Давным-давно, ещё на третьем курсе института, я отправилась на Горбушку за новыми дисками. Да, это был период эры динозавров, когда ноты и записи не скачивались запросто в интернете, а добывались собирательством и охотой, по фонотекам, библиотекам и размножались путем почкования, переписывания и копирования.
Так вот. Ехала я не за академической музыкой. Мне очень нужны были альбомы Dead can dance, группы Troitza, Lacrimosa, Оргии праведников и иже с ними. Академическая музыка покупалась по остаточному принципу, так как фонотека и так была недурная. Я бродила между прилавкам, рылась в дисках, трепалась с дископродАвцами, просто получала удовольствие от узнавания новых имён, информации и ощущений. И... С одного прилавка на меня посмотрел диск. Он был черный, с одной-единственной фиолетовой надписью Dracula. Я взяла его в руки, увидела имя композитора (Филипп Гласс) и название квартета, исполнявшего музыку (Kronos Quartet). На тот момент оба имени не говорили мне ничего. Диск я купила просто интуитивно, из-за интереса юного натуралиста.
Я нырнула в метро, сунула диск в плейер (да, старый дисковый плейер Panasonic) и... И я пропала.это было настолько не похоже на все, что я слышала до сих пор, по гармонии, фактуре, вообще музыкальному языку, что я начала искать. Или очень скоро у меня дома появились диски и Гласса, и Кронос квартета, и статьи об американском минимализме.
Гораздо позже, когда я училась в аспирантуре, я заинтересовалась параллелями между барокко и минимализмом, начала вскрывать все новые и новые пласты. Сейчас я с упоением рассказываю моим студентам о новой инструментальной музыке, о том, что мир академической музыки не замыкается на романтической эпохе и привычных пьесах и концертах. Я очень многого ещё не знаю, хотя стараюсь уситься. Сейчас ко мне едут ноты. Ноты Филиппа Гласса, Войцеха Киляра и много другого прекрасного. И я пока не знаю, как ко всему этому подступиться. Потому что люблю эту музыку. Потому что волнуюсь.
А ещё мое сердце греет билет на концерт Кронос квартета (с музыкой Мартынова) который будет почти через год. Но он есть, и мне от этого хорошо.
