В 1975 году у Эмиля Брагинского случился первый инфаркт. Ему оставалось жить 2 дня. В день выписки врачи смягчили приговор, обнадежив его любимую жену Ирму: жить вашему мужу 2 года максимум.
Именно в это время Брагинский, успевший создать вместе с Эльдаром Рязановым – «фронтменом» их тандема: «Берегись автомобиля», «Служебный роман», «Иронию судьбы» – пишет сценарий «Почти смешной истории».
«Интересная чудачка» Иллария Павловна 30+ влюбляется в ничем внешне не примечательного командировочного инженера по ТБ Мешкова.
Критики назвали Илларию инфантильной, хотя именно она тащит тяжеленный чемодан с красками, чтобы её сестра-художница могла поберечь руки. Она доставляет капризному дарованию еду, отправляет телеграмму ее мужу, дома нянькается с ее детьми. Чинит проклятый чемодан, когда у него отрывается ручка. Кротко снося обвинения, что и хилая-то она, и обычная настолько, что даже новую причёску её не заприметишь.
«Я сбоку припека», - с готовностью сообщает Иллария Мешкову, подхватившему на пристани их неподъёмный груз…
Понятно, что чемодан здесь – символ. Он сама жизнь. Средоточие обременительных забот, которые люди эгоистичные, лукавые, амбициозные стремятся делегировать остальным.
Тем, кто как Иллария – простодушен, открыт, не носит маски, не кичится талантами и поездками на родину Джотто.
Эти незлобивые, лишенные тщеславия, чистые сердцем юродивые, застрявшие в простодушном детстве бессребреники, чудаки без фиги в кармане, считающие, себя обычными, непримечательными и незаслуживающими ничего хорошего… и есть носители гена подлинности. Настоящности. В том числе и в любви.
Снятый обыденно, будто вне времени поэтический Плес (Древнегорск) – перекресток вечных сюжетов. Тут и «Волки и овцы» Островского. И чеховский «Дядя Ваня» - Иллария, положившая жизнь на профессора Серебрякова – Таисию.
Правда, реалии советского быта так нелепы и даже оскорбительны для нормального человека, что, казалось бы, кака-така любовь тут? Где все измельчало, опошлилось до уровня прогрессивки в конце месяца?
Тем не менее, любовь прорастает и здесь. Как та коза – символ вечности. Которая паслась в Древнегорске тысячу лет назад. И пасется ныне.
Любовь всегда является внезапно. Все меняет. И требует поступков.
«Хилая, рохля» Иллария к ним готова. Как недолюблённый ребёнок, интуитивно она выбирает Мешкова за порядочность, тепло, заботу, сочувствие, защищенность. И пусть романтизм рыцарей 70х не простирается дальше футбола, мороженого и предложения посетить шашлычную, Мешков - соль земли. Пусть и слегка бесцветного, советского образца.
На него, как на Илларию (можно положиться) навешивают всех собак - некондиционные командировки, поездки на картошку. Его добрую шею атакуют, брошенные женами Толики, соседки с нелепыми бра. Они с Илларией 2 сапога пара.
Но в отличие от неё, Мешков ещё долго не готов штурмовать балконы и прыгать на подножки. Не потому, что в свои 50 не годится для романов. А потому, что искренне не может понять - что ему делать с этим странным существом? Которое вне быта? Вне пола?
Из милой, причудливой интонации Илларии позже прорастут хрупкие сестры Кутеповы, чеховские три сестры, весь акварельный женский мир Фоменковского театра.
В 1977 – год выхода фильма – 45-летний Пётр Наумович не обрел еще восковой спелости будущих гениальных прозрений. Его душа пока не истончена страданиями и болезнями для портала Божественных откровений. Где нет ни правых, ни виноватых, а лишь великое сочувствие, уравнивающие гениев, злодеев, чудаков, мудрецов, униженных и оскорбленных. Нет ещё уникальной его Мастерской, которая станет идеальным инструментом, поднявшим русский театр на умопомрачительную высоту.
И все же это Фоменко, за плечами которого куча театральных постановок и пронзительная, прожигающая дыру в сердце, картина «На всю оставшуюся жизнь» о скромных героях войны обычного санитарного поезда.
Здесь - те же герои. Только поле битвы - любовь, о которой грезит и кустодиевская красавица, уверенная, что мужики клюют только на южный загар. И администратор гостиницы, которую в Новгороде «лыжей по голове… и ничего, место-то нет». И проводница поезда, сочувствующая всем бабьим судьбам недавнего, в сущности, послевоенного поколения.
Фоменко и Брагинский и есть эта проводница. Это они говорят русским бабам: «А вы не суетитесь, женщины. Не суетитесь. Придут и за вами. По второму кругу. Носильщики-то».
И они приходят… Лишь, когда Мешков понимает, что его дочь выросла и скоро упорхнет из гнезда, он, наконец, сознает - кто может занять её место. Иллария, эта полу-женщина, полу-ребёнок, о которой он всегда может заботиться и чей чемодан ему всегда по силам.
Известно, что Фоменко начинал работу над новым спектаклем с выяснения: кто - кого здесь любит? И абсолютно искренне пенял своим актером: вы что, не готовы за любовь жизнь отдать?!
Он вырос без отца, в 14-метровой замосквореченской коммуналке, где кто-то из их маленькой семьи всегда спал на полу. И мимо которой, в начале войны, гнали в эвакуацию скот. И снег был бурым от крови и мочи животных. Он вырос, благодаря двум женщинам - маме и няне Варе.
Они обожали его. Он обожал их. Эта любовь была материальной. Тем, без чего не выживешь. Пропадешь.Они обожали его. Он обожал их. Эта любовь была материальной. Тем, без чего не выживешь. Пропадешь.
Эмиль Брагинский остался без матери в 9 лет.
Отец давно жил с другой семьёй. Его приютила в московской коммуналке на 33 жильца старшая сестра. В медицинский он поступил, потому, что там была гарантирована стипендия. Брагинский исподволь осваивал литературу. И первую книгу посвятил художнику Василию Мешкову, который писал Плес, также как Репин, Саврасов, Левитан... И Таисия...
Эмиль Брагинский полюбил будущую жену Ирму в 4 классе и прожил с ней 57 долгих и счастливых лет.
Он был классическим однолюбом. Отсюда многочисленные его сценарии о счастливых встречах: Мымра и Новосельцев, Люба и Деточкин, Надя и Лукашин, Иллария и Мешков…
Второй инфаркт настиг скромного и не заметного по жизни Эмиля Вениаминовича спустя 24 года, в 1998. Они с женой возвращались из поездки по Франции. В аэропорту Шереметьево он был весел, шутил с девушкой на паспортном контроле. Внезапно схватился за сердце и упал. Так и ушёл, рядом с любимой Ирмой. Вместе, навсегда…
Эмиль Брагинский:
«Я пишу о любви, которая есть действительно любовь, а не партнерство. О любви, без которой жизнь теряет всяческий смысл. Я твердо верю, что такая любовь была, есть и будет во все времена и у всех народов. А людей, которые не умеют любить, мне жаль…»
Пётр Фоменко:
«Ни в коем случае ничто из прожитой жизни не надо вычеркивать. Прожитая жизнь - это багаж, его надо хранить. Все утраты, ошибки, неудачи, иногда поражения бывают дороже успехов. Правда, лимит неудач очень короткий по времени. Поэтому желаю вам на ошибаться в молодости»…
Цитаты из фильма:
Тася, пора нести чемодан.
Порядочным всегда сложно. Наглым легче. Наглость второе счастье. Кажется, сейчас я стану счастливым…
Вам надо развеяться. Сходить в парикмахерскую. Обсудите там все мировые проблемы.
На меня нельзя обижаться… я абсолютно лысый.
Вам плохо? Нет, мне непонятно.
Ишь ты, не жена. Сам-то, гляди, подержанный, вторсырье, а туда же.
Сама взять себя в руки не могу. А взять меня в руки - некому.
Какое моё дело? Моё дело бабье. А вас, командировочных, всех надо пересажать. Носитесь по городам, жизнь нам портите.
Хотите парик? Маде ин Гонконг, на сетке. Голова не потеет.
Жену, как бессрочный паспорт – надо беречь.
Виктор Михайлович, ваша профессия не мордобой, а охрана труда.
Я вам верю. Как собака привязывается к прохожему. Допустим, вы собака… Хорошо, я собака.
Это не хахаль, это любимый человек.
Витя, что же с нами происходит, то ли нас сливают, то ли объединяют?
Так вы пойдете к Таисии, или вы не пойдете… к Таисии?
Всеобщий привет!
