ДОЛЖНО БЫТЬ, ЭТО БЫЛ КОШМАР. Достаточно, чтобы Коу, который чувствовал под собой нечто большее, чем просто обтянутый простыней матрас, завернулся в одеяло; достаточно, чтобы оставить после себя чувство удушающей беспомощности хуже, чем одиночество во мраке. Коу не был беспомощен. Даже если приступ ярости затмил его чувства, он должен был убедить семью. Они забрали его обратно домой. На больничной койке не было одеяла.
Кто же теперь присматривал за ним в доме? Может быть, все, чтобы доказать, насколько они заботятся о нем, но Коу знал, что они делают это с недавних пор. Они едва поместились вокруг его кровати в сепараторе. Как только они думали, что он уснул, некоторые начинали перешептываться. Он не сомневался, он подслушал, как планировали его похороны. Теперь они, видимо, оставили его одного, и все же он чувствовал себя загнанным в угол. Показалось ли ему или на него напала тьма? Он никогда не видел темноты такой глубокой.
Не думаю, что это была его спальня. Коу всегда узнавал знакомое место, когда какой-то кошмар вырвал его из сна. Наверное, кто – то-вероятно, его дочь Симона или сын Дэниел-отказал ему в мести за то, что слишком много наследства ушло на больничную койку. Как бы широко он ни открывал глаза, Коу все еще видел только темноту. Он раздвинул пересохшие губы, желая крикнуть, чтобы кто-нибудь раздвинул шторы, но тут же убрал язык за зубы. Сначала ему пришлось освободиться от постельного белья. Он был похож на мертвеца, ожидающего обдукции, никто не мог видеть его в таком состоянии. В кошмарных мучениях он сумел стянуть с себя одеяло.
Одной рукой он оперся о мягкое изголовье, чтобы другой выдернуть из-под себя простыни. По крайней мере, таков был план, но скользкий материал не дрогнул, застрял на месте, как прибитый. То ли последний приступ так ослабил Коу, то ли тяжесть его тела обездвижила одеяло? Мужчина вытянул руки в поисках краев ткани и неожиданно ударил костяшками пальцев по каким-то подушкам с обеих сторон. Нет, это не подушки. Это стены.
Он лежал в чем-то вроде большой колыбели, бока которой блокировали доступ света. Наверное, они не хотели, чтобы он выпал из постели. Он был в ярости от того, что с ним так обошлись, не спросив его мнения. Он протянул руки, желая ухватиться за края стен и подтянуться, чтобы позвать кого-нибудь, но только ударил пальцами по мягкой поверхности.
Видно, боковые стенки просто сливались вверху. Коу отступил назад и поднял дрожащие руки, водя ими по впалым щекам. Локтями напирал на дно, одновременно скользя ладонями по проложенной преграде перед собой. Она была мягкой и скользкой, ногти только гнулись на ней. Он подкашивал ноги, соединял колени и ударял ими о препятствие. Несколько раз он нервно сглотнул. Ярость быстро покинула его, слишком быстро, оставив его лежать по инерции и ошеломленным темнотой. Он не смог сдвинуть крышку. Семья заботилась о нем меньше, чем он ожидал. Они отдали его на растерзание его величайшему страху.
Или это еще один кошмар? Это же бессмыслица какая-то! Правда, чрезмерно усердный муж Симоны мог подписать свидетельство о смерти, но Дэниелу также пришлось бы проявить полное отсутствие профессионализма. Надеюсь, он не сэкономил на бальзамировании и не устроил похороны без промедления? По крайней мере, он одел отца в костюм, но карманы, казалось, светились мертвой пустотой.
Нет, Коу должен был это проверить. Он заставил дрожащие кулаки разжаться и принялся ощупывать одежду вокруг лацканов пиджака. Внутренний нагрудный карман был плоским, как доска, остальные тоже. Пошарив по карманам брюк, Коу с ужасом обнаружил, какой он тощий-совершенно сухой, как стружка, утолщение на бедре могло быть сломанной костью. Нет, это что-то в кармане. В спешке Коу чуть не уронил находку. Значит, кто-то позаботился о нем. Он нажал клавишу, и прежде чем его сердце успело забиться, включился мобильный телефон.
Коу почти пожалел, что дисплей не стал темнее. Теперь он слишком ясно видел, как мало места у него в этом тесном ящике; на уровне плеч меньше ширины ладони, и когда он поднял голову, чтобы оценить размеры тюрьмы, он ударил лбом о низкую крышку. Возле телефона обивка блестела зеленью, дальше она была белесой, как плесень, а ниже, за ногами, земля черная. Коу опустил голову на подушку, покрывавшую все дно, и отчаянно пытался сосредоточиться только на клетке, своем последнем шансе. Правда, он не помнил ни одного номера, но это еще не повод для паники. Телефон Запомнил за него.
Он то и дело стучал костяшками пальцев по внутренней стороне крышки, стараясь отодвинуть клетку как можно дальше от лица. Но это все еще слишком близко; цифры сливались в голубоватое пятно. Коу оставалось только найти ключ, открывающий телефонную книгу. Наконец он нажал на нее так сильно, что у него заболел палец. Значок, появившийся на дисплее, был бесформенным, как клякс из грязи, но это, безусловно, правильный. Коу нажал клавишу в верхнем левом углу, жалея, что первым набрал номер Дэниела, и приложил телефон к уху.
Он слышал только гул электричества, слишком похожий на звук, который издает падающая земля. Хотя в его тюрьме царила невыносимая жара, Коу вздрагивал при мысли, что, возможно, он слишком глубоко под землей, чтобы телефон работал. Он перевернулся на бок, желая приблизить камеру хоть на несколько сантиметров к поверхности, но на полпути ударил плечом по крышке. Пока он изо всех сил пытался удержать это положение, мобильный начал звонить.
Она продолжала звонить, когда Коу решил рискнуть и снова лег, но это все. Он готов был умолять, хотя не видел, кого и о чем. Наконец пронзительный сигнал умолк. Голос принадлежал не Дэниелу. Полностью анонимный, он сообщил, что абонент временно недоступен. Затем другой голос, менее человеческий, голос компьютера, повторил номер и призвал оставить сообщение.
- Говорит твой отец. Да, да, вы похоронили меня заживо. Ты там? Ты меня слышишь? Ответь, ты ... просто ответь. Скажи, что уже едешь. Перезвони мне, когда получишь это сообщение. Приезжай и освободи меня. Теперь.
Это из-за его дыхания свет начал мерцать? Его мучило искушение продолжать разговор, пока он не выдаст Даниэлю ответ, но ему пришлось экономить заряд батареи. Он повесил трубку и набрал следующий номер из книги. Он должен позвонить Симоне. И на этот раз он услышал ту же запись.
Пока голос зачитывал номер цифра за цифрой, Коу почти вообразил, что это жестокая шутка. Сначала он молчал после сигнала, а потом начал бояться, что потеряет связь.
– Это я – - пробормотал он. - Твой отец. Кто - то слишком охотно вывел меня на тот свет. Тебя тоже нет, или ты боишься ответить? Или вы все празднуете? Я не хочу портить вам веселье, просто пришлите кого-нибудь, чтобы откопать меня.
Он начал паниковать. Не такие сообщения он должен был оставлять; теперь он не мог позволить себе семейную войну. Его неуклюжие пальцы уже прервали разговор-ведь, конечно, мобильник не сделал этого сам. Может быть, ему стоит еще раз позвонить сыну и дочери? Или к друзьям, если он вспомнит номера-и тогда Коу понял, что есть только один номер, который он должен выбрать. Зачем он тратил время, пытаясь дозвониться до родственников? Проводя пальцем, он пересчитал клавиши и трижды нажал девятку.
Он с благоговейным почтением поднес телефон к уху, когда голос женщины в штабе прервал сигнал.
- Аварийный телефон.
Коу хотелось так же быстро перейти к делу.
– Полиция, - бросил он, но женщина продолжала свою формулу, спрашивая, с кем соединиться. - Полиция – - повторил он более резким тоном.
Это вознаградило его тишиной, которая, казалось, заполняла внутреннюю часть гроба. Нельзя было ожидать вежливости от того, кто в опасности, но Коу чувствовал, что должен извиниться, пока женщина слышит его. Но прежде чем он успел перевести дыхание, раздался мужской голос.
- Полиция Глостершира.
- Вы можете мне помочь? Вам, наверное, будет трудно в это поверить, но меня похоронили заживо.
Это прозвучало слишком послушно. Он чуть не расхохотался при мысли о том, чтобы подобрать подходящий в данной ситуации тон, но полицейский уже спрашивал::
– Как вас зовут?
- Алан Коу – - ответил он, внезапно пораженный мыслью, что именно это должно быть выгравировано на надгробии в двух метрах над его головой.
- Откуда вы звоните?
Вопрос, казалось, подчеркивал болезненно-зеленое свечение, которое билось от толстых стен и крышек. У полицейского есть номер мобильного? Именно это и передал ему Коу.
– Где вы находитесь? - голос прозвучал прямо ему в ухо.
Внезапно Коу обрел неприятную уверенность в том, что его дети не только поспешили с похоронами, – что по каким-то причинам, о которых он предпочитал даже не думать, они похоронили его где-то в другом месте, не при жене. Уверен, кто-то из семьи воспротивился бы этому.
- Мерси Хилл, - должно быть, поверил он.
– Пожалуйста, повторите, я не расслышал.
Телефон разряжается?
- Мерси Хилл, - закричал он так громко, что затуманенное сияние, казалось, мерцало.
- Где именно?
Каждый вопрос делал его тюрьму более твердой, и ответы, которые он должен был дать, с все большим трудом проходили через горло.
- Напротив церкви, - едва смог выдавить он. - Восьмой ряд, нет, девятый. Думаю, да. Слева.
Он не слышал ответа. Полицейский уверенно вставлял информацию в компьютер, если не записывал ее вручную.
- Когда вы приедете? - Коу очень хотел это знать. - Я понятия не имею, сколько у меня еще осталось воздуха. Мало.
- Вы хотите сказать, что вас похоронили на кладбище.
Полицейский говорил громче, потому что связь отключалась?
- Да, я только что это сказал – - Коу тоже повысил голос.
- Вам лучше повесить трубку.
- Вы еще не сказали мне, когда приедете.
- Молитесь, чтобы у нас не было на это времени. Хватит шуток на Хэллоуин для одного года.
Коу почувствовал, что ему становится плохо и у него перехватывает дыхание, что страшно напоминало удушье, но последние силы он отхаркнул.:
- Вы думаете, это шутка.
- Я бы назвал это по-другому. Я бы посоветовал вам немедленно покончить с этим. И этот голос тоже.
– Ни в чем себе не прощу. Разве вы не понимаете, что я говорю смертельно серьезно? Вы тратите мой кислород, вы ... просто выполняйте свою работу, или переключите меня на своего начальника.
- Предупреждаю, мы можем отследить, откуда вы звоните.
- Сделайте это. Приезжайте за мной – - почти кричал Коу, но голос его слабел. Он больше никого не убедит, кроме себя.
Связь прервалась или полицейский повесил трубку? Коу сказал достаточно, чтобы его нашли? Возможно, ему следовало выключить телефон, чтобы сэкономить заряд батареи, но он понятия не имел, смогут ли они его отследить. Мысль о том, что он будет ждать в темноте, не зная, придет ли помощь, заставляла стены приближаться все ближе и ближе, у него перехватывало дыхание. Он держал телефон в онемевшей руке, пытаясь нажать клавишу повторного набора последнего номера, видел зеленоватый свет, который, казалось, притягивал крышку. Оно все еще приближалось, даже когда Коу снова поднес мобильник к уху.
Диспетчер немедленно отозвался.
- Полиция, - сказал он, вступая в слово женщине. – Полиция.
Она узнала его? Из тишины трудно сделать вывод. Треск электричества раздавался снова и снова, и Коу начал бояться, что вот-вот потеряет связь. И тогда раздался голос:
- Полиция Глостершира.
На мгновение ему показалось, что он разговаривает с женщиной из штаба. Уверен, полицейский проявит больше понимания, чем ее коллега.
- Это Алан Коу. Опять же-он старался звучать как можно тверже. - Клянусь, это не шутка. Я был похоронен, потому что семья думала, что я умер. Я уже звонил вам один раз, но мне не сказали, что происходит. Могу ли я предположить, что кто-то уже едет ко мне?
Сколько воздуха он потратил на это заявление? Он затаил дыхание, как будто это должно было компенсировать потери, отчего стены и крышка еще сильнее налетели на него. Вдалеке полицейский обратился к кому-то::
- Это снова он. Теперь я понимаю, что это за голос.
- А что с ним не так? – процедил Коу сквозь стиснутые зубы, потом попытался закричать, но обида заглушила звук: - что не так с моим голосом?!
- Он хочет знать, что не так с его голосом.
– Да, неужели она не ослышалась, вы. - Возможно, он не должен был относиться к ней заранее, но не смог смягчить тон. - Что вас не устраивает в моем голосе?
- Я не знаю, как вы пытаетесь притвориться старым, но никто не может быть таким старым и продолжать жить.
- Я мог бы стать вашим отцом, так что делайте, что хотите. - Она то ли не слышала его, то ли игнорировала, но Коу убедился, что до нее это дойдет. - Я настолько стар, что меня приняли за мертвеца.
- И похоронили.
- Я уже говорил это вам и вашему коллеге.
- В могиле.
- Мерси Хилл, напротив церкви. В половине девятого ряда слева от переулка.
Он почти видел, как его плащ и рука швыряли горсть земли в глубины, где покоился гроб его жены. Внезапно у него возникло непреодолимое впечатление, что он находится прямо над ней. Возможно, он хотел воссоединиться с ней после смерти – или, по крайней мере, с такой, какой она была, прежде чем она перестала узнавать его и превратилась в скелет с умом ребенка, но не так. Он вспомнил лопаты, бросающие землю на ее гроб, и понял, что теперь у нее есть эта земля над собой
– И вы ожидаете, что мы пошлем кого-нибудь, чтобы откопать вас, – сказала полицейская.
- Сами не справитесь? - Сейчас не лучшее время критиковать их методы работы, поэтому Коу добавил: - У вас есть кто-нибудь, кто этим займется?
- И долго вы собираетесь это тянуть? Вы правда думаете, что нас обманут?
– Ничего, вас я не притворяюсь. Ради Бога, это все правда. - Свободной рукой он стал царапать стену, словно таким образом мог сообщить им, что находится в трудном положении. Его пальцы согнулись, как будто он царапал школьную доску. - Почему вы мне не верите?
- Мы должны верить, что телефон будет работать там.
- Да, потому что работает.
– ...ie... yszę ана... …
Подключение zanikało. Он почти обвинил полицейскую в том, что она именно этого ему и желала.
- Я сказал, что работает, - крикнул он.
- ...ардзо ... эш. – Она повернулась к кому-то, сидевшему рядом с ней – - ... эраз ...…
Разве свет тоже не начинает подводить? На мгновение темнота, казалось, навалилась на него – тьма, а не Земля, падающая в гроб. Или это его разум от недостатка воздуха начинал отказываться подчиняться?
- Работает, - выдохнул он. - Скажите, что за мной придут.
- Вы бы этого не хотели.
По крайней мере, ее снова было хорошо слышно, и его тоже.
- Вы все еще думаете, что я шучу. Ради бога, почему я должен шутить над этим? В моем возрасте? Я даже не знал, что сегодня Хэллоуин.
- Вы утверждаете, что не знаете того, о чем только что говорили.
- Ваш коллега мне это сказал. Понятия не имею, как долго я здесь пролежу – - заявил он вслух, и тут свет начал мерцать, словно желая показать ему, сколько воздуха он израсходовал.
- Достаточно долго. Надо признать, вы настойчивы. Кстати, вы сидите в шкафу? По крайней мере, так кажется. У вас почти получилось.
- Боже, помоги, я лежу в гробу. Не слышно?! - крикнул Коу,царапая ногтями по внутренней стороне крышки.
Может быть, этот писк был более ощутимым, чем слышимым. Коу держал телефон рядом, но когда он поднес его к уху, женщина сказала::
- Я слышала достаточно, спасибо.
- Вы все еще думаете, что я лгу? - Надо было требовать разговора с начальством. Он уже собирался это сделать, когда ему что-то пришло в голову. - Если так, то зачем вы со мной разговариваете? – выбросил из себя.
Уже знал. Правда, унизительно, что его принимают за преступника, но вряд ли, лишь бы его выследили. Он будет говорить столько, сколько нужно. Он открыл рот, чтобы начать тираду, когда услышал на заднем плане мужской голос:
Я не могу отследить его.
Если Коу лежал слишком глубоко под землей, как он мог позвонить? Полицейский загнал его в тупик.
- На этот раз у вас получилось, но не пытайтесь больше играть. Вам не приходило в голову, что вы занимаете линию, когда кому-то действительно нужна помощь?
Он не мог позволить ей повесить трубку. Он боялся, что в следующий раз они не ответят. Неважно, что он скажет, лишь бы за ним приехала полиция. Прежде чем женщина закончила его ругать, он закричал::
- Не говори так, глупая корова!
- Ост ... эгам ... Ана ... …
- Делайте то, за что вам платят, вы и вся эта кучка бездельников. Ты слишком хорошо проводишь время, придумывая оправдания, чтобы никому не помочь, проклятая ленивая свинья. - Кричал он уже не для того, чтобы его услышали. - Моей жене вы не помогли, да? Вы были бесполезны, пока она бродила по улицам, понятия не имея, где она находится. И когда она преследовала меня вокруг дома, потому что не знала, кто я, и приняла меня за грабителя, ваша помощь была просто насмешкой. Да, правильно, вы провалились, а не я! Она чуть не зарезала меня кухонным ножом. Так что, может быть, теперь, для разнообразия, вы, жалкие, жалкие…
Свет погас без предупреждения, и Коу уже слышал только смерть. Он судорожно сжимал мобильник, встряхивал его, нажимал клавиши, но ни один не издавал ни звука, кроме мертвенного щелчка пластика и не приносил облегчения в неописуемую темноту. Мужчину охватило истощение, отчаяние, а может быть, и то, и другое. Руки по инерции опустились, телефон выскользнул из ладони.
Возможно, в этом не было недостатка воздуха, но Коу казалось, что он скоро смирится со своей судьбой. Он закрыл глаза, почувствовал приближающийся сон. Гроб все-таки казался вполне удобным. Он попытался представить, что лежит в постели-или это просто обычная мечта? Или все это ему приснилось, гроб и все остальное? В конце концов, именно так начался его кошмар-ему удалось втянуть под себя одеяло. Коу поклялся себе, что этого больше не повторится, когда большое жужжащее насекомое начало ползать по его руке.
Он бросился прочь от этого существа, ударился теменью о мягкое изголовье. Насекомое не только жужжало, но и слабо светилось. Это клетка-она восстановила достаточно энергии, чтобы начать вибрировать. Коу схватил ее. Тусклый свет, казалось, заполнял весь гроб. Он нажал клавишу вызова и поднес камеру к уху.
- Алло? - умоляюще спросил он.
– Я иду к тебе.
Слабый, едва слышный голос, такой же неестественный, как и в записях на автоответчиках, которые читают цифры цифра за цифрой. Это, наверное, вина связи. Прежде чем Коу успел что-либо сказать, тьма снова сомкнулась над ним, а возле уха он уже держал только мертвый кусок пластика.
Однако он что-то слышал. Звук, приглушенный, но все более четкий. Он молился, чтобы его хорошо узнали, и через некоторое время он уже был в этом уверен. Кто-то пытался докопаться до него.
- Я здесь! - воскликнул он и закрыл пересохший рот костлявой ладонью. Он не мог тратить больше воздуха, особенно сейчас, когда начинал чувствовать, что здесь, под землей, он так же бесценен, как и свет. Он сомневался, что кто-нибудь его услышит. Но почему он хотел сохранить молчание? Он затаил дыхание, прислушиваясь к звукам, доносящимся с земли. Как он не заметил, что спасателю удалось копнуть так глубоко? Звук шевелящейся земли доносился со все более близкого расстояния, и Коу начал лихорадочно нажимать случайные клавиши ячейки. Лишь бы услышать любой ответ от мира над его головой, любой голос, кроме собственного.
Кто-то копал снизу.