Начало прогулки по улице Фрунзе – здесь.
Многие наверняка заметили, что я опять использовал чужое название. На сей раз источником послужило знаменитое произведение Михаила Михайловича Зощенко. Его повесть «Возвращенная молодость» вспомнилась мне, когда я обдумывал обстоятельства четвертого брака А.Н. Толстого.
И правда, есть похожие детали. Во-первых, действие происходит в Детском селе (до 1918 г. – Царское село, с 1937 г. - город Пушкин Ленинградской области), где после возвращения из эмиграции обосновалась семья Толстого. Во-вторых, главному герою повести 53 года, он почти ровесник Алексея Николаевича, тоже почитаемый и заслуженный, переживающий сходные проблемы, в просторечии обозначенные как «бес в ребро». В-третьих, Толстой называл свою жену Наталью Крандиевскую Тусей, а ее антипода, разлучницу Наталью из повести Зощенко, в семье называют Тулей. Из этого, конечно, не следует, что Михаил Михайлович срисовал своего профессора Волосатова с писателя Толстого.
Да, Зощенко сам жил в Детском селе, когда начал собирать материал для повести. Но «Возвращенная молодость» была опубликована в 1933 году, а брак Толстого распался только в 1935-м. И вообще, в престижном пригороде Северной столицы проживали и другие уважаемые люди, преодолевшие 50-летний рубеж. А узнаваемость говорит лишь об универсальности описанной в повести проблемы.
Действительно, у мужчин в возрасте около 50 лет и старше часто наблюдается ухудшение самочувствия и эмоционального состояния, снижение сексуальной активности, потеря взаимопонимания с близкими людьми и женой. Иногда это кончается хроническими болезнями и смертью, но большинство не сдается без борьбы.
Те, что победнее, от безысходности начинают осваивать техники духовного роста, некоторые воцерковляются, ведут здоровый образ жизни, иные, наоборот, проводят коррекцию реальности с помощью антидепрессантов и горячительных напитков. Наиболее продвинутым удается поправить здоровье и понять, что асексуальность - не следствие исчезновения любви, а всего лишь одно из проявлений ангедонии (снижение или утрата способности получать удовольствие – прим. автора) в результате перенесенной «на ногах» депрессии.
А мужчины побогаче, заслуженные и состоятельные, в силу своих возможностей не могут не заметить, что рецепт вечной молодости на удивление прост. Чтобы всё вокруг опять засияло, как много лет назад, достаточно омолодить собственную жену. Как это сделать? Тут, к сожалению, выбор невелик. Как правило, приходится производить замену, то есть менять жену на похожую, но значительно моложе. Компромиссное решение: жену не менять, но завести молодую любовницу.
Толстой, как человек стихийный, вряд ли строил конкретные планы. Всё происходило как бы само собой. В 1932 году гостил у Горького в Сорренто – влюбился в его невестку Надежду Пешкову. В 1934-м Надежда овдовела – Толстой активизировал ухаживания, но столкнулся с сопротивлением. В декабре перенес инфаркт, а весной 1935-го уже читал Пешковой и ее дочерям своего «Пиноккио». Но тут случилась неприятность. Есть мнение, что в дело вмешался другой соискатель сердца красавицы – нарком внутренних дел СССР Генрих Ягода. Он якобы очень убедительно дал понять Толстому, что ему лучше не участвовать в этом конкурсе.
Что же наш герой? Едет летом в Париж и возвращается оттуда с 22-летней девушкой по имени Гаяна. Эта девушка - дочь поэтессы Кузьминой-Караваевой, принявшей в 1932 году монашеский постриг. Якобы в Париже Гаяне совсем плохо жилось, и она мечтала уехать в СССР. Неизвестно, какие насчет нее были планы у Толстого, но жене он заявил, что девушка до осени поживет с ними, чтобы привыкнуть, а потом переедет в Ленинград. Что любопытно, в письмах к матери Гаяна называет Алексея Николаевича, который старше ее на 30 лет, исключительно Алёшей.
А Толстой был мрачен, его еще не отпустил неудавшийся роман с Пешковой. Он целыми днями писал, а когда замечал жену, со злобой ей говорил: «У меня осталась одна работа. У меня нет личной жизни».
И тогда Наталья Васильевна уехала из Детского села в Ленинград. Она ушла первая. То ли не могла больше оставаться с разлюбившим ее мужем, то ли пыталась так на него воздействовать. Возможно, он сам неосознанно делал ее жизнь невыносимой, чтобы избавить себя от трудного выбора. Недаром за день до смерти он признался своей дочери Марьяне, что никогда не стал бы разрушать семью, если бы Туся не уехала сама.
Толстой всё еще отшучивался, как будто не принимая уход жены всерьез, а на сцену из тени уже вышла тихая, но красивая 29-летняя секретарша, которую сама же Крандиевская наняла совсем недавно, чтобы устроить себе передышку. Это была Людмила Ильинична Баршева. В рекордные сроки она поселилась не только в сердце хозяина дома, но и в спальне хозяйки.
В октябре 1935 года они поженились. Людмила взяла фамилию мужа. Она старалась не считать себя разлучницей, всегда говорила, что к ее приходу место было уже свободно. И конечно же, Людмилой двигал не холодный расчет. Она искренне радовалась обрушившейся на нее новой жизни, полной немыслимых раньше возможностей. Видя ее радость, Толстой чувствовал себя молодым и был готов свернуть горы. С ней он был щедр как ни с одной из жен: осыпал ее подарками, продвигал в качестве киносценариста и даже, чего раньше за ним не водилось, брал с собой в заграничные командировки.
В 1936 году Толстые путешествуют на пароходе по Волге. Во время стоянки в Куйбышеве Алексей Николаевич ведет Людмилу в бывшее родовое гнездо на Фрунзе, 155. Здесь, конечно, давно никакого гнезда, одни коммуналки. Во дворе баба развешивает белье. Потом уже местная жительница Севостьянова рассказывала корреспонденту «Волжской коммуны», как во двор зашел какой-то толстый мужик с тростью и с двумя барышнями и стал спрашивать, кто раньше тут жил. А когда Севостьянова ответила, что какие-то буржуи, мужик сказал: «Это мы тут жили».
Почти 9 с половиной лет Людмила Ильинична была женой, а потом еще 37 с половиной лет – вдовой писателя. Детей у них не было. Замуж Людмила Толстая больше не выходила. Мемуаристы предъявляют ей ряд обвинений, самое безобидное из которых – любовь к бриллиантам. Также ей припоминают связь с сыном Толстого Никитой, стукачество и уничтожение части переписки Алексея Николаевича с другими женами.
С другой стороны, она способствовала созданию музеев писателя в Москве и здесь, в Самаре. Среди прочего она передала самарскому музею семейную реликвию Толстых – старинное бюро Александры Леонтьевны Бостром, матери писателя. Мы, самарцы, конечно, шлем за это Людмиле Ильиничне запоздалый поклон благодарности. Но вот простим ли мы ей когда-нибудь слёзы Натальи Крандиевской, это большой вопрос.
А что касается миссии четвертой жены Толстого, то она была скорее фармацевтическая, чем историческая. Людмила Толстая стала для писателя своеобразным эликсиром, который не продлевает жизнь, но создает иллюзию возвращенной молодости.
Спасибо, что дочитали!
Читать продолжение
Предыдущую часть читайте здесь.
Мне интересно узнать Ваше мнение о тексте. Если понравился, поставьте, пожалуйста, лайк. Ну и помогите продвижению канала, сделав репост в соцсетях (это совсем не сложно – кнопки находятся на полях слева от текста).
Также рекомендую заглянуть (а то и подписаться) на мой канал – там есть (и будет) еще много интересного, например, рассказ о самарских корнях А.Н. Толстого.
Ваш Андрей Макаров