«На тело их и на головы их налетают летучие мыши и ласточки и другие птицы, лазают также по ним и кошки» (Посл. Иер. 1: 21).
Весна и осень разного оттенка приходят в гости и обглодав твои водички придумывают клички. Столб из соли посолив, вырождаешься хвоей, оттекаешь кровью мокрой продаешься изнутри.
Ползет робот из коробки продырявливая кнопки. У входа было масонов тьма и верхушечки придуманного бога отдавали на мглистых коньков.
О-о-о, на убо-ой, за крабиков в бой!
На-а, отбо-ой, за папиков в запой!
Аа-а, антена, мне придется знать,
От числа, не разойдется принять.
Оставим праздный циклон, бросив его в вагон, чтоб не примяться в корабле. Придется примять обряд на снаряд и смертоносный крик, ребенка и психоделический ад, и кортик в сарае - берегись. Головой на крике берегись молитвы, берегись штанов. не надо думать - делай плов.
Ты бы поберег то, о чем кричишь - ведь об этом знает только мышь, но шкурить не надо по утрами, иначе наступает настроение без радости, зато с грустью. Оно давит и надавливает на то где нелепо гармонирует слепой кровавый водяной.
Через приплюснутые дымные палицы показывают на двери - отсюда в комнату добраться нелегко - там обитает молоко. От этих каменных систем приходится продумывать гобелен дома, отдаленно напоминающий свой текстовый файл.