в отделе продаж Shell, а также пытался продавать свои рисунки. И вскоре он понял, что на этом он зарабатывает больше. Мама же работала в рекламном бизнесе».
Спустя 5 лет родился младший брат Джон. Первое знакомство с музыкой у Стива состоялось благодаря отцу, который время от времени бренчал на гитаре.
"Когда я был маленьким, мне купили губную гармошку. А в 4 года я уже мог нормально играть 3 мелодии. Я верю в реинкарнацию и считаю, что в прошлой жизни был музыкантом, поэтому мне это давалось сравнительно легко.
Ребенком я был серьезным, поэтому особого удовольствия от жизни не испытывал. У меня была целая куча идей, но на практике их применить не получалось. До тех пор, пока я не стал музыкантом... В школе мне не нравилось, более того, я её ненавидел из-за невозможности быть индивидуальностью. Я был очень стеснительным, у меня было плохое зрение, в итоге носил очки с раннего возраста, что отложило определенный психологический отпечаток. Когда вы с детства носите очки и все называют вас "четырехглазым", ну вы понимаете...
Общаться в школе я предпочитал больше с девушками, чем с парнями. Мне было интересно, что у них на уме... А про тело я уж молчу. Женщина - это богиня для меня, а любовь - религия. Романтика - великая вещь. Всё это я выражаю в музыке.
Ещё когда я поигрывал на губной гармошке, стоя на детской площадке, моими слушателями были сверстники. Подсознательно я уже понимал, что музыкой можно очаровывать людей. А благодаря "The Shadows" я влюбился в звучание гитары. Отец играл на ней, но до 13 лет я был по размерам слишком мал для инструмента. Но когда уж добрался до него, то получилось разучить песню "Guitar Tango" группы "The Shadows" на одной струне!
Учился я сначала в гимназии, и лучше всех знал языки, при этом я не был в особенных классах. В математике успехи были хуже.
В школа я не получил музыкального образования. Для меня гитара служила альтернативой школе. Но вскоре, благодаря ей, я взял на себя роль как ученика, так и учителя. В этом было что-то от свободы.
В 16 лет я понял, что моя жизнь вступила в конфликт с жизнью общественной. Либо экзамены, либо женщины. Тогда я расстался со своей девушкой и переживал тяжелые времена, но любовь никуда не делась. Вернулся в школу с мыслями: «Всё это никуда не годится».
Примерно в то время начал изучать Расина на французском (Жан Батист Расин – французский драматург – прим.) и меня вдруг осенило: «Эй, минуту. Я хочу вырваться в мир! Я хочу играть в группе!» С 16 лет я хотел присоединиться к какой-нибудь группе. Но желание воплотилось только спустя 5 лет. Все эти 5 лет я отправлял Melody Maker объявления.
В самом начале я тянулся к двум стилям. С одной стороны меня привлекал блюз, с другой – классическая музыка. Мне казалось так: «Группы – это, конечно, здорово, потрясная энергетика и всё такое, но никто в основном не разбирается в тонкостях фуг Баха».
Я присоединился к парням, которые называли себя "Quiet World" в 1970-м году и сделал с ними альбом. Они привлекали меня тем, что были не только приятными парнями сами по себе, но имели и контракт на запись. Я успел пересечься с 5 тыс. музыкантами в тот период, которые ответили на мое объявление, а у этих УЖЕ был контракт.
Мы записали альбом. Но для меня это стало опытом на тему "как не надо делать", поскольку в группе все были индивидуалистами, в итоге началась эдакая борьба за власть. Например, одним членам группы разрешалось присутствовать на сведении, а другим - нет.
Стив в альбоме сыграл на акустической и электрической гитарах и на гармошке. Его брат Джон - только на акустике
Между тем, моё объявление долгое время всё еще висело в Melody Maker. Я заметил, что на выделяющихся объявлениях люди тратили время и деньги на небольшие монологи.
Однажды мне позвонил Питер Гэбриэл и сказал: "Мне понравилось объявление. Ты слышал о Genesis?" Я ответил: "Это что-то вроде Quintessence?" Я подумал про благовония и Хари Кришну. А потом разговорился со своим другом фотографом. Я говорю: "Что ты думаешь? Ты слышал о группе под названием Genesis?" Он ответил: "Ты слышал о них, не так ли? Присоединись к ним! Не будь тупицей!"
В общем, я подумал: "Слухану-ка их альбом". И отправился с братом в музыкальный магазин, чтобы послушать их. Из-за того, что в соседней кабинке, играло что-то вроде "The Temptations», я едва слышал их, но то, что слышал, было весьма интересным. Мы еще пытались с Джоном вычислить, где клавишные звучат, а где гитара. Питер и Тони объяснили, что там много песен с 12-струнной гитарой. Ранее я купил и тут же продал 12-струнку, но собирался взять еще одну.
Какими мне они запомнились? Парочка парней в темных пальто. Один из них немногословный. Тони – тихий, очень сдержанный. Думаю, таким он был и до меня. Он сказал: «Мне очень понравилось то, что ты тогда сыграл». А играл я несколько мелодий на флейте и на гитаре с Джоном, а потом немного атонально-электрического материала, ну и блюз.
У меня не было ощущения, что пройду прослушивание, Питер и Тони приехали ко мне домой. Я играл им вместе со своим братом. И тогда же в Тони и Питере я увидел личностей, сыграл им немного материала, и в тот же день между нами началось взаимодействие".
Питер Гэбриэл
«Мы с Тони пришли в эту небольшую квартирку на Ebury Bridge Road, которая принадлежала родителям Стива. У него с братом была крошечная комната. Они начали что-то наигрывать, чувствовалось влияние King Crimson. Также были акустические вещи с испанским душком, которые были немного идиосинкразическими».
Фил Коллинз
«Мы пригласили Стива на новую квартиру Тони в Эрлс-корт, чтобы тот показал нам всё, на что способен. Приехав полностью в черном, он показал себя с сильной стороны, чего мы от него и ожидали. Очевидно, что он являлся фанатом Роберта Фриппа, хотя Стив нас больше поразил не техникой, а своими идеями»
Майк Резерфорд
«На самом деле, я всегда был настроен на поиск «сына Энта». Я до сих пор по нему скучал, хотя и не сказать, что он полностью исчез из моей жизни. Энт посетил несколько шоу. Тем не менее, печаль не покидала, поскольку понимал, что уже не будет между нами прежних отношений. Но для Тони и Пита всё оказалось не настолько драматичным. Стоило мне заболеть язвой желудка, как они нашли Стива.
Обычно в 20 лет не зарабатывают язву желудка. Но нехватка сна, пребывание в Blue Boar дали свои плоды. Я тогда расстался с девушкой и вернулся домой.
Пока я лежал в своей подростковой кровати, Пит и Тони привезли с собой Стива ко мне, уже тогда они решили, что он будет играть в группе, но переживали, что не слышали моего мнения. Я в этом почувствовал некую подставу: поймать момент, когда я буду слаб и не способен отказать в его кандидатуре… В общем, Стив поднялся ко мне в спальню. В тот день я точно был одет в халат.
Стив не был похож на нас. Скорее, на студента-искусствоведа. Черная вельветовая куртка, черные джинсы, черный шарф, черная рубашка. Черные волосы и черные усы. В течение многих лет Стив одевался в черное. «Он очень тихий, не так ли?» - сказала мама, когда он ушел. Однако в игре на гитаре он не был тихим и застенчивым. Мик [Бэрнард, предыдущий гитарист — прим.] издавал прекрасный, теплый звук, но звучание было не смелым, в то время как у Стива имелось очень много странных эффектов. Но что необычно в отношении Стива: ему также нравилась акустическая гитара – до сих пор все гитаристы на замену, которых я находил, были поклонниками или электрической гитары, или акустической, но никак не обеих сразу. Я прямо почувствовал, что мы друг друга понимаем, хотя не уверен, что Стив, увидев меня в халате, ощутил то же самое»
Стив Хакетт
«Я не удивился суетливости Майка. Меньше всего им нужен был гитарный герой, любитель аккордов. Когда я встретил Майка, он сидел на кровати в пижаме, и я не понимал, что именно это, возможно, самая важная часть прослушивания, так как Тони и Питер, скорее всего думали: «Нам-то ты понравился, но Майк – это наш другой гитарист, поэтому тебе надо его удивить». К счастью, в молодости волнуешься меньше. Мы почти сразу начали обмен аккордами и поняли, что любим разные аккордные обращения, то есть… если ты играешь До-Мажор, то на басу у тебя Ми, а если Ре-мажор, то, соответственно, Фа-диез на басу.
Во время нашей первой встречи с Филом я спросил у него: «Как думаешь, у нас получится?» Он ответил: «О да, конечно! И мы обязаны друг на друга влиять», но, признаюсь, никогда не думал о том, чтобы находиться под чьим-то влиянием».
Свой первый концерт со Стивом Хакеттом Genesis отыграли 14 января 1971 года в Университетском колледже.
Стив Хакетт
«Первое выступление в лондонском университетском колледже на Гауэр Стрит. Концерт из разряда тех, которые не хочется вспоминать. Катастрофа. Куча ошибок… Я репетировал всю неделю со всеми и ещё по ночам – один. До этого я использовал свой фуззбокс, а в этот раз Ричард мне достал другой. Звучало все отлично. На саундчеке, казалось, всё идет замечательно, но когда играли все, моя гитара почему-то фонила. И это меня спугнуло. Я забыл все песни и мелодии. Самый неловкий момент, во время исполнения высокопрофессиональной музыки, я не мог вспомнить ни одну ноту, потому что не получалось контролировать звук. Я думал: «Ну всё! Это мой провал!". В такие минуты хочется поскорее умереть».
Майк Резерфорд
«На первом концерте Стива Фил напился и бил мимо барабанов. Публика не обращала внимание, но всё-таки для новичка это были дополнительные сложности. Бедный Стив: это его первый концерт, он нервничал, а у нас проявился пьяный барабанщик. Я и Тони после этого устроили Филу разнос, что его, впрочем, не особо тронуло, но Стив, увы, думал, что мы спорили по его душу: ненавидели его и хотели выгнать. Как обычно, никому не приходило в голову рассказать новичку, что на самом деле происходит».
Фил Коллинз
«Мы старались профессионально относится к делу: приехал, отыграл, уехал. Несколько косяков, но без похабной вакханалии. Наиболее близки к этому мы были в Лондонском городском университете, где состоялся первый концерт Стива в Genesis. Наш выход на сцену должен был состояться позже. Саундчек в 5, а концерт ближе к полуночи. Чем заняться? Поэтому я убиваю время, выпивая Newcastle Browns. К тому времени, когда мы вышли на сцену, я пытаюсь звучать буквально везде. И я всё играю правильно, но только в 3-х сантиметрах правее от барабанов. Воздушные гитары? Забудьте. Воздушные барабаны! В последствие до меня доходит: «Что подумает новый гитарист? Первый концерт и пьяный барабанщик». Это первый раз, когда я был пьяным на сцене. И последний».
Стив Хакетт
«После концерта атмосфера накалилась и мне казалось, что под прицелом именно я. Мне думалось, что всё из-за моих ляпов, но Фил утверждал, что был пьян. Не знаю, так это или нет, а может он таким образом пытался взять на себя вину. Казалось, что я упустил все и мне никто не даст второй шанс.
Второе выступление… Мы играли в классе с тремя людьми, которые сидели за партой. Это было то, что нужно, чтобы снять давление, такая оплаченная репетиция перед людьми. Так что я прошел через это… огромное облегчение. На следующий день мы играли в Лицее (24 января). Я всё ещё жил дома и в тот день моя мать воскликнула: «Дорогой, ты побледнел!» Мое лицо буквально было белым из-за нервов, потому что это был самый большой концерт, который можно было сыграть в то время в Англии. Это был Лицей. И я думал: “Как бы мне тут все не взорвать к чертовой матери! ”».
Ричард Макфейл
«Концерт для Стива получился нервным, поскольку у него не было опыта выступлений. В конце сета все остальные ушли со сцены и исчезли из виду, как обычно, а Стив не знал, что делать. Он стоял и думал: «И что теперь? Мы сыграли песни, и что дальше?». Он выглядел потерянным, мне пришлось взять его за руку и вывести со сцены. «Помню, ты подошел ко мне и сказал: “Концерт закончен” – сказал мне Стив, - “можешь уходить”».
Тони Бэнкс
«Не думаю, что у Стива был большой опыт выступлений. Он не шоумен. Просто сидел и играл на гитаре, вооружившись своими педалями, в то время как большинство гитаристов, запрокинув головы, проворачивали свои бесконечные соло. Стив отличался серьезностью, но это полностью нам подходило».
Питер Гэбриэл
«Стив – не лидер-гитарист, который то тут, то там трясет своими промежностями. Это очень интровертный парень. В его игре меня привлекало настроение, звучание, цвет с примесью мрачных фрагментов. И даже не черных. Скорее коричневых».
Стив Хакетт
«Еще до официального прихода в Genesis, я специально посмотрел их выступление в Лицее (конец декабря 1970 – прим.). Отлично запомнился волосатый студент, похожий на Ричарда Брэнсона.
Группа начала свой сет с акустического фолк-номера – песни «Happy the Man», которая походила на репертуар Кэта Стивенса. Они были самой тихой группой, которую я видел. Они не пытались поразить тебя громкостью, всё проходило абсолютно бесшумно. Но постепенно энергия нарастала. Поначалу я думал, что у них нет существенных рок-композиций, пока они не дошли до «The Knife» - зажигательный финал, который расшевелил толпу. Как тогда, так и уже во время пребывания в группе в ранние дни, мне хотелось, чтобы концерт поскорее дошел до рок-номеров в концовке, потому что тонкие нюансы публикой просто не замечались. Люди хотели танцевать, трясти головой. Я сам был бы счастлив, если бы сет был наполнен подобными песнями.
Я чувствовал, что мог бы вдохновить в группу определенную энергию и мне это представлялось довольно легко. Но несмотря на то, что мне они казались тихими, однажды я понял, что просто никогда не работал с подобной группой, игравшей именно с подобным уровнем громкости. В репетиционной комнате барабаны Фила звучали ужасно громко, и мой усилитель просто не справлялся. Я решил, что мне нужно обновить оборудование. К счастью, группа, а точнее Charisma Records пошла на встречу и профинансировала покупку усилителя на 100 ватт и гитару Les Paul. Для гитариста она являлась эквивалентом Мазератти.
Когда я пришел в группу, я столкнулся с рядом компромиссов. У меня не было мыслей: "Вау, они круты! Я фанат!" Мне были интересны некоторые структуры, стили, которые им удалось наработать самостоятельно, но в то же время я столкнулся с некоторыми драматическими моментами, из-за которых не всё шло по плану. Я не видел необходимой злости, и у меня не было чувства больших перспектив, какими они должны быть.
Они по жизни были разными - даже несмотря на то, что они все вместе вышли из Чартерхауса. Например, у Питера был совсем другой характер по сравнению с Майком или Тони. Майк всегда был дипломатом, благодаря чему они держались вместе.
Я же человек очень неудобный, в том смысле, что выстроил тогда некоторую стену вокруг себя, в результате мне было тяжело, так сказать, стать своим в группе. Когда я пришел, мне показалось, что Питер был главным зачинщиком всего. Он постоянно висел на телефонах, словно такой... главный делец. В тоже время, казалось, что ему тяжело объясниться, выразить себя. У нас порой возникали сюрреалистические беседы, в которых ни один из нас не понимал, о чем говорит другой.
Мне нравилось, как Тони играет, я был в группе его фанатом. Но в то же время замечал, что он порой сдерживал свое разочарование. Я тянулся к нему, как к личности, но сталкивался с его сдержанностью, которая, как мне кажется, связана с его образованием.
И вообще было ощущение, что парни в группе сдерживались в выражении чувств. И тогда же вдруг осознал ту разницу между ними и группами, с которыми играл до этого. А разница заключалась в том, что мы все были, прежде всего, хорошими партнерами, но не обязательно друзьями. Просто коллеги. У нас были рабочие отношения, и мы должны были пройти через массу утомительных вещей, которые заставляли меня чувствовать себя неуверенно. Будто я не готов к работе, что меня скоро заменят, потому как я не мог придумать достаточно материала или песен».
Питер Гэбриэл
«В плане ритма дела шли лучше. Фил – очень одаренный музыкант. Он тот, кто может заставить любой инструмент звучать классно. Люди всего мира смотрят на него через призму песен, что добавило определенную аудиторию, но он может вписаться в абсолютно любую музыку и чувствовать себя в ней комфортно. Он был настоящим музыкантом, в то время как большинство из нас просто притворялись».
Тони Бэнкс
«С приходом Стива и Фила мы стали сильнее. Правда, Стив ассимилировался труднее. Возможно, он согласится с тем, что в нем было что-то, что нас отталкивало, если так можно сказать. Но если мы где-то совпадали, то это была фантастика. Мы с ним много сыграли дуэтных партий. Иногда играли вместе как лидеры, а иногда в качестве гармоний. У нас очень структурированная музыка».
Ричард Макфейл
«Наши концерты проходили где угодно, без какой-либо географической логики. Учитывая, что мы не могли себе позволить гостиницы, то приходилось после каждого выступления возвращаться в Лондон, а на следующий день ехать дальше. Чокнуться можно. Часто мы возвращались в 2 часа ночи, а выезжали в 7-8 утра. Но мы усердно работали и могли в неделю отыграть 5-6 концертов. За вечер мы получали 50-75 фунтов стерлингов.
Помимо фургона, которым управлял я, у нас был Hillman Imp Питера – маленький автомобиль для четверых. Обычно Майк, Тони и Стив ездили с Питером, а Фил со мной и Жерраром, нашим помощником. С Филом мне нравилось ездить по двум причинам. Во-первых, он своей установкой всегда занимался сам, что облегчало нам задачу. А во-вторых, он приносил с собой кассеты. Фил увлекался разной музыкой, которую я ни разу не слышал. Благодаря ему я узнал о таких американских барабанщиках, как Билли Кобэм, игравший с Mahavishnu Orchestra Джона Маклафина, или Бернарда Пьюрди, сессионщика из Atlantic, который играл на записях Ареты Франклин.
В выходные концерты обычно проходили в колледже, а в течение недели мы играли в небольших клубах типа Фаркс в Соутхолле или в Халф Мун в Путни. Несмотря на то, что Trespass не особо заметили в мире, мы видели, что аудитория постепенно росла. Мы играли в определенном небольшом клубе, а потом возвращались туда спустя несколько месяцев и замечали, как зрителей становилось больше на несколько человек.
В конце 1970-го или в начале 1971-го мы приобрели меллотрон, клавиатуру, которая воспроизводила заранее записанный звук. Мы купили его у King Crimson, поскольку нам понравилось его звучание, особенно в альбоме «The Court of Crimson King», который очень сильно повлиял на Genesis. Было бы логично думать, что идейным вдохновителем покупки был Тони Бэнкс, однако нет! Им оказался новичок Стив Хакетт, большой поклонник King Crimson. Это была его идея.
Стив Хакетт
«Мне хотелось, чтобы Genesis стал оркестром. Мне отчаянно хотелось купить Меллотрон. В течение 6 месяцев я работал над ним, это словно китайская пытка водой. В итоге я отправился с Тони на встречу с Crimson, когда они репетировали в винном погребе в Фулхэм Пэлэс Роуд и впервые познакомился с Робертом (Фриппом – прим.)».
Ричард Макфейл
«Гэйл связалась с Дэвидом Энтховеном и Джонни Гейдоном из управления EG, которые были менеджерами King Crimson, а их гитарист Роберт Фрипп приехала к нам в офис, чтобы рассказать и показать, как меллотрон может извлекать такой звук. Оказалось, что инструмент, использованный в этом альбоме, был поврежден огнем, но такой случай был один, после чего его кто-то закрасил в черный цвет. После покупки нового и блестящего, они были очень счастливы, что позволили Genesis купить старый.
Меллотрон никогда не был предназначен для рок-музыки, а скорее для пабов, где ты мог на нем играть и симулировать целый оркестр. Он не предназначен для того, чтобы его повсюду возить, поскольку у него двойная клавиатура и очень тяжелая. Мы с Жерраром были достаточно сильными – вдвоем могли сдвинуть орган Хаммонд, но этого зверя мы не могли передвинуть и вчетвером. Это настоящий монстр, не желавший двигаться по дороге».
To be continued…