Большая любовь маленькой девочки.
Алёнке вот-вот должно было исполниться 15. Продолжались летние каникулы. Стоял пышущий жаром июль, раскаливший городской асфальт и бетон. Родители решили отправить Аленку и её младшего брата в деревню к двоюродной бабушке Тане.
Аленка росла застенчивой и стеснительной девочкой. Воспитана девочка была в самых строгих правилах советской семьи. Но природа брала свое. Внутри девчонки формировалась женщина.
Мама никогда не говорила ей, что она красива, поэтому самооценка Аленки постоянно хромала. Внешность девочки была породистой: темно-каштановые волосы, слегка смуглая кожа с румяными, часто полыхавшими от смущения круглыми щечками, черные , красиво очерченные густые брови. Но самое главное - дивной красоты огромные бирюзово-голубые глаза в пушистом обрамлении ресниц. Да, она была немного полновата, но это придавало ей особенный шарм, притягивающий взгляды мужчин.
В четырнадцать лет она начала быстро формироваться, буквально за год у неё сформировалась пышная грудь, которая казалась ей огромной проблемой. Мама вздыхала, глядя на дочь, постоянно обозначая это как недостаток. А случай, который произошел на улице, окончательно убедил девочку в том, что это на самом деле так и есть. Аленка очень любили наряжаться, особенно её привлекал мамин гардероб. А тут было где развернуться. Мама была известной модницей, к каждому празднику, коих было достаточно много, она у портнихи шила какой-либо наряд, да и у отца была возможность через знакомых, работавших на предприятии,связанным с капстранами, "доставать" классные модные вещички. Особенно Аленке нравилась сиреневая шифоновая блузка с бантом, которую она и надела на улицу в тайне от мамы. Блузка самым чудесным образом подчеркивала все достоинства фигуры девочки. Она щла по улице, ловя на себе взгляды прохожих. Ей казалось, что она едва касается земли... Но тут произошло следующее: навстречу шли двое мужланов, один из которых кинул следующую фразу в адрес Аленки: "Что ты туда напихала, малая?" Ей показалось , что это слышали ВСЕ! Щеки вспыхнули огнем, она помчалась, не разбирая дороги, ей было так стыдно и до слез обидно... (Продолжение следует).