1 мая 1960 года, 09:23 по московскому времени. Американский самолет-шпион U-2 уже как минимум полчаса назад сбит, обломки лежат на земле. Никаких сообщений о том, что на Урал движутся еще какие-то самолеты противника, в местную ПВО не передавалось.
Тем не менее она продолжала интенсивную охоту. И сбила взлетевший для перехвата того же U-2 свой самолет-истребитель из военной части в Перми, который пилотировал старший лейтенант Сергей Сафронов.
Потом касательно этого приводили много объяснений. Например, что командование авиации не сообщило ракетчикам о том, что в воздух поднялись наши перехватчики. Но, как можно было заметить из предыдущих глав, авиаторы взаимодействовали с коллегами достаточно четко. Подполковник Новиков тянул с запуском ракеты, потому что был оповещен о пролете своего истребителя. Затем Воронову несколько минут не давали "добро" на стрельбу, так как через его зону поражения взлетали из Кольцово два перехватчика... Одним из них, кстати, и был Сафронов. То есть ракетчиков оповестили и об этом вылете тоже.
Другая легенда: Сафронов и Айвазян прилетели из Перми, их забыли снабдить кодами системы опознавания "свой-чужой", которые действовали в районе Свердловска. Извините, а как они вообще прилетели тогда, как их не сбили на подлете?
По всей видимости, основные причины кроются в психологии офицеров Главного командного пункта 4-й Армии ПВО.
Их мышление определялось десятилетиями службы в "пушечную" эпоху, когда сбить противника для зенитчиков было редкой удачей, в ожидании которой приходилось потратить горы патронов. А уж вокруг U-2, несколько лет спокойно бороздившие советское воздушное пространство, и вовсе в глазах советских военнослужащих подспудно сформировался образ "неуязвимых". "Никто с ними ничего сделать не может - где уж мне!"
Теперь появились ракеты? Да, с ними связывали отчаянно огромные надежды - так безнадежно больной смотрит на экспериментальное лекарство. И в то же время хватало консервативного скепсиса. То ли дело пушка - дело понятное, знакомое. А тут... Эта штука без крыльев и вправду может летать?! Да еще и сама наводится на цель? Да как такое вообще возможно?! Ах, с помощью вон тех металлических зонтиков? Ну-ну... Ох, уж эти фантазеры...
За три недели до этого U-2 безнаказанно совершил облет Средней Азии. Если после неудач 1956-58 годов наши военные могли ссылаться на отсутствие необходимого вооружения, то теперь этой отговорки не было. Разнос в Кремле был ужасающим, эхо его гуляло долго. 1 мая каждый офицер знал: случись очередной конфуз, причастные к нему с понижением в звании и должности отправятся для дальнейшего прохождения службы куда-нибудь на Чукотку.
И начинало казаться, что к тому дело и идет. Четыре дивизиона 37-й бригады один за другим не смогли выстрелить по пролетавшему мимо самолету. Это напоминало какой-то кошмарный сон.
Примерно в 08:50 из той самой 37-й бригады вдруг поступил доклад: 5-й дивизион сообщает об успешной стрельбе. Беглый взгляд на планшет сразу породил недоуменный и раздраженный вопрос: цель черти где находится от этого дивизиона, как он может вообще по ней стрелять? Ну, сконфуженно пояснил голос в динамике, дивизион доложил в 08:48, небольшая заминка была. Факт этой заминки лишь усилил раздражение. Даже доложить в этой бригаде толком не могут, куда им цели сбивать!
Кроме того, ехидно поинтересовались в ответ, уже три минуты прошло, а "сбитый" самолет продолжает преспокойно лететь. Так что не вешайте нам лапшу на уши!
Этот эпизод имел большие последствия, в нервозной обстановке усугубив до предела извечное недоверие к докладам подчиненных. И оно уже через минуту определило оценку докладов двух "местных" дивизионов.
- "К-три" у них было? Ну, вон у товарища из 37-й оно тоже было, и что?
Правда, гипотеза о том, что цель поражена, подтверждалась еще и тем, что её отметка на локаторе рассыпалась на множество отметок. Но и это было отметено.
За гипотезу "мы не попали" было два аргумента. Во-первых, упомянутое выше убеждение "да уж где нам". Во-вторых и в-главных, на экране локатора по-прежнему была отметка цели.
Которую система "свой-чужой" НЕ опознавала как "свою"!
Правда, эту цель локаторщики приняли на сопровождение еще на пару минут до пуска ракет Вороновым. Это была именно что новая цель, которой они присвоили отдельный идентификатор 0652. Она находилась в полутора десятках километров восточнее U-2 и двигалась на северо-запад на высоте существенно меньше (самолеты Айвазяна и Сафронова взлетели из Кольцово на восток, сделали разворот налево, устремляясь в район поиска и перехвата северо-западнее Свердловска).
А потому, чтобы считать, что это U-2, нужно было откинуть, забыть данные наблюдения за этой целью на протяжении предыдущих пяти минут. И вдобавок считать, что "американец" способен на абсолютно невероятные маневры.
В 08:54, когда на ГКП сочли, что ракеты Шелудько "тоже прошли мимо цели", цель 0652 находилась примерно в полусотне километров севернее того места, где U-2 "скрылся в облаке помех". Получается, самолет резко ускорился и преодолел это расстояние всего за минуту? То есть достиг скорости 3000 км/час?
Ладно, самолеты той эпохи (экспериментальные) такой скорости достигали, и офицеры на ГКП не могли исключать, что перед ними нечто подобное. Полные тактико-технические данные американского самолета-шпиона им ведь не были доподлинно известны. Но что уж совсем было странным - так это то, что нарушитель существенно снизился. Противоракетный маневр? Но при этом он становился уязвим для советских перехватчиков.
И, наконец, самое важное соображение: если это - нарушитель, то где наши самолеты, которые мы в 08:50 заставили Воронова пропустить? На экране-то - лишь одна отметка!
Многие офицеры на ГКП отлично были в курсе, что система опознавания частенько сбоит. Тот же подполковник Новиков долго тянул с пуском ракеты, потому что отлично знал - у него на комплексе эта система вообще отказала. На протяжении нескольких предыдущих дней его подчиненные так и не смогли её наладить. И подобные ситуации систематически возникали во многих других дивизионах.
Генерал-лейтенанту Солодовникову все эти разговоры про гетеродины были абсолютно непонятны и чужды. Его мозг в эти минуты буквально лопался от потока информации, всех этих технических нюансов. И его мозг незаметно для собственного обладателя постарался избавиться от нагрузки, максимально всё упростить. Цель, которую система не опознает, как свою - наверняка враг. Точка.
Нельзя сказать, что на ГКП не сомневались. За шесть минут цель 0652 прошла зоны поражения ЗРК в поселке Первомайский, рядом с Невьянском и с Верхним Тагилом - но все они, судя по всему, приказа совершить пуски не получили.
Однако в 09:00 ситуация обострилась: цель 0652 начала совершать левый вираж, обошла Первоуральск западнее и в итоге вышла на восточный курс, ведущий к южным окраинам Свердловска.
Одно дело - "упустили непонятно кого". И совсем другое - "непонятно кого пустили в воздушное пространство над Свердловском". За такое и под трибунал пойти можно. Вообще, кто знает, что на борту у неизвестного самолета? Вдруг не только фотоаппараты, но и боеприпас какой? Маленькая, но очень атомная бомба?
Судя по опубликованным позже воспоминаниям, мнения на ГКП жестко разделились. Это был настоящий "рубеж между поколениями". Офицеры помоложе, послевоенного поколения имели привычку думать: "Да зачем американцам такая атака?! Вдруг это наш самолет, нельзя стрелять!" Они были готовы допустить смерть людей в случае своей ошибки - лишь бы не убить кого-то своими руками.
А Солодовников был человеком с военным опытом. Который отлично помнил, какой это ужас - самолет врага, который зенитчики пропустили к своим войскам, в свой город. Чтобы не позволить такого, он был готов на всё. Приказ "не пропустить врага любой ценой" он получал множество раз в жизни, он был для него естественен и привычен. И он отлично знал, до какой степени любая цена может быть любой.
Самое непонятное, удивительное, чудовищное в этой истории - то, что все сомнения можно было разрешить одним звонком на КП истребительной авиации: "Ребята, мы тут цель наблюдаем... это не ваши?" Айвазян и Сафронов ведь не болтались в воздухе, как заблагорассудится, они выполняли команды штурманов воздушного наведения и согласовывали с диспетчерами все принимаемые ими решения. Конкретно в описываемый момент истребители совершали заход на посадку в Кольцово - а уж такое и точно без разрешения "земли" не делается.
Почему в ГКП не сделали этот звонок? Солодовников счел, что оппонирующие ему подчиненные, предлагая связаться с авиаторами, лишь пытаются затянуть время, не отваживаясь принять решение?
Вместо этого он приказал "прокоммуницировать" с целью, выбрав для этого абсолютно соответствующее всем уставам, но при этом абсолютно бессмысленное средство. На общей для всей советской авиации радиочастоте прозвучали слова "Рубеж-стена". Это был давно применявшийся "воздушный" аналог возгласа "Стой, назад! Стрелять буду!" - команду отдавали, когда любой летательный аппарат приближался к зоне, запрещенной для полетов. Любой гражданский летчик знал, что, услышав это, нужно немедленно и резко изменить курс. И всё это десятилетиями вполне работало, когда летчики теряли ориентировку или невнимательно смотрели карты.
Но в данном случае эта процедура никакого смысла не имела. Военный пилот, чуть ли не каждую минуту контактирует со своими руководителями на земле. В данный момент он, получив разрешение совершить посадку, следует курсом, который нанесен и на карты гражданских авиаторов. И вдруг какой-то голос в наушнике говорит "Рубеж-стена". Это явно относится не к нему, а к какому-то другому самолету!
Цель продолжала идти прежним курсом. Солодовников отдал приказ её уничтожить.
Офицер, в чьи должностные обязанности на ГКП входило поддерживать связь с дивизионами, отказался этот приказ передавать.
С этого момента конструктивная дискуссия на ГКП прекратилась. Солодовников увидел в происходящем угрозу своей власти. Добиться исполнения приказа ему теперь было нужно, чтобы сохранить свой авторитет руководителя.
Он отстранил непокорного офицера от несения службы, взял в руки его микрофон и отдал приказ самолично.
... Кто-то из солдат подбежал к фургону, внутри которого сидел Воронов, и распахнул дверь. Воронов выругался – ракетчики уже несколько часов сидели в сумраке, потому что иначе не видно изображения на экранах, и теперь солнечный свет больно ударил по глазам.
- Звонили из Поварни, они какого-то парашютиста задержали, - сказал солдат.
Воронов доложил на ГКП.
Офицеры ГКП молча смотрели на карту. Цель, которую только что было приказано сбить, находилась совсем в другой стороне, возле Дегтярска.
#история урала #u-2 #пво