Почему «Нелегалка» - самое актуальное, что можно сейчас прочесть?
Во-первых - жизнеутверждающе. Девушка выжила и умудрилась успешно скрываться в условиях Берлина 1940-1945 года, когда не только в столице, но и в Германии в целом, шла массовая депортация и уничтожение евреев. Она не сидела при этом в укрытии, как Анна Франк, чей дневник является одним из самых известных произведений эпохи, а гуляла по всему городу и к вечеру так уставала, что ноги гудели!
Во-вторых, она вывела свои правила выживания и сохранения собственной идентичности.
Не счесть психологических экспериментов и манипуляций, которые она предприняла ради своего выживания.
Многие граждане Рейха помогали ей выжить, рискуя всем, селили ее у себя.
Каждые две недели она переезжала, пока не обрела пристанище на срок более долгий.
У неё можно не только научиться, как прокачать конспиративные навыки, но и посмеяться вместе с ней над курьёзами судьбы, как с близкой подругой, которая не растеряется и найдёт выход из любой ситуации!
Она не стесняется, называет плебеев плебеями, а фашистов-фашистами - из-за этого книга снискала неоднозначные рецензии.
При этом не впадает в ненависть и жажду мести, а подмечает слабости разных классов берлинского общества и играет на них.
Итак, Мария Ялович-Симон была 18-летней девушкой, когда началась война. После вступления в действие нюрнбергских законов о евреях, члены еврейской общины Берлина - то есть семья и друзья Марии поэтапно лишались прав, которые до этого были неотъемлемой частью жизни всякого свободного человека.
Чуть ли не каждую неделю выходил новый унизительный и странный закон. Евреям запретили не только вступать в брак с неевреями, но и:
-вести адвокатскую практику;
-ходить в продуктовые магазины до 18 часов вечера (после этого времени там, как правило, не оставалось свежих продуктов);
-ходить по тротуарам, посещать театры и музеи, сады и скверы;
-ходить по центральным улицам (список улиц прилагался);
-покупать чернила (напомню, письменное сообщение в те времена было основным);
-выходить на улицу без желтой звезды, прикрепленной на одежду;
-пользоваться метро.
За несоблюдение всех законов евреям полагались каторжные работы и депортация.
Им также предписывалось встать на учет на биржу труда и при получении первой же повестки является на любую указанную работу. Обычно физически тяжёлую, на военных заводах. Несмотря на то, что члены еврейской общины всячески старались не привлекать к себе внимания, Мария специально тренировала выдержку, подходя к полицейским и спрашивая дорогу. При этом она узнала, что большинство полицейских не в курсе всех новых законов:
«– Мы не можем подъехать, нам только по будням разрешено пользоваться общественным транспортом, утром и вечером, на работу и с работы.
– Да ну, быть такого не может!
– Может. Закон такой».
Мария принимает решение не носить звезду, оторваться от общины, «уйти в ледяную пустыню одиночества», и попробовать уцелеть.
«Среди первых, кто осенью 1941 года получил приказ о депортации, была моя тетушка Грета. Дни перед ее отъездом были тягостны. Одна из знакомых уговаривала меня поехать с тетушкой. Мол, в концлагере мы, молодые, должны поддерживать стариков. Но я уже тогда инстинктивно чувствовала: кто поедет, тот умрет».
Она нарушает все правила и делает важное открытие:
«Я поняла: тот же немецкий обыватель, что смертельно ненавидел богатого еврея из переднего дома, возможно когда-то обманувшего его при продаже земельного участка, и всей душой желал, чтобы этот человек сгинул, ведь тогда он заберет ковер из его гостиной, – тот же немецкий обыватель не имел совершенно ничего против голодающих молодых девушек, которые, как и он сам, прилежно трудились».
Она юная и привлекательная женщина (слишком молода, чтобы быть обвиненной в грехах против общества, она бы просто не успела их совершить), и с большим обаянием, это, конечно, служит ей добрую службу. Порой она придумывает неожиданные и рискованные выходы из ситуации.
«Начальник цеха Шёнфельд не зря предупреждал, что меня снова отправят на принудительные работы. Несколько раз мне удавалось получить больничный на десять-четырнадцать дней. Но вскоре с биржи труда приходили новые повестки.
Первую я просто проигнорировала. Невероятная наглость по отношению к властям, рассчитывавшим на покорный страх всех граждан перед законом. Потом пришла вторая открытка, на сей раз с пометкой “Повторное уведомление”. С ней я пошла на биржу и сказала:
– Как странно! Здесь написано: “Повторное уведомление”. А первого я вообще не получала.»
А когда ей приносят еще одну повестку с биржи труда, она отвечает:
«– Вы и тут напишите: “Не проживает, отбыла на Восток”, – быстро сказала я.
Короче говоря, из картотеки биржи труда меня вычеркнули, потому что я имела наглость сообщить властям, что меня уже депортировали.»
Она нарушает заповеди:
«Как часто папа цитировал “Пиркей авот”, то бишь “Поучения отцов”: “Не отделяйся от общины!” Но то, что деградировало, распадалось и обречено смерти, уже не было моей общиной. Я не желала к ней принадлежать.»
Придумывая все новые способы избежать депортации, Мария приходит к выводу:
«В абсурдное время все абсурдно. Спастись можно только абсурдным образом, потому что нацисты хотят всех вас истребить».
Рассказ о жизни «Нелегалки», ставшей чужой согласно новым законам в городе, в котором она родилась и выросла, где жили ее родители, дяди и тети, где она ходила в школу и отмечала дни рождения, это не только рассказ о том, как у человека правители выбили из под ног землю. Но еще и рассказ о милосердии и готовности разных людей протянуть руку помощи, с риском для собственной жизни, приютить, поделиться последним, выполнить человеческий долг. И Мария убеждается, что благородство и доброта - главные качества:
«Я тогда решила: если уцелею и останусь порядочным человеком, то постараюсь всю жизнь прислушиваться, не нужна ли кому моя помощь. Ведь порой достаточно лишь нескольких слов, самого незначительного отклика в нужную минуту, чтобы человек в беде воспрянул духом».
«Нелегалка» повествует о быте берлинцев и с юмором рассказывает о неизвестных российскому читателю подробностях:
«Однажды я четыре часа кряду стояла в жуткий мороз за кониной. В войну это был деликатес. Ведь на мясо шли не старые клячи, которых отправляли на бойню, а убитые на фронте породистые кони».
В книге, как наши дальние родственники, встречаются советские анекдоты, бывшие в употребление в Германии:
«Народ стоит в очереди за мясом, но мяса нет. Сперва из очереди выгоняют евреев, потом тех, кто живет не в этом районе, потом беспартийных. В конце концов из подсобки выходит мясник и говорит: “Мне только что позвонили, и я, к сожалению, должен отправить по домам всех, сегодня мяса не привезут”. Народ расходится, сердито ворча: “Вечно евреям везет”».
Иногда ей немыслимо трудно справиться со страхом и унижением, но она находит внутреннюю опору и держится, сохраняя себя внутри себя и наслаждаясь одиночеством:
«Стоит, думала я. Стоит маршировать не в такт. И стоило терпеть все эти страхи и мерзости. Ведь жизнь прекрасна.»
В любой момент использует возможности получить удовольствие от жизни:
«Пользуясь случаем, я решила хорошенько отпраздновать свое выздоровление. В двух разных нойкёлльнских забегаловках съела по комплексному обеду. В одной – тушеную капусту, в другой – капусту с брюквой. Вкуснотища, пускай без грамма мяса или жира, но хотя бы горячее. Потом зашла в обшарпанную кафешку, выпила чашку суррогатного кофе.»
Мария мечтает поступить в университет, продолжить познание мира и получить от жизни многое. Но, при этом, она не осуждает тех, кто устал от войны и после победы на находит в себе силы на новый рывок, как ее спасительница, Ханхен Кох:
«Тут нервы у нее сдали, и она разрыдалась, на сей раз совершенно искренне:
– Не хочу я больше, никакая профессия мне вообще не нужна, никакая карьера. Хочу варить варенье, мариновать огурцы, хочу выспаться. Хочу снова набраться сил и наконец-то заняться рукоделием, какой-нибудь яркой вышивкой.
В эту минуту я испытывала к ней самую искреннюю жалость и сочувствие».
Каждый делает свой выбор, как жить и кем быть. Бесценный опыт Марии Ялович-Симон не похож на известные книги о войне, это история неординарная и необычно рассказанная. История, которую стоит знать, в том числе, для того, чтобы она не повторилась.
Как писал Фридрих Ницше: "Когда мы устали, на нас нападают идеи, которые мы давно победили".
Анастасия Розанова
#германия #история второй мировой войны #депортация #репрессии #документальная проза