(по материалам издания "Relationships & Family", США, август 2019)
Что служит причиной гибели серьезной дружбы? И что можно спасти из эмоциональных обломков. Неожиданно женщина, которая когда-то была моим самым близким другом и доверенным лицом, оставила мне сообщение, что она находится в больнице. Мы не разговаривали уже два года. Сначала я была рада и даже взволнована - снова услышать ее голос, произносящий мое имя.
- Здравствуй, Жанна” - сказала она, сообщая мне о своем местонахождении слегка напыщенным тоном, который, как я знала, она всегда использовала, когда чувствовала себя неловко. “Я делаю несколько анализов, МРТ и еще кое-что. Я думаю, что со мной все в порядке. Мы поговорим в выходные? Первое, что я хотела сделать – это немедленно связаться с ней. Но что-то в ее послании и в том, как она его передала, и в том, что она сказала, и в том, что пропустила, заставило меня задуматься.
Я слишком хорошо помнила наш последний разговор. Тогда я лежала в больнице целый месяц с опасной, но излечимой формой лейкемии и попросила её прийти ко мне, когда почувствовала, что очень нуждаюсь в ее обществе, а также в какой-нибудь нормальной пище. Она не пришла, не позвонила и даже ничего мне не отправила, бросив меня в один из самых тяжелых периодов моей жизни. Ей потребовалось три дня, чтобы перезвонить с неубедительным оправданием: слишком много текущих дел, она также подчеркнула, что больничная еда не так уж и плоха. Ее голос был ровным, неопределенным, каким-то бестелесным и слегка оборонительным. Она обещала все объяснить позже, но больше никогда не звонила.
Мы были родственными душами и профессиональными коллегами, оплотом друг друга в жизни в течение более чем 20 лет, прежде чем она исчезла. Она понимала во мне то, чего я не понимала сама, и я никогда не знала никого более великодушного, более радующегося успеху друга или более утешительного в невзгодах. Она была умна и проницательна. Наши разговоры были для меня стимулятором и утешением: “я никогда ни с кем не разговаривала так, как с тобой”, - сказала она мне однажды. И я чувствовала то же самое.
Я прослушала ее сообщение еще дважды и попросила мужа тоже послушать. Это был мой шанс вернуть единственную женщину в мире, которая говорила на моем языке. Так много было поставлено на карту—один неверный шаг, и эта возможность будет потеряна. Разве я не должна поговорить с ней сейчас, дать ещё один шанс нашим отношениям после всего того, что было между нами?
А потом мне в голову пришли две песни. Я поймала себя на том, что пою их вслух, снова и снова. – «Поплачь, поплачь - слёзы льются рекой», - напевала я, расхаживая по квартире и обдумывая возможные варианты. Это была «Песня горького Факела» Джули Лондон, а затем она перешла в гимн разбитого сердца Линды Ронштадт 1970-х годов: “ты никуда не годишься.” Но почему, - спрашивала я себя, - я пела об изгнании мучительной любовной связи после загадочного сообщения от бывшего друга? Потому что душевное состояние, которое она вызывала во мне это тревога и разочарование.
Нет такого термина, чтобы описать разрыв страстной дружбы, нет ритуала или судебного разбирательства, чтобы отметить его конец, как это делает развод для брака, хотя он часто оставляет такую же большую дыру в психике. Потерянные друзья так же значимы, как и потерянные любовники, и их так же трудно заменить. Чем более резким и необъяснимым было их поведение, тем более тревожной и коварной становилась плата. Последствия предательства друзей могут резонировать десятилетиями. Один из самых разрушительных аспектов того, что любимый друг отвергает тебя, - это чувство нереальности происходящего. Вы думаете, может ли это действительно происходить между нами? Потерять кого-то, кто все еще физически присутствует, но внезапно психически отсутствует или изменяется, кажется невероятным. Знание того, что вы никогда больше не будете смеяться вместе или делиться секретами с безрассудной легкостью, вызывает свою собственную разновидность беспомощной тоски.
Что лежит в основе смерти серьезных дружеских отношений? Тонкая зависть и соперничество могут поглотить доверие; перемены в судьбе могут создать барьеры, которые в конечном итоге станут непреодолимыми. Но, важно то, что есть по крайней мере несколько человек, на которых вы всегда можете положиться несмотря ни на что, что их любовь превосходит любые разногласия, и что вы так же необходимы им, как и они вам.
Я, конечно, скучала по своей подруге и хотела понять о чем думает она: возможно она сожалела о своем поведении, хотела загладить свою вину или чувствовала что-то ещё, чего нельзя выразить словами. А затем я начал понимать, что это было за послание: самонадеянное, эгоцентричное выражение лица человека, который теперь думал обо мне только для того, чтобы использовать меня для поддержки, внимания и медицинских консультаций, который я часто оказывала ей в прошлом. В ее голосе и словах не было ни сочувствия, ни извинения, никакого признания того, что я могу чувствовать, когда она звонит мне с опозданием на два года, да и то только тогда, когда я ей нужна, потому что она сама попала в беду. Постепенно до меня дошло, что человека, которого я хотела вернуть в свою жизнь, больше не существует и не было уже много лет. После нескольких дней напряженных раздумий я решила не перезванивать ей. Это была одна из самых трудных и самых умных вещей, которые я когда-либо делала.
Но на этом я не остановилась. Поскольку эта дружба была мне так дорога, я сознательно переосмыслила и проработала ее опыт, не просто с горечью отбросив прочь, но и позволив ей снова жить, хотя бы в моем собственном сознании. Я считаю, что одна из самых важных вещей в жизни—это не потерять ничего ценного, что вы когда-либо получали от кого-то, живого или мертвого, включая тех, кто покинул вас, предал или горько разочаровал. Любовь, радость и смысл могут быть воскрешены из самых невероятных источников, даже из отношений, насыщенных печалью, стыдом и ненавистью. Травма, как и многое другое, находится в глазах смотрящего.
Когда есть что-то значимое, что можно извлечь из прошлых отношений, осознание этого является подлинной компенсацией за потерю. Если что-то в вашей любви было несовершенным, навязчивым или эгоистичным отчасти, но нежным и истинным в своей основе-это ваше навсегда, даже если тот, кого вы любили, больше не любит вас или никогда полностью не отвечал на вашу преданность. Подлинная сердцевина любви вечна, даже если человек, вдохновивший ее, никогда не вернется к вам. Но вы должны крепко держаться за эту сердцевину, перебороть отчаяние и разочарование, чтобы найти ее, воскресить и заявить на нее свои права.
После нашего болезненного расставания я перестала носить специальные серьги, которые моя подруга купила мне в Париже задолго до того, как она отказалась навестить меня в больнице. Это были прекрасные фиолетовые резные кристаллы, и только она могла бы признать их подходящими моему вкусу. Я позволила им томиться в моем ящике, намеренно не замечая их, потому что они навязали мне суровую реальность потери ее—моей второй половинки на четверть века, с которой я больше не буду создавать воспоминаний и обмениваться особыми подарками.
Один раз я всё-же решила одеть эти серьги. Это было, так сказать, актом неповиновения: «я не скучаю по тебе; я не нуждаюсь в тебе», - мысленно рассуждала я. И отказываюсь больше лишать себя этих очаровательных безделушек только потому, что ты лишила меня самого себя. Но вскоре я снова их убрала. Как я ни старалась, но обнаружила, что все еще не могу отделить дар от дающего; рана от ее жестокого обращения все еще причиняла слишком много боли, чтобы ее можно было нейтрализовать усилием воли. Итак, они вернулись в ящик после своей короткой вылазки на мои уши - с глаз долой и снова из сердца вон.
Еще один год прошел мимо. Я уже почти забыла о серьгах, но вдруг обнаружила, что снова тянусь к ним. То, что я почувствовала, когда надела их, было неожиданно. Боль, гнев и печаль еще не совсем рассеялись, но теперь к ним присоединилось еще одно чувство, желанное, но непрошеное: признательность. На этот раз серьги возродили воспоминания о том, как меня любил и понимал человек, подобного которому я никогда больше не найду. Я не теряла надежды на другие близкие дружеские отношения, но знала, что никто никогда не сможет заменить ее, потому что отношения не являются взаимозаменяемыми. Даже если я никогда не смогу простить ее, эта любовь была настоящей, драгоценной и нерушимой.
Она изменилась, но я сохранила то, что она мне дала, то хорошее, что она мне сделала и и ее последующие нелюбящие поступки не могли этого отнять. У меня не было никаких иллюзий относительно возобновления наших отношений, но я начал вспоминать их с удовольствием и благодарностью, несмотря на их развязку. Моя потерянная подруга вплетена в ткань моего "я", где смешиваются радость и грусть, забота и пренебрежение, любовь и эгоизм. Теперь мои воспоминания о ней стали настоящими, трехмерными-как яркими, так и темными.