Также можете прочитать- Как снимали и придумывали сериал «Чернобыль. Зона отчуждения»
Мистический сериал «Чернобыль. Зона отчуждения» переехал на канал ТВ-3, где уже стартовал показ нового сезона. Woman’s Day пообщался с исполнителями главных ролей.
Герои сериала – молодые ребята Паша, Аня, Леша, Настя и Гоша – с помощью прибора перемещения во времени отправились в 1986 год, чтобы предотвратить аварию на Чернобыльской АЭС. Это путешествие изменило мир до неузнаваемости: Советский Союз не распался, а авария на атомной станции в 1986 году все-таки произошла, но случилось это не в СССР, а в Соединенных Штатах, которые с тех пор раздирает гражданская война. Woman’s Day расспросил актеров Сергея Романовича (Леша), Анвара Халилулаева (Гоша) и Валерию Дмитриеву (Настя) о съемках.
Почему между первым и вторым сезоном был такой большой перерыв?
Потому что снимали в Голливуде, а получение официальной рабочей визы в Америке оказалось достаточно трудным делом. Потребовалось разрешение от самого американского правительства. Еще было трудоемким процессом подобрать площадку и подготовить декорации.
Второй сезон собирались снимать сразу же после выхода первого, нас собрали в 2015 году на Мосфильме, была первая читка. Но все зависело от США. В России гораздо проще договориться с локейшеном, нежели в Америке. Чтобы снимать что-то там, даже пустыню, нужно добиться разрешения. Пройти по всей аллее и с каждого жителя дома собрать подписи. И если бы один сказал «нет», нас бы забанили и не дали снимать.
Главное условие нам ставило правительство – соблюдать правила. Как-то мы снимали в пустыне. Съемки должны были длиться до 15 часов. Но была страшная буря, и она закончилась как раз ближе к трем часам пополудни. И вот в 15:00 подъезжает автомобиль, оттуда высовывается человек и говорит: «Так, друзья мои, сейчас вы должны завершить съемку». Мы протестуем: «Ну, послушайте, здесь была буря. Мы только-только начали снимать». «Нет, – отвечает он. – Если вы не уйдете в течение 10 минут с площадки, мы посадим вашего режиссера в тюрьму». Все было достаточно серьезно в плане рамок, и это было сложно. Но мы справились.
Где именно снимали?
В основном в безлюдных и заброшенных местах.
А где разместили съемочную группу?
Жили мы с павлином, белками и лошадьми. Это был большой актерский дом, с задней стороны которого был овраг, куда постоянно забирался павлин. Он даже мог зайти в дом!
Но большую опасность, чем животные, представляли люди. Например, посреди ночи слышим, как кто-то начинает кричать. И понимаем, что высота забора, который отделяет наш дом от дороги, – меньше метра. Что делать? Потом выяснилось, что на соседний участок забрался какой-то безумный бездомный, которого подстрелили.
Было ощущение дома ужасов.
Достаточно представить типичный американский дом – такие в фильмах ужасов показывают. Когда смотришь на лестницу на второй этаж, уже автоматически понимаешь: тебя там что-то ждет.
Ваши герои стали совсем другими людьми…
Они не поменялись кардинально, но поменялись обстоятельства вокруг них. И эти обстоятельства поставили Гошу немного выше других. Папа у него – очень знатное лицо. Мой герой становится, грубо говоря, этаким мажором. Хотя характер Гоши остался тем же. Было интересно интерпретировать это. Его попытка быть крутым рушится, как только появляются серьезные опасности.
Вообще, зачастую мы играем не нового человека, а то, что уже есть в нас самих. Часть своей личности. И это уже зерно роли. Из меня в новом сезоне попытались сделать ботаника, но потом от этой идеи отказались, потому что поняли, что мне сложно его сыграть, даже если бы я похудел, как Кристиан Бейл для роли, на 40 кг. Поэтому пошли другим путем и сделали моего героя таким комсомольцем, сдержанным, который боится партийного мажорика.
Кто выполнял трюки в сериале: вы сами или каскадеры?
Сам. Кроме постельных сцен – там риски выше. А так, меня всегда прикалывает куда-то прыгнуть или залезть. Например, снимали сцену, где меня кидают через плечо, я падаю и ломаю стол. Настя, она же Лера, не знала, что меня будут кидать, и не была к этому готова. И вот идет съемка. Меня разбивают об стол, и она кричит не своим голосом: «А-а-а». У нее такая реакция была!
Обошлось без травм?
Незначительные были. В первом сезоне есть эпизод, где я залетаю в «Ниву» между сидушками. Я тогда ноги себе знатно отбил. В другой сцене Настя дает моему герою пощечину, и он ударяет рукой об остановку. В результате рука у меня распухла.
Один из новых персонажей – человек в маске. Кто он: Пахом, новый холостяк или Бузова? Про Бузову шутка, конечно, но имя героя хотелось бы знать.
Мы не имеем права об этом говорить.
Что вы бы изменили в прошлом?
Я бы ничего не менял. Есть такой термин «эффект бабочки»: когда ты что-то меняешь, даже незначительное, все может измениться кардинально! Пусть в жизни все идет так, как оно идет. Все, что ни делается, делается к лучшему. Попытки что-то изменить в прошлом хорошо не отразятся на будущем. И по сериалу это как раз понятно. Игры с прошлым - неблагодарное дело.
В фильме из вас вышла дружная команда. В жизни тоже дружите?
Мне кажется, в фильме мы не дружим. Не знаю, сплотили ли нас приключения по сценарию, но в жизни мы остались очень хорошими друзьями. Хотя очень трудно сохранять связь. Это мечта - продолжить дружбу актеров после съемок, потому что съемки - это насыщенный период, мы все в одной лодке. Но как только все завершается, все разъезжаются по своим местам. Вы переходите к другому проекту. И мечта дружить, встречаться дальше, как правило, заканчивается после двух-трех встреч. К сожалению, это особенности кинопроизводства. Некое кочевничество.
Так все голубые мечты Анвара рухнули (смеется, - прим. ред.).
Каково было играть с голливудскими актерами?
Большие американские актеры довольно-таки специфичны. Они закалены под свою экосистему кино. Они работают от шести до восьми часов. Больше не работают, потому что считают, что человек не в состоянии воспринимать информацию более 5 часов. Это научно доказанный факт. А у нас съемки по большей части представляют собой экстрим. Мы более закалены трудными сменами. Американские актеры были не готовы к такому, не были включены в процесс до конца, из-за этого между нами был небольшой дисбаланс. Американцы просто сходили с ума и говорили: «Как вы работаете столько и без фруктов на площадке?!», «Крейзи рашен». У них был просто культурный шок!. У них на площадке - кокосы, бананы, у нас на площадке - сушки. В общем, мы в Америку привезли наши русские традиции.
Во втором сезоне у вас другой режиссер. Что изменилось?
Первый сезон снимал Андерс Банке, второй - Павел Костомаров (его предыдущий проект - «Закон каменных джунглей», - прим. ред.). Он и режиссер, и оператор. Поменялась картинка: она стала очень голливудской. Смотришь и думаешь: «Вау! Сделано не в России».
Над каким сезоном вам больше понравилось работать?
Второй был интересен из-за Америки, первый – из-за сплоченности коллектива и атмосферы. Мы там были добрые, чистые, светлые. Больше времени вместе проводили, творчества больше. В моей памяти тот период отложился как более душевный, был запал. Во втором мы уже просто работали.
Понравился ли вам мир не рухнувшего СССР?
Я бы с удовольствием пожил в Советском Союзе. Качество жизни было уровнем выше, чем сейчас. Советское кино было гораздо лучше! Я не могу себе представить, чтобы в Советском Союзе сняли такой фильм, как «Защитники». Они не допустили бы такого ужаса. Там все было на уровне, и фильмы душевнее, и люди душевнее. Мы даже в футболе занимали первые места, чего сейчас, наверное, уже не случится. Советский Союз был реально круче в плане достижений: спорт, кино, музыка. На таланты была богата земля. Я бы там пожил.
В ваших домах есть раритетные вещи из СССР?
У меня есть паспорт Советского Союза. Я родился в тот момент, когда СССР уже не было, и мне, ребенку на тот момент, должны были делать российский загранпаспорт, но мне достался заграничный старый паспорт с надписью СССР и старым гербом. Я пытался узнать у мамы, почему так получилось. Она сказала, что не было новых бланков.
А со съемок на память что-то взяли?
Я ничего со съемок не беру.
Я кроссовки Гоши взял. Потому что они очень крутые.
Я, наоборот, обычно оставляю там кроссовки. Прихожу в своих, там выдают другие, и в итоге их там оставляю. Благотворительностью занимаюсь для кино.
Кино - это и творчество, и работа, и увлечение. А есть еще увлечения?
Я пишу с 16 лет. В этом году выпустил книгу «Разбитый термос и задыхающийся вопль». Это сборник из двенадцати рассказов. Ближе к декабрю хотим сделать еще аудиокнигу нового формата по этим рассказам. Это такое глубокое погружение а-ля «кино в наушниках», с музыкой, саунд-дизайном. Хочется себя и дальше развивать. А кино это такая профессия: сегодня ты снимаешься, а завтра - нет. Нужно быть готовым к этому, чтобы не впасть в депрессию и чем-то себя занять.
Занимаюсь стрельбой. Но не в людей, не пугайтесь. В кино у меня нет амбиций. За последний год отказался от десяти проектов. Ищу себя давно - хочу попробовать в других амплуа. Не потому, что у меня не получается. Просто не хочу положить на кинематограф всю свою жизнь. Умереть на актерском одре, будучи крутым актером с кучей бабла, но при этом без семьи или просто несчастным - эта перспектива меня не прельщает. Я сделал для себя выбор в пользу внутреннего состояния. Приоритет для меня - это семья, чтобы у меня была жена, дети и внутри была гармония. Если этому что-то мешает, пусть это моя мечта, то я готов пожертвовать одним ради другого. А ты чем занимаешься, Лерочка?
Серега говорит мудрые вещи. Нас этому готовили в институте кинематографии, спрашивали: «Ребята, вы готовы посвятить этому свою жизнь?» И теперь, будучи выпускником, я прихожу и вижу начинающих студентов, по сути детей, которые плачут на уроках мастерства актера, потому что у кого-то из домашних день рождения, а их не отпускают. Для них это трагедия. Но ты понимаешь, что должен забыть про праздники, семью и расставить приоритеты. Сережа, ты мне говорил: «Лера, ты очень расстроишься в театре», когда я собралась туда идти. И да, я очень расстроилась в театре. К сожалению искусство очень сложно найти в большом мегаполисе. Я думаю сейчас над тем, получать или не получать второе образованию, хочу попробовать себя в продюсировании. Для меня сейчас это интересней, чем просиживать штаны, когда нет работы, бить себя в грудь и говорить, что я актер.